– Перестаньте ржать! Лучше скажите, что теперь делать будем? – возмутился Проныра.

– Может, сходить попросить обратно? – неуверенно предложили братья в один голос.

– Ага, так он и отдал. Держи карман шире, – вклинился Овгард.

– Так, – решил Нэдфилд, – завтра с утра берёте кувшины и идёте к дому Проныры.

– Зачем? – удивились братья.

– Затем, тыквенные головы, что пойдём завтра менять кувшины на дверь обратно! Надо бы вас, конечно, одних отправить, да толку? Пока шлёпаете – или заблудитесь, или позабудете, зачем шли.

3

Когда Пройдоха пришёл на небольшую, залитую ярким солнечным светом полянку, и услыхал, в чём состоит благодарность насмешников, то от неожиданности чуть не подскочил на месте и припустил без оглядки в чащу леса. Но споткнулся о двух насмешников с приторными улыбочками, оказавшихся у него на дороге, и, не успев моргнуть глазом, грохнулся на землю во весь рост.

– Смотрите, как он обрадовался милости нашего короля. Аж голову потерял от радости, – изумился один из насмешников, собравшихся на поляне.

– Ещё бы, ведь сам король отдает ему своего спасённого сына в попутчики на год. Есть от чего умом подвинуться. Такая честь, – поддакивали другие.

– Нет, только не это, – простонал несчастный трубадур, приподняв голову. Заиметь в попутчики насмешника, только этого ему и не хватало для полного комплекта неудач. Теперь маленький зелёный изверг всю дорогу будет изводить его. И неизвестно, удастся ли от него избавиться в ближайшем будущем.

– Это он считает себя недостойным такой милости, Ваше Величество, – пояснил один из двух насмешников, о которых и споткнулся юноша. Взволнованный король слез с королевского пня и совсем не королевской трусцой направился к ним.

– Достоин, достоин, – радостно заверил он, с чистым умилением глядя на Пройдоху, а за ним подхватили все придворные.

Пройдоха поднялся на ноги и понял, что влип окончательно. Сейчас отделаться от спасённого сына короля не удастся, и придётся ему дальше отправляться в такой компании. Спасённый тем временем радостно запрыгнул ему на плечо и, удобно устроившись, заявил:

– Меня зовут Ясень. Куда путь держим?

– А ты сам идти не собираешься? – возмутился Весёлый Пройдоха.

– Зачем, если есть ты? – вытаращил глазёнки-пуговки насмешник. – Давай подбирай орехи и фрукты, видишь, нам уже в дорогу пожрать собрали. Оперативно работаете, ребята! Счастливо оставаться! Не поминайте лихом!

4

Утром вся честная компания гоблинов – Нэдфилд, братья Твердолобы и один тролль во главе с Пронырой – вышла из своей деревни Самохвалово в направлении деревни Умново, где жил Головастик. Они весело насвистывали и напевали. Не особо музыкально, правда: все певчие птицы в округе, услышав их пение, получали расстройство слуха и в шоке падали с веток деревьев на траву. Это не особо расстраивало доморощенных певцов, которые не очень хорошо поняли, отчего все животные, заслышав их рулады, спешат убраться подальше. Но благодаря птичкам, падающим с деревьев в обморок, голодными им остаться не грозило.

Ходу до деревни Умново, где проживали умники – хотя, судя по сударю Головастику, не шибко-то они там умные, – было три дня, а бегом – полтора. Правда, второе утверждение никто не проверял. Может, и брешут.

К обеду они дошли до развилки тропинок и заспорили, куда идти.

– Налево, мужики, – настаивал Проныра.

– Ага, всё-то тебе налево! От жены налево ходить будешь. А к деревне ведёт правая дорога, – встрял Овгард.

– Ладно, парни, кончайте перебранку. Сделаем привал, перекусим, а там решим, куда идти, – изрёк Нэдфилд.

Братья Твердолобы, не принимавшие участия в споре, согласно закивали и моментально грохнулись на землю.

Поев, решили поспать. Когда продрали глаза, Нэдфилд вынес вердикт:

– Пойдём прямо. В умных книжках в параллельном мире Зымля пишут, что мир круглый, так что если и заблудимся, то после по-любому припрём обратно в свою деревню.

– А долго идти? – спросил Овгард, глядя с уважением на пузатого гоблина.

– Месяц, не меньше, – изрёк с умным видом Нэдфилд, почесывая затылок и приосаниваясь всей своей низенькой коренастой фигурой.

– Тогда пошли быстрее, – распорядился Проныра. – Парни подъем, – добавил он, обращаясь к братьям Твердолобам.

1

Хорвард врал как всегда, то есть как сивый мерин, и временами путался в своём вранье. Но ничуть при этом не смущался. Сочинял он дай бог каждому. Эвредика подозревала, что в нём погиб талантливый скальд. Если записать все придуманные им истории, где автор всегда был очень храбрым и любвеобильным главным героем, то вышла бы толстенная книга, даже не одна. Сейчас он заливался соловьём, красочно живописуя очередное своё любовное приключение, полное опасностей, поджидающих благородного рыцаря.

– И когда драконша мне сказала: «Я без ума от тебя», я не смог устоять и…

На этих словах Фея удивлённо вытаращила глаза и ляпнула, уставившись на Хорварда с неприкрытым любопытством:

– Что?! Ты хочешь сказать, что имел любовь с драконом?! Это как выглядит, прости за нескромный вопрос? Или любовь была чисто платоническая?

Хорвард ошарашено заткнулся, поняв, что перегнул палку. Обычно Фея тупо внимала его байкам, не отягощая свой ум выискиванием правды в историях, что делало её идеальным слушателем – а такие Хорварду с каждым днем попадались всё реже и реже.

– Это сугубо личное и обсуждению не подлежит. Честь дамы, понимаете ли… Вообще, я здесь по делу… – набычившись, обиженно начал он.

– Простите меня. Я не хотела вас оскорбить, – поспешила успокоить его Фея, глаза которой лучились искорками смеха. – Я тут подумала: вы такой храбрый рыцарь, поэтому хотела просить вас, герцог, рассказать все истории, произошедшие с вами, моим писцам. Тогда они смогли бы запечатлеть образ такого необыкновенного и мужественного рыцаря для потомков. Ведь в наши дни встретить настоящего героя почти невозможно. Это стало бы достойным примером для подражания подрастающему поколению. Если у вас, конечно, для этого найдётся время, – выкрутилась Эвредика, мысленно вздохнув.

– Гм, я подумаю над вашим предложением, Ваше Высочество, – велеречиво изрек герцог Зелёной Рощи, засияв от самодовольства. – Думаю, что я смогу выкроить для этого немного свободного времени.

В глубине души он был так польщён и доволен, что забыл все огрехи, допущенные Феей в разговоре.

– Что ж, раз возражений нет, то буду польщена, если вы, отдохнув после дороги, усладите слух моего двора рассказами о своих подвигах.

– Госпожа, если позволите, одна маленькая просьба от вашего покорного слуги. Не могли бы вы приказать подать в мой номер пару бочек эльфийского вина из тех, что прислал вам в подарок король троллей Рыжий? Искусство повествования требует усиленной тренировки, во время которой у сказителя жутко пересыхает в глотке, на смазку коей не годится какое-нибудь жуткое гоблинское пойло, а только вышеуказанное вино столетней выдержки, – набравшись смелости, пошёл ва-банк гость.

Вместо ответа Эвредика весело хмыкнула, но комментировать просьбу Хорварда не стала. Жадность ей не присуща. А если благородный рыцарь решил надраться ещё до вечера, то стоит ли ему мешать?

Когда герцог Хорвард покинул зал, вошёл Занудис, один из верховных советников королевского двора. Вчера вечером он прибыл из Рейсгарда и ещё не успел встретиться с Феей. Верховный советник был высоким мужчиной неопределённого возраста, с острыми чертами лица и умными пронзительными глазами. Правда, его многочисленные недруги утверждали, что, кроме умного выражения на лице и несносного характера, больше похвастаться сэру Занудису и нечем. Брезгливо поджав губы, он неодобрительным взглядом проводил Хорварда, прибывшего ко двору только сегодня утром. Его гордость была уязвлена тем, что какой-то выскочка-герцог опередил его, прибывшего раньше.