— Кто ты? — Все также тихо поинтересовалась девушка, не открывая глаз. Она чувствовала себя сейчас крайне обессиленной, но старалась собраться мыслями. Рука Венди снова находилась в ладонях юноши.

— Ты меня не помнишь? — Последовал встречный вопрос, голос ее собеседника был раздосадованным, девушке казалось, что он смотрит на нее с нескрываемой тоской и печалью. Знала бы она, что взгляд парня не изображал ничего: в глазах читалась полная безучастность и неискренность. — Меня зовут Питер. Питер Пэн. Мы раньше… а в прочем, не важно…

— Раньше — что? — Уже более живой голос прорезывался у Венди.

— Мы раньше были очень близки, понимаешь… ближе, чем обычные люди, — Продолжал Питер, уже внимательно наблюдая за реакцией девушки. Она должна была ему поверить. — Мы были вместе до последнего, пока… пока не произошел шторм, — Пэн говорил, запинаясь, делая вид, что подбирает слова, однако в этот момент он смотрел в окно, находящееся над кроватью Венди, он кивнул человеку, наблюдавшему со стороны улицы за происходящей картиной. Незнакомец поспешил скрыться. Юноша продолжил. — Мы плыли на корабле, когда это случилось. Бушующие волны бросали судно в разные стороны, пока мы не напоролись на острые, как лезвие, камни, они раздробили наш дом на воде. Всех разбросало в разные стороны. Только часть команды смогла добраться до этого острова, теперь, мы живем тут, — Закончил свой «книжный» рассказ Питер. Теперь он смотрел на девушку, которая начала медленно приподниматься. Молодой человек поспешил ей помочь, придержав за спину.

Открыв сонные глаза, Венди осмотрела комнату, в которой находилась сейчас. Построенные из дерева стены, песчаный пол. Кровать была соломенная, с наброшенной жесткой тканью на ней, одеялом служила чья-то шкура.

— Вы сами все это сделали? — Все еще внимательно осматривая комнату, поинтересовалась она.

— Да, у нас было много времени, мы создали небольшое поселение, — Лицо парня было озарено улыбкой, но в глазах читалось логичное беспокойство.

— Сколько времени… у вас было?

— Десять месяцев.

Такой факт прозвучал как приговор для ничего не помнящей. Целых десять месяцев она спала. Целых десять месяцев страдал ее благоговейный без нее!

Окончательно оклемавшись, парочка вышла из дома. Питер продолжал придерживать девушку, чтобы она могла уверенно идти, имея опору.

Появление Венди в лагере вызвало нескрываемое возбуждение среди его обитателей. Человек пятнадцать юношей бросили свои дела и подбежали к ней, озабоченно, внимательно смотря на Птичку. В толпе слышалось радостное «Она проснулась!», кто-то произносил «Венди-Венди» как заклинание. Внимание всех было направлено на девушку. Что ей, несомненно, льстило, ее щеки покрылись легким румянцем, а взгляд опустился к земле, появилась смущенная улыбка.

Такое стремительное развитие событий заставило ее проникнуться чувствами ко всем окружающим. Основываясь на рассказе Пэна, она почувствовала себя защищенной, будто находилась в кругу семьи. Она не могла слушать свои инстинкты и доверять интуиции. Этого всего будто не существовало в ней.

Ее эмоции и чувства зарождались исключительно в момент происходящих событий. Она не имела мнений ни на какой счет, не могла рассуждать о чем-либо. Ее сознание словно было чистым листом, Венди действительно сейчас являлась своеобразным младенцем, который легко мог подвергнуться влиянию каждого.

На вечер запланировали празднование. Пока все судорожно готовились к нему, девушка осталась сидеть в сторонке, наблюдая за всем: любуясь занятыми юношами, окружающей природой. Много времени они смотрела на небо: на проплывающие облака, на окрасившийся в яркие, необычные цвета закатный небосклон.

Ее сразу отгородили от любых занятий, сказав, что никакая помощь не потребуется. Она не смела воспрепятствовать.

***

— За Королеву-Венди! — Воскликнула вся свора, подняв импровизированные бокалы вверх.

Лагерь был слабо освещен факелами, изредка пролетающие светлячки добавляли видимости и своеобразной атмосферы. Основным светилом являлся костер, с геометрической точностью расположенный в центре поселения. Никто не подбрасывал в него дров, никто не заботился о том, чтобы огонь не погасал. Он будто это делал самостоятельно. А Венди такая необычность не смущала. Она не знала, как бывает по-другому.

Она даже не поинтересовалась, почему ее называют Королевой.

— «Раз так делают все, раз это поддерживает Питер, то это правильно, » — подумала она, все еще не убирая с лица вежливую улыбку.

Пила и ела она только то, что ей предложат окружающие и что утвердит кивком на вопросительный взгляд девушки Пэн. За это она получала одобрительные взгляды сидевших за столом юношей, что после вызывало у нее еще более широкую улыбку. Она была рада, что делает все правильно, что не получает осуждения. Она воодушевлялась тем, что ее принимают.

После началось веселье. Питер Пэн расположился на дереве недалеко от общего костра, достал музыкальный инструмент, похожий на несколько связанных трубок с проделанными в них отверстиями. Все обитатели лагеря собрались под этим деревом, внимательно смотря на предводителя. Венди они поставили перед всей толпой, несколько расступившись, дав ей свободное пространство.

Девушка завороженно смотрела на Вожака. Она ждала, что же будет дальше.

— Ну что, — Озорным голосом вскрикнул Питер, лукавым взглядом проведя собравшихся. — Поиграем? — С вызовом выкрикнул он, поднося музыкальный инструмент ко рту. Сейчас он внимательно, каким-то хитрым, заинтересованным взглядом смотрел исключительно на Венди.

Нежные, будто волшебные звуки флейты начали окутывать Птичку. Такой загадочный звук словно вводил ее в транс: она начала медленно покачиваться из стороны в сторону, перестала ощущать окружающий мир, сейчас ее мысли не были отданы мнению окружающих, она забыла и о себе. В какой-то момент ее захватила калейдоскопическая радость, она начала по-детски наивно, искренне смеяться, танцевать, прыгать. Она и не заметила, как начала кружиться вокруг костра со всеми остальными.

Лагерь был наполнен озорными криками, свистом и гомоном. Кто-то фальшиво подвывал флейте, кто-то отбивался от общего скопления и начинал танцевать отдельно. Некоторые несколько раз за малым не упали в костер, но, казалось, ярчайшее пламя нисколько не пугало их. Каждое их действие сопровождалось радостным взбудораженным криком молодых людей. И только Питер Пэн оставался серьезным, притаившись в тени дерева, хищно смотря на окружающих, по-животному пожирая взглядом Венди Дарлинг.

***

Ночь. Всевозможные шорохи притаились где-то в тени леса, боясь нарушить мертвую тишину в лагере. Листья деревьев не смели колебаться, ни одна травинка не могла пошевелиться, все обитатели леса давно уже убежали подальше от этого темного места оживлять те зоны, которые еще могли носить звание «живых». Хотя найти их теперь было довольно трудно.

Картинность этого лагеря разрушало только небо — смиренно плывущие облака на темном небосклоне и Луна — единственное, что не могло подвергнуться воле Короля, что имело право освещать все, что только сможет. Удивительно, как Он еще не отнял у Ночной Стражи неба эту возможность.

И никто даже и предположить не мог, что в этом будто заброшенном мраке еще бодрствуют две тени, имеющие человеческие очертания, которые, как и животные, поспешили убраться подальше от лагеря. Вот только не для «оживления» окружающего их мира.

— Ты не боишься, что она проснется? — Полушепотом поинтересовалась одна тень. — Неужели ты так уверен в том, что делаешь? — Хоть голос был тихим, можно было разобрать ороговевший мужской голос.

— Как может проснуться тот, кого уже нет? — Вторая тень говорила с вызовом и азартом. В отличие от собеседника, второй юноша разговаривал лишь несколько тише, чем обычно. Он не смотрел на своего приятеля, отдавая предпочтение немой картине леса.

— А если она наткнется на старых знакомых? — Продолжал задавать вопросы взволнованный юноша. — Если они ей все расскажут? — Тот, кого спросили лишь надменно фыркнул и бросил мимолетный взгляд на собеседника. Во тьме блеснула искра от его хищного взгляда. Он смерил им своего приближенного, вызвав у того мурашки.