Но пролетарское государство, в то же время, коренным образом отличается от государства буржуазного.

И это отличие заключается в том, что буржуазное государство служит интересам эксплуататорского класса, класса буржуазии, интересам меньшинства народа данной страны, что подлинная демократия, буржуазная демократия распространяется только на обладателей капитала, на денежных мешков, несмотря на словесные заверения (в буржуазных конституциях, к примеру) в распространении демократии на всех членов общества.

В то же время пролетарское государство (диктатура пролетариата) служит интересам трудового народа, интересам большинства населения страны. Именно на большинство населения страны распространяется пролетарская демократия (Ленин пишет о 9/10, т. е., о 90 % всего населения), а диктатура, насилие, применяется по отношению к эксплуататорскому меньшинству, отстранённому от власти в ходе социалистической революции и, в то же время, продолжающего борьбу за восстановление своих привилегий, за осуществление контрреволюции и восстановление буржуазного государства; а также для защиты от всякого рода антиобщественных элементов (воров, тунеядцев, бандитов, коррупционеров и т. п.).

Одновременно государство диктатуры пролетариата создаёт свою армию для защиты завоеваний революции от посягательств внешнего врага, от посягательств буржуазных государств, в окружении которых приходится существовать определённое время пролетарскому государству. Как подчёркивал Ленин, выступая с докладом на Объединённом заседании ВЦИК 29 октября 1918 г.: «Всякая революция лишь тогда чего-нибудь стоит, если она умеет защищаться» (ПСС, т. 37, стр. 122).

Очень важно уяснить данный вопрос для лучшего понимания сущности грядущего коммунистического общества и его принципиального отличия от предшествовавших ему общественно-экономических формаций.

Товар есть продукт труда, произведенный для обмена, для продажи.

Научное исследование этого вопроса осуществлено Марксом в главном произведении его жизни «Капитале». В научно-популярной форме данный вопрос изложен у Энгельса в «Анти-Дюринге», в «Происхождении семьи, частной собственности и государства».

Товарное производство возникло в период разложения первобытнообщинного строя, когда постепенно возраставшая производительность труда позволяла создавать излишек продукции. Как отмечает Энгельс, произошло первое крупное общественное разделение труда, когда пастушеские племена «выделились из остальной массы варваров» («Происхождение семьи…», стр. 352).

Земледельческие племена продуктами своего производства обменивались с племенами скотоводческими, что положило начало торговле и превращению продукта труда в товары. Эквивалентом обмена служили разного рода товары, например, домашний скот. Но постепенно один из товаров начал выделяться в качестве всеобщего эквивалента обмена. И этим товаром стала медь, а затем драгоценные металлы: сначала серебро, позже – золото. Так появились деньги.

«Первое крупное общественное разделение труда, – продолжает далее Энгельс – вместе с увеличением производительности труда, а следовательно и богатства, и с расширением сферы производительной деятельности, при тогдашних исторических условиях, взятых в совокупности, с необходимостью влекло за собой рабство. Из первого крупного общественного разделения труда возникло и первое крупное разделение общества на два класса – господ и рабов, эксплуататоров и эксплуатируемых» (стр. 353–354). Равенство людей, взятое по отношению к средствам производства (простейшим орудиям труда и земле, которые были собственностью всего племени) и его продуктам, имевшее место в племени, когда ещё не возникло государство, а власть вождя основывалась не на насилии, а на непререкаемом авторитете, уступило место неравенству. Возникли класс рабовладельцев и класс рабов, основные классы рабовладельческой общественно-экономической формации. Если раньше, во время войн между племенами за территорию, например, или с целью грабежа более богатого племени, пленных просто убивали, а ранее даже жарили и поедали («Анти-Дюринг», стр. 182), отмечает Энгельс, то в этом для самих пленных рабство было прогрессом, так как их, по крайней мере, оставляли живыми.

Вторым крупным общественным разделением труда явилось отделение ремесла от земледелия. «С разделением производства на две крупные основные отрасли, земледелие и ремесло, возникает производство непосредственно для обмена, – товарное производство, а вместе с ним и торговля…» отмечает Энгельс («Происхождение семьи…», стр. 355–356).

Как правило, излишняя продукция накапливалась у родовой знати, что приводило к имущественному расслоению. «Имущественные различия между отдельными главами семей взрывают старую коммунистическую домашнюю общину везде, где она ещё сохранилась; вместе с ней исчезает и совместная обработка земли средствами этой общины. Пахотная земля предоставляется в пользование отдельным семьям – сначала на время, потом раз навсегда, переход её в полную частную собственность совершается постепенно…», поясняет Энгельс (стр. 356).

Отделение ремесла от земледелия, обострение противоположности между городом и деревней, развитие торговли приводит к третьему разделению труда «решающего значения, – пишет Энгельс – создаёт класс, который занимается уже не производством, а только обменом продуктов, а именно купцов… впервые появляется класс, который, не принимая никакого участия в производстве, захватывает в общем и целом руководство производством и экономически подчиняет себе производителей, становится неустранимым посредником между каждыми двумя производителями и эксплуатирует их обоих. Под предлогом избавления производителей от труда и риска, связанных с обменом, расширения сбыта их продуктов вплоть до самых отдалённых рынков и создания тем самым якобы наиболее полезного класса населения образуется класс паразитов, класс настоящих общественных тунеядцев, который в вознаграждение за свои в действительности весьма незначительные услуги снимает сливки как с отечественного, так и с иностранного производства, быстро приобретает громадные богатства и соответствующее им влияние в обществе и именно поэтому в период цивилизации захватывает всё более почётное положение и всё более подчиняет себе производство, пока, наконец, сам не создаёт свой собственный продукт – периодические торговые кризисы» (стр. 358).

Энгельс поясняет, что рабство явилось прогрессивным шагом в истории развития человечества, по сравнению с первобытнообщинным строем. Громадные массы рабов производили большое количество дополнительной продукции, что явилось экономической основой существования класса рабовладельцев, захвативших в свои руки средства производства, главным из которых была земля. Именно деление общества на классы – эксплуататоров и эксплуатируемых, неминуемо привело к образованию государства, о чём мы говорили выше. «Родовой строй отжил свой век. Он был взорван разделением труда и его последствием – расколом общества на классы. Он был заменён государством», делает вывод Энгельс (стр. 361).

Следует отметить, что экономические условия рабовладельческого общества, в котором практически весь физический труд был возложен на рабов, а рабовладельцы имели свободное от физического труда время, привело к очередному крупному разделению труда – отделению умственного труда от физического, способствовало быстрому развитию науки, искусства, культуры, предоставило возможность классу рабовладельцев заниматься управлением и руководством государством и созданным им аппаратом принуждения и насилия («Анти-Дюринг», стр. 182).

Итак, как мы видим, товарное производство возникло вследствие разделения труда и образования классов, т. е. при формировании рабовладельческого общества, рабовладельческого способа производства.

Анализируя товарное производство, Маркс пришёл к выводу, что товар обладает двумя внутренне присущими ему свойствами: потребительной стоимостью и меновой стоимостью или, собственно, стоимостью.