Пролог

«Тук-тук-тук!» — всё раздавалось и раздавалось настойчивое совсем рядом. Но открывать глаза совсем не хотелось и мужчина продолжал делать попытки сладко спать дальше.

Ещё бы! За последние лет пять, если не больше, а точнее с того самого момента, как умер отец и вся тяжесть заботы о стае легла на его плечи, Яну так сладко не спалось. Этой ночью его полностью отпустили все тревоги и заботы. Ни одна тревожная мысль не будоражила его память и сознание. Не одолевали идеи о мести, планы о ведении бизнеса, не завлекали представлениями о жарких ночах жгучие красотки — ничто и никто не мог потревожить его покой.

Никогда бы он не мог подумать, что ночь, проведённая под крышей простой гостиницы местного храма, способна подарить такое невозмутимое спокойствие. Если бы не этот стук.

Скук не прекращался и Ян, мысленно послав неведомо кого известным всем в таком случае маршрутом, повернулся было на бок, зажав подушкой уши.

Но стук не только повторился, но и усилился.

— Да кого же там принесло ни свет ни заря?! — раздалось в сердцах.

Пришлось открывать глаза. И едва он это сделал, как лучи робкого утреннего солнца мигом его ослепили. Ну да — зашторить окно с вечера он не подумал даже. Не до того было. Предыдущие сутки были столь насыщены, что упал он в эту уютную, хоть и не сказать, чтобы мягкую постель сразу. И вырубился тоже почти сразу.

Только не о том сейчас были все его мысли. Сейчас внимание Яна куда больше привлекал белоснежный голубь, неистово стучащий своим маленьким клювом ему в окошко.

— И чего тебе от меня надобно, птичка?

Ян понимал, что разговаривать с птичками это по меньшей мере глупо. Но сейчас он просто заложил руки за голову и, устроившись поудобнее, решил понаблюдать за пернатым. Только не долго. Внимание его привлёк крошечный стебелёк цветка, который эта настырная птичка умудрялась держать в своём клюве. Не выдержал и подошёл к окну. И едва его открыл, как голубь тут же влетел в комнату и уселся Яну на плечо.

— Дайка я посмотрю, что тут у тебя, — задумчиво произнёс Ян, доставая стебелёк.

Во флористике он был, мягко говоря, не силён, поэтому определить названия крохотного синего цветочка так и не смог.

Зато птичка, едва цветок оказался в его руках, тут же вспорхнула и, сделав красивый круг по комнате, вылетела в окно.

«Чудеса да и только» — подумалось на это.

Покрутив цветок в руках, спрятал в карман пиджака. Не выбрасывать же! Не каждый день такие подарки преподносят.

Сон как рукой сняло и Ян решил оглядеться. Да уж, роскошью и достатком здесь точно не пахнет. Но…было что-то во всей скромной обстановке комнатушки, больше напоминающей келью монаха, что-то уютное. Только вот что?

Кровать односпальная, простая деревянная. Да к тому же явно не первое десятилетие свою службу несёт. Такие он смутно помнит по раннему-раннему детству, когда отец возил их с братом к деду в далёкую тайгу. Только вот Ян ни на грамм не проникся всем этим духом старины в те путешествия. Ему больше по душе были современные дизайн и изобретения. Это Миша у них был любителем всей этой старины. Это он — любимый старший брат, с которым у Яна была разница в десять лет, мог сидеть часами возле допотопной печки и под шум потрескивающих дровишек, до посинения мозга заслушиваться всевозможными историями об этой самой старине.

«И откуда только дед столько их знал?» — думалось тогда мальчишкам. И ни одному из них было тогда ни в дамёк, что дед-то не первую сотню лет доживал. Вот и удивлялись оба внука обилию историй о чудесах.

Только вот круг интересов у ребят разнился. И если Мишу больше привлекали рассказы про жизнь простых людей, которых смело можно было назвать духовными подвижниками, истории их беззаветной помощи простым людям, то вот Ян…он только вид делал, что слушает всё это. И только когда дед заводил рассказы про оборотней и прочую фантастику младший внук проявлял действительно интерес. Тогда глаза мальчишки блестели неподражаемо. Каждое слово старика не просто слушал, а впитывал. А ещё частенько и вопросы задавал.

Отец, который иногда тоже присутствовал при этих рассказах, только посмеивался себе в усы. Да помалкивал. Правда иногда Ян замечал, как они с дедом переглядываются. Замечал, да внимания этому никакого не придавал. До поры до времени.

Только в один из визитов, Яну тогда едва четырнадцать исполнилось, всё изменилось. Тогда он и узнал, что оборотни — это не вымысел, а суровая реальность. И именно в тот свой приезд он первый раз обернулся. И лишь тогда узнал, что Миша давным-давно прошёл инициацию.

Да только вот если для Яна открытая дверь в иной мир стала приятной сенсацией, то вот Миша…он совсем этому всему был не рад.

Ян его не понимал. Как и все остальные в общине. Только тот самый дед, открывший им тайны прошлого через рассказы, был на стороне старшего внука.

Брат больше любил как раз вот эту всю старину. Крохотные оконца со старыми-престарыми деревянными рамами, занавешенными домоткаными шторочками с причудливой вышивкой. Стол, как и кровать, тоже не отвечали эстетическим притязаниям Яна. Половик на деревянном полу и тот был ручного изготовления.

Осмотр своей сверх скромной спальни заставил его ещё раз удостовериться в правильности принятого решения. И если до приезда сюда идея с благотворительной помощью одному из детских приютов вызывала в нём интерес только с точки зрения получить положительную оценку в нужных политических кругах, то теперь он и сам хорошо видел, что помощь просто необходима.

В этом Ян убеждался ещё и ещё. Стоило только выйди за пределы комнаты в поисках средств цивилизации: личную гигиену и прочее никто не отменял.

Нашёл всё что было нужно. И здесь всё оказалось стареньким, едва дотягивающим до стандартов современного человека. Одно бесспорно не менялось — везде было безупречно чисто. И этот необъяснимый аромат, который наполнял всё вокруг. Что в нём было перемешено: ладан, свечи, запах дикоросов? Что-то в воздухе витало ещё, но что было этим тем самым, что заставляло будоражить кровь, он понять не мог.

— Ян Романович? Доброе утро! — раздалось довольное.

— И тебе Ярослав, — улыбнулся в ответ Ян. Просто улыбка его помощника была столь притягательна, что мужчина даже удивился. Ни разу ещё он не видел парня таким…настоящим и искренним.

— А ты, альфа чего такой хмурый? Или подушка не такой мягкой оказалась?! — прищурился парень с хитрецой.

— Тебе ли не знать, что после нашего вчерашнего посещения местного клуба мне было абсолютно всё равно, где и на чём спать.

— Ну-ну, — поддакнул Ярослав, заваливаясь при этом на лавочку у стены и прижимаясь к ней спиной.

— Всю известь соберёшь спиной!

— Ты прям как Настя! Той тоже я всё делаю не так: то извёстку спиной собираю, то обувь на чистый половик поставил.

— А вот с этого момента поподробнее, Яр, — уже более серьёзно потребовал Ян, — стеночку-то явно не ты обтирал, да?

— Ну не я, — нехотя признался парень, явно раздосадованный сам на себя за то, что так опрометчиво проболтался, — да будет тебе! Ничего же плохого не будет, если я здесь слегка развлекусь. Тем более, что Настенька совсем даже не против.

— Мы же обо всём договорились, Ярослав! — тут же громыхнуло в ответ, — на территории храма и приюта никаких ни с кем шашней. А если уж тебе так невтерпёж станет, то ты всегда можешь взять ключи от машины и рвануть в город. Со мной Егор будет.

— Ну да, Егору и дела до милых пташек нет. Я бы на его месте тоже по сторонам не смотрел, если бы свою истинную пару встретил. Эх, везёт же некоторым! — протянул Ярослав и замолчал.

— Только не нужно сейчас снова об этом! Чушь все эти ваши любовные фантазии. Понапридумывали себе истинных пар и прочей ерунды.

— Но это же правда! — не сдавался парень.

— Ага, ты ещё мне сейчас тут начни доказывать, что потерять свою истинную — это верная гибель. Тоже мне — пара белых лебедей.

Скептик в Яне жил давно. И поселился он там далеко не просто так. Вот просто дожив до своих тридцати, он настолько разочаровался в отношениях с женщинами и разуверился найти чистое и неземное под названием любовь, что всё с этим так или иначе связанное воспринимал, по меньшей мере, с долей сарказма.