— Мне нужен сок дремоносных бобов, сэр. Но у меня не получается их нарезать, — в этот момент у одного из студентов за соседним столом боб вывернулся из-под ножа, едва не угодив в Снейпа, тот вовремя успел перехватить его в паре дюймов от своего лица. — И я подумала, что раздавить их лезвием ножа плашмя будет гораздо удобнее, так сок идет лучше.

Она подняла на Снейпа испытывающий взгляд, словно в ожидании его вердикта. На мгновение их взгляды встретились. Странно, все, кроме слизеринцев, отзывались о нем до крайности плохо, но Лея не питала к нему ненависти или отвращения. Скорее наоборот, ей было любопытно узнать, что он за человек, и почему всегда такой мрачный. А еще ужасно хотелось заслужить его похвалу. Чтобы он заметил, как она старается.

— Неплохо, — вдруг произнес он и, повернувшись к ней спиной, принялся отчитывать студента Когтеврана, который уже минут десять играл с очередным дремоносным бобом в игру с ножом.

На лице Леи зажглась счастливая улыбка. Из уст профессора Снейпа даже одно это слово, сказанное сухим тоном, звучало как самая яркая похвала.

С тех пор Лея стала замечать внимательные взгляды учителя зельеварения. Каждый урок он наблюдал за ней, иногда украдкой, когда ему казалось, что она не замечает этого, увлеченная процессом приготовления очередного зелья, иногда прямо и открыто, стоя у нее за спиной. Порой она удостаивалась коротких комментариев или подсказок. И хотя тон, с которым они озвучивались, больше походил на критику, отчего-то Лея знала, что он доволен ее успехами.

Окончательно она в этом убедилась на Рождество, когда среди подарков обнаружила небольшой сверток пергамента — внутри оказалась книга по зельеварению. И хотя записки или открытки вместе с ней не оказалось, Лея знала, от кого она.

Вот только мама почему-то побледнела, когда радостно улыбающаяся Лея продемонстрировала ей этот подарок.

========== Часть 6 “Оборотни и гиппогрифы” ==========

— Недостойное трюкачество! — лицо Минервы МакГонагалл выражало крайнюю степень возмущения. — Минус пятьдесят очков Слизерину. Я буду говорить с профессором Дамблдором о вашем поведении.

Четверо слизеринцев, путаясь в длинных черных балахонах, барахтались на траве в попытке встать на ноги. Матч по квиддичу между Когтевраном и Гриффиндором закончился несколько минут назад победой последних. И даже попытка вывести из игры ловца гриффиндорцев не смогла помешать львам одержать победу. Негодованию Минервы не было предела. Это ведь надо было додуматься переодеться дементорами и выйти на поле. Расчет был ясен как белый день — все прекрасно помнили чем закончился для Гарри Поттера его последний матч с Пуффендуем, когда дементоры неожиданно появились на поле. Тогда их появление едва не стоило Гарри жизни. В этот раз были предприняты все возможные меры, чтобы не допустить этих жутких существ на матч. Но никто не предполагал, что кто-то из студентов опустится до столь подлой попытки помешать честной игре. Впрочем, то, что это были именно слизеринцы, Минерву не удивляло.

— Немедленно отправляйтесь в гостиную своего факультета и подумайте о своем поведении, — она сурово сдвинула брови, пронзая гневным взглядом освободившихся, наконец, из пут мальчишек, обиженно зыркающих на нее исподлобья. — Я сегодня же напишу вашим семьям, и вы будете наказаны.

— Думаю, снятых с них баллов более чем достаточно, — раздался спокойный голос.

Минерва стремительно обернулась, моментально забывая о присутствии четырех студентов, которые, впрочем, воспользовавшись моментом, поспешили ретироваться.

— Достаточно?! — возмущенно воскликнула она. — Да это же попытка вывести из игры гриффиндорского ловца. Трусливая и подлая попытка. А Вы их защищаете, Северус?!

— Я лишь указываю на необходимость соблюдения соразмерности проступка и следующего за ним наказания, — казалось, лицо профессора зельеварения превратилось в восковую маску, ни единый мускул не дрогнул, пока МакГонагалл прожигала его испепеляющим взглядом.

— Кто бы говорил! — она не удержалась от саркастической улыбки. — Вам ли рассуждать о соразмерности?!

— Каждый бал, снятый с Вашего факультета, снят заслуженно, — спокойно произнес Снейп, уже понимая, что встал на опасную дорожку.

— Заслуженно! — взвилась МакГонагалл.

Давно Северус не видел ее настолько разозленной. Губы плотно сжаты, крылья носа побелели и слегка трепещут, когда она судорожно вздыхает, всё еще стараясь удержать последние капли самообладания. Минерва всегда была импульсивна, хоть и пыталась это скрывать, держа себя в жестких рамках профессионализма и вежливой отстраненности. Но есть вещи, которые она стерпеть не в силах. И несправедливое отношение к ее гриффиндорцам — одна из них. Поэтому сейчас, в эту самую минуту, в ее прекрасных глазах горел опасный огонек чисто женского бешенства. Северус это очень хорошо понимал. Как, впрочем, и сама Минерва.

Она на мгновение прикрыла глаза, пытаясь взять себя в руки, и уже спокойнее продолжила.

— Интересно, чем же заслужил мистер Долгопупс снятые на прошлой неделе десять баллов?

— Он взорвал котел на моем уроке. Снова.

— Мистер Говарт на прошлой неделе и в этот вторник?

— Не способен отличить аконит от волчьего боба.

— Грейнджер?

— Просто зазнайка.

Брови МакГонагалл возмущенно приподнялись. Она приблизилась к Снейпу почти вплотную, так что Северус невольно почувствовал исходивший от нее едва уловимый аромат лилий, словно окутывающий его тонким флером чувственности и волшебства.

— С каких это пор мы наказываем студентов за их ум? — в ее голосе отчетливо слышался сарказм.

— Мисс Грейнджер не может сдерживать себя во время уроков и очевидно весьма гордится тем, что является невыносимой всезнайкой.

Казалось, на короткий миг Минерва лишилась дара речи от переполнявших ее эмоций, которые явно были далеки от положительных. Но возразить Снейпу она не успела. Осторожное покашливание заставило ее отвести взгляд от лица Северуса. Она так увлеклась спором, что не заметила, как к ним подошла Лея. Девочка смущенно переступала с ноги на ногу, не зная, как прервать ссору матери и учителя по зельям.

Как ни странно, появление дочери помогло Минерве вернуть самообладание.

— Думаю, будет справедливо, если степень наказания для мистера Малфоя и его друзей решит директор, — уже спокойнее проговорила она, отступая от Снейпа на несколько шагов. — Что же касается остального, то…

— Я оставляю за собой право решать достоин студент снятия баллов на моих уроках или нет, — бесцеремонно перебил ее Снейп.

Прежде чем Минерва успела хоть что-то возразить, он пронесся мимо застывшей словно каменное изваяние Леи, даже не удостоив девочку взгляда.

— Он просто невыносим! — всё еще кипя праведным гневом, выдохнула Минерва, глядя вслед стремительно удаляющейся фигуре коллеги.

— Может ему просто стыдно за своих студентов? — пожала плечами Лея. — И он не знает, как себя вести из-за этого?

— Простых извинений было бы достаточно, — хмыкнула МакГонагалл. — А ты вообще что здесь делаешь? — вдруг спросила она, переводя на дочь строгий взгляд. — Ты должна быть в замке вместе с остальными.

— Я хотела поговорить с тобой, — кажется, Лея стушевалась еще больше. — Насчет Гарри.

Минерва удивленно приподняла брови.

— Поттера?

Лея коротко кивнула. Наконец, собравшись с духом, она подняла на мать решительный взгляд.

— Маглы, с которыми он живет, не подписали ему разрешение посещать Хогсмид. Но ведь ты декан нашего факультета. И заместитель директора. А значит, можешь ему разрешить.

Признаться, Минерва была удивлена такой просьбе. Когда это ее дочь успела подружиться с Гарри Поттером, что теперь просит за него? На мгновение у нее мелькнула мысль, что Поттер сам попросил Лею поговорить с ней. Но Минерва быстро отмела эту идею — Гарри хороший мальчик, хоть и попадает вечно в неприятности. И использовать Лею в своих целях точно бы не стал.