— Пусть идёт с вами! Всё под контролем, — выдал добро Грег.

Они ушли. А Грег присел здесь же на кушетку.

«Нет, ну почему постоянно в присутствии хоть кого Архангельских у него срывает тормоза? Почему рядом с ними хочется отбросить прочь все нормальные человеческие доводы и превратиться в зверя? Кто бы ответил на этот вопрос?» — Грег так ушёл в свои мысли, схватившись руками за бедовую голову, что совсем не заметил как к нему кто-то подсел.

В возмущении он поднял глаза, пытаясь понять, кто такой смелый и даже растерялся.

— Отец? А ты что здесь делаешь?

— И тебе здравствуй, сын, — отец смерил его холодным, изучающим взглядом. Особо при этом задержался на его одежде, — ты мне не хочешь объяснить, что у тебя здесь происходит? Что за паника в центре гинекологии? Почему наши волки в полном трансе? А ты сам в таком непотребном виде? Что на этот раз случилось? С кем ты умудрился вновь подраться? Или это из-за очередной потаскушки?

Отец высыпал на него свои претензии. Делал он это как всегда спокойно, сдержанно. Со стороны если посмотреть, то отец и сын просто беседуют. Но Грег знал как никто другой, что ледяное спокойствие этих синих глаз, цвет которых природа и наследственность передали и ему, мог заморозить заживо. После таких вот «спокойных» разговоров он ещё долго приходил в себя. Энергетика у отца была мощная, не зря столько лет он был альфой клана Белых волков. Да и сейчас, даже несмотря на старость, немощность и болезнь, отец держится. Даже сейчас он вполне в состоянии пригвоздить к месту любого: и оборотня и человека.

Не успел Грег отцу ничего ответить, как рядом появился Ян. А заметив обоих Григорьевых, на мгновение застыл. Только руки в кулаки сжал.

— А вот и причина паники, — понимающе хмыкнул Григорьев-старший, — разглядывая Архангельского, — и что ты у нас забыл?

— И вам здравствуйте, — рыкнул Ян. Но потом взял себя в руки и продолжил, — мне ваша помощь нужна.

— О! Даже так! И какая же?

Лицо старика Григорьева вытянулось в такой удивлённый хитрый оскал, что сейчас он больше напоминал хищника, волка, чем человека. Никогда ведь ни о чём не один Архангельский не просил их, Григорьевых. Они бы лучше загнулись, но только не попросили. А тут ведь почти умоляет.

— Донорская кровь нужна. Только не обычная, а кровь альфы.

— Зачем? — от удивления глаза старшего Григорьева на лоб полезли, — и почему ты свою не дашь?

— Моя не подходит. Давайте вашу попробуем? Врач сказал, что у вас с Баженой много похожих показателей. Я хотел Грега просить, но тут вы и это даже лучше. Идёмте, умаляю вас.

Старый альфа перевёл удивлённый донельзя взгляд с Яна на сына и обратно. Грег уже был на ногах и сейчас нервно топтался на месте, всем своим видом давая понять, как ему не терпится помочь своему заклятому врагу. Вот не знал бы сейчас он своего сына и не помнил всех его драк с этим самым Яном, так верно бы решил, что перед ним два закадычных друга. Или родственника.

— Ну, раз такое дело, то идёмте. Кому такому срочно моя кровь понадобилась? — бормотал он себе под нос, следуя следом. Только стук палочки, да хромой шаг раздавались по коридору.

Кровь подошла. Стопроцентно. Причём у обоих Григорьевых.

— Кто из вас сдавать будет? — по-деловому, но с должным почтением спросил пожилой врач. Этот врач не один десяток жизней оборотней его стаи спас.

И вот сейчас он боролся за жизнь неизвестного пока альфе человека. Или оборотня, если судить по запросам.

— Если кровь сына хорошо подойдёт, пусть он даст. Я же пока силы поберегу. Посмотреть хочу, кому наша помощь затребовалась?

Пока Грега проверяли на донорство и подсоединяли разные приборы, Григорьев-старший перевёл заинтересованный взгляд на Яна.

— Это моя невеста. Бажена. Так получилось, что она попала под удар, когда мы с Грегом дрались.

— Опять?! — взревел старый альфа. От его рыка даже рука Григорьева-младшего дрогнула.

— Можно потише? — попросил врач, — альфа, от вашего рыка стынет кровь у вашего сына. И мы не можем всё сделать быстро.

— Это вышло случайно, поверьте, — продолжил Ян, — а моя Бажена на свою беду оказалась между нами.

— Всё это понятно, но зачем наша кровь? — тихо, чтобы никому не мешать, допытывался старый альфа.

— Затем, что девушка носит сразу двух моих детей. А так как у неё большая потеря крови и сил, то это единственный способ её спасти.

— Что-то ты, Ян, не договариваешь, — задумчиво ответил Григорьев, — что за девушка? Оборотница?

— Да, но не простая. Судя по тому, что ей подходит только кровь альфы — она сама дочь альфы, — пояснил врач.

— Но Миша не был никогда альфой в полном смысле этого слова! — возразил Ян.

— Блин, Архангельский! Ну ты и тупой! — не выдержал и возмутился Грег, — неужели же ты до сих пор не понял, что она тебе не родственница?

— Как? С чего ты это взял? — полный взрыв эмоций сейчас читался на лице Яна.

— Да с того, что наша с отцом помощь бы не понадобилась, будь она тебе той самой племянницей! Неужели все влюблённые такие идиоты?!

Грег от возмущения закатил глаза.

— Прекратите разговаривать! — повысил голос врач, — прошу вас, тише.

Через минуту двери в операционную открылись и им разрешили зайти.

У всех троих альф: одного старого и двух молодых сейчас на лицах читалось полное смятение.

Ян пришёл в немой ужас, снова увидев почти полностью обескровленное лицо своей синеглазки. Девушка лежала в окружении огромного количества приборов. Рядом стояли врачи, но ни приборы, ни они ничего не могли сделать. Всё — что они все вместе могли дать — поддерживать в ней жизнь. Три жизни.

От бессилия Ян сжал до хруста руки, да так и стоял, практически не дыша.

Грег, увидев Бажену, скривился. А потом подошёл к ней:

— Зря я тебя белоснежкой называл, малышка. Видимо ты мои слова приняла всерьёз. А ведь белый волк просто хотел каждый раз сделать тебе комплимент.

— Идёмте, альфа, пора.

Грега стали укладывать рядом на соседнюю кушетку. Подсоединяли приборы, аппараты. Наконец, когда кровь, тонкой струйкой стала проникать в организм девушки, счёт пошёл на секунды.

— Подошла! — облегчённо выдохнул врач.

Непередаваемая радость накрыла с головой и Яна и Грега.

А тем временем Григорьев-старший, до этого просто стоявший в сторонке, сделал шаг к девушке. Глаза альфы при этом превратились в сплошной синий лёд. Дыхание то задерживалось, то наоборот превращалось в учащённое.

Он стоял и просто разглядывал, как под микроскопом каждую чёрточку лица девушки. И чем больше он это делал, тем непонятнее были эмоции на его лице.

Сын, наблюдавший всю эту картину, сначала своим глазам не поверил. Ведь он за все свои двадцать четыре года жизни не разу не видел на лице отца такого спектра эмоций. И не придумав ничего вразумительного, Грег решил списать всё это на галлюцинации, которыми он никогда не страдал.

Шли минуты, кровь всё также продолжала поступать в обескровленное тело Бажены. В палате стояла абсолютная тишина. Если не считать работы приборов.

— Ну вот и всё, — разрядил эту гнетущую тишину врач, — достаточно. Больше крови не требуется. Теперь всё дело за организмом самой девушки. Если она сильная и действительно дочь альфы, то выживет.

— А как дети? — тихо спросил Ян.

— Здесь я не берусь судить никак! — развёл руками врач, — травму она получила очень сильную. Срок такой, опасный сейчас. Будь он хотя бы на месяц больше, мы могли бы попробовать преждевременные роды. Но тут — увы!

— Отойди, врачишка! — вдруг зарычал Григорьев-старший, отодвигая врача клюкой в сторону и подходя к Бажене максимально близко, — ничего вы не можете до конца хорошо сделать сами. Приходится всё старому альфе брать в свои руки.

— Но что вы собираетесь с ней делать? — растерянно возразил врач, не осмеливаясь помешать ему.

Ян со своей стороны тоже сейчас сделал решительный шаг к Бажене. Он не знал, что задумал старый альфа, но собирался биться до последнего, если придётся.