Происходит процесс концентрации капитала; рост богатства на одной стороне и, одновременно с ним, рост нищеты и бедности – на другой. Энгельс цитирует Маркса, первый том «Капитала»: «… накопление богатства на одном полюсе есть в то же время накопление нищеты, муки труда, рабства, невежества, огрубения и моральной деградации на противоположном полюсе, т. е. на стороне класса, который производит свой собственный продукт как капитал» (Энгельс, «Анти-Дюринг», стр. 279; Маркс, Капитал», т. 1, стр. 660).

Анархия производства, невозможность трудящихся масс из-за безработицы, низкой зарплаты приобретать произведенные ими же продукты труда приводит к кризисам перепроизводства. Первый такой кризис возник, отмечает Энгельс, в 1825 г. и с тех пор он повторяется с неизбежностью примерно каждые десять лет.

«В кризисах с неудержимой силой прорывается наружу противоречие между общественным производством и капиталистическим присвоением. Обращение товаров на время прекращается; средство обращения – деньги – становятся тормозом обращения; все законы производства и обращения товаров действуют навыворот… способ производства восстаёт против способа обмена, производительные силы восстают против способа производства, который они переросли» (стр. 280).

Энгельс обращает внимание на то, что капиталисты вынуждены признавать общественный характер существующих производительных сил, вынуждены обращаться с ними как с силами общественными. Раздутые кредиты во время промышленной горячки, крахи, разрушающие производство в периоды кризисов, заставляют капиталистов всё более обобщать производство, приводят к возникновению акционерных обществ. В то же время такие крупные сферы производства как железные дороги, почта, телеграф государство вынуждено брать в свою собственность, становясь, тем самым, совокупным капиталистом. Всё это осуществляется с целью минимизировать потери, обусловленные кризисами.

Кризисы, пишет Энгельс, показали неспособность буржуазии управлять современными производительными силами. Переход же крупных предприятий в руки акционерных обществ и в государственную собственность доказывают ненужность буржуазии для управления производством, так как этим занимаются наёмные служащие. «Для капиталиста не осталось другой общественной деятельности, – отмечает Энгельс, – кроме загребания доходов, стрижки купонов и игры на бирже, где различные капиталисты отнимают друг у друга капиталы. Если раньше капиталистический способ производства вытеснял рабочих, то теперь он вытесняет и капиталистов, правда, пока ещё не в промышленную резервную армию, а только в разряд излишнего населения» (стр. 282).

И Энгельс показывает, что «Современное государство, какова бы ни была его форма, есть по самой своей сути капиталистическая машина, государство капиталистов, идеальный совокупный капиталист (выделено мною, Д. И.). Чем больше производительных сил возьмёт оно в свою собственность, тем полнее будет его превращение в совокупного капиталиста и тем большее число граждан будет оно эксплуатировать» (стр. 283).

Рабочий остаётся рабочим, капиталист – капиталистом, продолжает Энгельс. Капиталистические отношения не уничтожаются, но доводятся до крайности. И на этой крайней, высшей точке происходит переворот.

«Пролетариат берёт государственную власть и превращает средства производства прежде всего в государственную собственность» (стр. 284).

Но это уже будет не капиталистическая государственная собственность, а социалистическая, так как средства производства в лице социалистического государства будут принадлежать всему трудовому народу. Взяв средства производства в общественную собственность, пролетариат перестаёт быть неимущим угнетённым классом, и из пролетариата, не владеющего ничем, кроме своей собственной рабочей силы, он превращается в господствующий класс, в рабочий класс, т. е. уничтожает самого себя как пролетариат, делает вывод Энгельс. «Тем самым он уничтожает все классовые различия и классовые противоположности, а вместе с тем и государство как государство» (стр. 284). Понятно, что это целый исторический процесс, который займёт не один год и не одно десятилетие. Причём Энгельс ведёт речь о высокоразвитом капиталистическом государстве, в котором сельскохозяйственное производство также полностью втянуто в капиталистические отношения, т. е. и в этой отрасли применяется наёмный труд, труд наёмных сельскохозяйственных рабочих.

В обществе, в котором будут уничтожены классовые различия, уже будет подавлять некого. «Вмешательство государственной власти в общественные отношения становится тогда в одной области за другой излишним и само за собой засыпает. На место управления лицами становится управление вещами и руководство производственными процессами. Государство не «отменяется», оно отмирает» (стр. 285).

Средства производства начинают принадлежать всему обществу, т. е. частная собственность на средства производства заменяется общественной. Капиталистический способ присвоения продуктов производства заменяется теперь их прямым общественным присвоением в качестве средств для поддержания и расширения производства и прямым индивидуальным присвоением в качестве средств к жизни и наслаждению – отмечает Энгельс (стр. 284).

И Энгельс делает следующий вывод:

«Раз общество возьмёт во владение средства производства, то будет устранено товарное производство, а вместе с тем и господство продукта над производителями. Анархия внутри общественного производства заменяется планомерной, сознательной организацией. Прекращается борьба за отдельное существование. Тем самым человек теперь – в известном смысле окончательно – выделяется из царства животных и из звериных условий существования переходит в условия действительно человеческие. Условия жизни, окружающие людей и до сих пор над ними господствовавшие, теперь подпадают под власть и контроль людей, которые впервые становятся действительными и сознательными повелителями природы, потому что они становятся господами своего собственного объединения в общество. Законы их собственных общественных действий, противостоявшие людям до сих пор как чуждые, господствующие над ними законы природы, будут применяться людьми с полным знанием дела и тем самым будут подчинены их господству… И только с этого момента люди начнут вполне сознательно сами творить свою историю, только тогда приводимые ими в движение общественные причины будут иметь в преобладающей и всё возрастающей мере и те следствия, которых они желают. Это есть скачок человечества из царства необходимости в царство свободы.

Совершить этот освобождающий мир подвиг – таково историческое призвание современного пролетариата. Исследовать исторические условия, а вместе с тем и самоё природу этого переворота и таким образом выяснить ныне угнетённому классу, призванному совершить этот подвиг, условия и природу его собственного дела – такова задача научного социализма, являющегося теоретическим выражением пролетарского движения (выделено мною, Д. И.)» (стр. 287–288).

Итак, можно сделать вывод, что в грядущем коммунистическом обществе не будет ни государства – оно отомрёт, так как подавлять больше будет некого, ни товарно-денежных отношений, ни товаров, ни денег. Они, в ходе строительства социализма постепенно будут заменены прямым общественным присвоением в качестве средств производства и жизненных средств. Именно этот процесс и осуществлялся в ходе строительства социализма в СССР под руководством Сталина.

Маркс и Энгельс считали, что пролетарская революция произойдёт приблизительно в одно и то же время в большинстве высокоразвитых капиталистических стран ввиду примерно равномерного характера их развития.

Но в условиях перерастания капитализма в свою высшую и последнюю стадию – империализм, неравномерность развития передовых стран капитала стала проявляться со всё большей силой, став закономерностью этой фазы капитализма.

Ввиду чего Ленин пришёл к выводу о том, что социалистическая революция на высшей империалистической стадии капитализма, первоначально произойдёт в немногих или даже в одной отдельно взятой стране, являющейся наиболее слабым звеном в цепи империализма.