– Договорились, но только потому, что ты сегодня ничего не заказал. А со следующего раза – без исключений. Аня, ну, что там тетки?

– Обрадовались, что мы занялись их заказом, ждут сценарий.

– О’кей, значит, все по плану. Еще что есть?

– Из нового ничего. Я про вчерашнее хотела спросить. Наталья Дмитриевна, что это вообще было? Николай меня до слез довел. Как с такими общаться? Девственно-розовые, болезненно-розовые…

– Ань, если платят мало, то с такими вообще общаться не надо. А если платят, как Николай, то не спорить и всегда соглашаться. Главное – научиться формулировать все так, как они хотят услышать.

– А если это первый заказ и ты еще не знаешь, насколько клиент прибабахнутый? От таких, ведь, еще фиг отделаешься. Помните, был странный молодой человек, который хотел заказать большую коробку конфетти и чтобы на каждом кружочке была фотка его девушки, причем все фотки должны были быть разными.

– Ну, если бы фотки были одинаковыми, а размер кружочков и бюджета – в несколько раз больше, чем он предлагал, то почему нет? – Наталья пригубила поданный кофе.

– Потому что он хотел именно разные и за пять рублей. Он еще две недели потом мне писал.

– Аня, в таких случаях надо сразу вежливо объяснять, что мы недостаточно квалифицированны для выполнения данного заказа и лучше клиенту обратиться в то место, где занимаются только этим.

– Ага, – усмехнулся Сеня, – пусть как раз найдет такое место, где занимаются этим.

Наталья поймала ползающего по диванам Сашу и посадила в коляску.

– Ладно, я пойду, у меня после обеда еще встреча: вчера звонил мужик, хочет поздравительное интервью для девушки. А вы меня держите в курсе по теткам. Составьте правильную смету. Сеня, кстати, раз ты вчера все стишки и конкурсы вспомнил, то вполне сможешь в пятницу сыграть роль ведущего на русском народном празднике.

– Так там же не дети…

– Тетки подшофе – те же дети, плюс бухло и похоть, а это мы им предоставим. Не дрейфь, найдешь правильного профессионала – самому раздеваться не придется.

– Не смешно, – обиделся Сеня.

Наталья собралась уходить в тот момент, когда принесли сырники. Арсений с надеждой посмотрел на босса:

– А ваш завтрак?

– Ладно, ешь, зайка, но не переедай, а то табло в дверь снова не пролезет.

– Спасибо! А за чей счет этот банкет, забыл спросить? – спохватился он.

– Кто ест, тот и платит.

– Но ведь каждый сам за себя? – с опаской спросил он у Анны.

– Решайте сами, – сказала Наталья и повезла коляску к выходу.

Пашка с друзьями сидел в «Макдаке». Они доедали гамбургеры и что-то шумно обсуждали, когда туда зашла Алекса (именно так, с ударением на второй слог, ее звали ученики в школе, где он раньше учился). Она взяла кофе и, наблюдая за пацанами, дождалась, когда Паша ее заметит. Он смущенно кивнул ей и нехотя пошел навстречу, когда она поманила его пальцем.

Если бы это была любая другая училка, то он даже не двинулся бы с места, а при попытках читать нотации в каникулы, может, даже и нахамил. И дело не в том, что это была мамина подруга: Алекса пользовалась невероятным авторитетом у старшеклассников, потому что была личным примером для подражания. В свои тридцать четыре она выглядела как чемпионка по спортивной гимнастике, гоняла на мотоцикле и могла так остро пошутить, что ребята старались лишний раз не нарываться.

– Здравствуйте… – промямлил Пашка.

– Дра-а-атути, – доброжелательно передразнила его Алекса. – Пойдем поговорим, дело есть. – И не давая ему возможности вставить хоть слово, показала ключи. – У нас в школе сейчас актовый зал пустует, так вот там можно репетировать. Правда, есть условия. Интересует?

– Вас мать попросила? – спросил Пашка, когда они вышли на улицу.

– Честно сказать?

– Угу.

– Нет. Я сама.

– Откуда ж вы узнали?

– Я вчера случайно сидела в другой комнате, пока ты колбасу по кухне метал.

– Блин…

– Так что, извини, все слышала. Как и весь подъезд. А потом мы еще целый час твою мать отпаивали корвалолом.

– Там еще кто-то был?

– Сам как думаешь?

– Блиииин. Тетя Вера?

Алекса кивнула, подтверждая его версию. Они посмотрели друг на друга, и Пашка отвел глаза, сдерживая слезы. Они сели рядом на лавочку – долговязый худой парнишка и миниатюрная, почти подросткового вида, учительница.

– У вас обоих сейчас сложные времена, никто не спорит, Паш.

– Но ей сложнее, да? – взыграла в нем вчерашняя обида.

– Ну, давай по чесноку, а разве нет? Тебе помимо своих дел приходится еще всю семью тянуть?

– Ее никто не заставлял рожать!

– Ты про Сашу?

– А про кого же еще?!

– Ну… про тебя, например…

С парня слетел гонор.

– Не понял.

– Ну, Саша же не первый ребенок, которого родила твоя мама.

– И что?

– Ты думаешь, когда она ждала тебя, все ей говорили: «Давай, Наташенька, порадуй нас, роди его, такой хороший человек будет»?

Паша озадаченно молчал. Алекса продолжала:

– Слышал, что у тебя есть бабушка?

– Слышал… но никогда не видел.

– А знаешь, почему никогда не видел?

– Ну… она за границей живет… вроде.

– Не важно, где она живет, Паша, она просто не хочет тебя видеть. Вот и все. Твоя мать была старше тебя всего на пять лет, когда решила рожать, и эта милая женщина проклинала ее и говорила, что она ей всю кровь испортила и что «от этого полукровки надо срочно избавиться». А что сделала твоя мама?

– Что?

– Родила тебя. Потому что любила тебя уже тогда. И отца твоего тоже. Понимаешь?

Пашка вроде все понимал, но не мог смириться с такими аргументами. Он не знал, как выразить словами то, что чувствует, поэтому изо всех сил старался молчать.

– Уж что-что, а любить Наташка умеет покруче всех нас, вместе взятых. Этого у нее не отнять.

– Но ведь с Сашенькой совсем другая история! – прорвало Пашку.

– Чем же она другая? Она полюбила человека и родила от него ребенка. Разве ты и Настя не таким же образом появились на свет?

– Но мы родились… в этом… как его… в браке!

– О! О! О! Какой моралист! Почему ты считаешь, что можешь указывать ей, кого любить и от кого рожать? Разве она тебе хоть раз говорила: «вот с этим встречайся, с этим дружи, а с этим – нет»? А когда ты влюбился полгода назад, разве она тебе сказала хоть слово? Хотя надо было бы. Ну, чего молчишь? Она тебе указывала?

– Нет…

– Вот и ты имей уважение и не лезь в ее личную жизнь.

– Скорей бы уже школу окончить и свалить от нее, пускай устраивает свою личную жизнь.

– Ты думаешь, ей никогда не хотелось все бросить и свалить от вас? Но дело-то в том, что она не только любить умеет, но и отвечать за свою любовь тоже. Как бы там дальше обстоятельства ни поворачивались! Ты же знаешь, как все было. Знаешь ведь?

– Знаю…

– Ну вот. Я не говорю тебе, чтоб ты сегодня же вернулся домой. Поживи пока у друга, если его родители не против. Но ты же понимаешь, что там тоже мешаешь. Так уж устроен мир – мы все друг другу мешаем. Или помогаем. Но чаще всего – то мешаем, то помогаем.

– Хреново всё как-то устроено.

– Да нормально устроено. Вопрос, как посмотреть на это устройство. Понимаешь, очень трудно войти в положение другого и помочь ему, когда ты сам в беде. В такие минуты кажется, что все тебе должны, хочется, чтобы другие тебя пожалели. Но вся засада в том, что у этих других могут быть проблемы похлеще твоих. Вот в чем дело.

– У мамы что-то случилось? – начал догадываться Паша.

– Да, кое-что случилось, – сказала Алекса и, увидев его обеспокоенные глаза, добавила: – Паш, я не могу тебе рассказать, потому что это не мой секрет. Просто поверь мне на слово, я ведь никогда тебя не обманывала. Ты мне веришь?

– Верю, – серьезно сказал он.

– Так вот, Паш. Твоя мама попала в очень серьезный переплет. И мы собираемся ей помочь. Но для этого ей нужны силы. Много сил. Не отбирай их у нее, пожалуйста, без них ей сейчас не справиться. Ведь если она вдруг сломается, то вам всем будет несладко. Настю заберут бабушка с дедушкой. А тебя и Сашу?