Жаркая сила пронзила ее, словно удар молнии. Эми выгнулась, с губ вновь сорвался крик. Чары вонзили в ее нутро свои крюки, оплели грудь колючей проволокой, и горячая ки Аматэрасу исчезла. Эми обмякла в хватке шиджина, задыхаясь и слабея, а невидимые лезвия все продолжали впиваться в нее с каждым вздохом. Бьякко сковал магию Аматэрасу – и Эми слишком поздно догадалась, что он явился вовсе не спасать ее.

– Просыпа-а-ается! – взвыл тоненький голосок.

Эми вскинула голову. Канашибари прижимала к голове Широ обе ладошки. Его рубиновые глаза блеснули – тусклые, полные сна, но все же приоткрытые.

– Широ! – вскрикнула Эми. – Проснись!

Бьякко дернул ее назад.

– Держать их, – прорычал он. – Как можно дольше!

Канашибари вновь склонилась над Широ, и под ее пальчиками затрепетала темная магия. Алые отметины на лице ёкая засияли в ответ.

– Широ!!!

Бьякко ринулся в открытые двери, унося Эми с собой в бушующую в саду метель. Она тщетно забилась – ее руки были прижаты, да и что она могла противопоставить силе ёкая? Эми в отчаянии попыталась очиститься от сковавших ее чар, но всего несколько часов назад Юмэй выпил бо́льшую часть ее ки. Вместо желаемого эффекта она призвала ветер.

Бьякко прыгнул вперед, и его подхватил резкий порыв – подчиняясь воле шиджина-тига, не ее. Бьякко – дух воздушной стихии, а значит, у Эми, простой смертной, не оставалось и шанса вырвать у него контроль. При помощи бури он поднимался в небо, минуя верхушки деревьев.

– Что ты делаешь?! – перекричала Эми завывания бури.

На его щеке запульсировала венка.

– Я не стану просить у тебя прощения, камигакари. Я делаю то, что должен.

– Куда ты меня уносишь?!

Позади них, сквозь занавесь кружащего в темноте снега, вспыхнул алый свет. В ночное небо ударил столп огня, во все стороны разлетелись пылающие обломки. Эми охнула, надеясь, что Широ, прежде чем разверзнуть этот пламенный ад, вспомнил про Юмэя рядом.

Оскалившись, Бьякко побежал по ветру еще быстрее. На Эми хлынула холодная, чуждая магия – и тут же пропала. Они покинули Цучи. Мчась сквозь снегопад, тигр и его пленница спустились в темную долину. Эми силилась высвободить руку, чтобы сорвать с себя офуда и снять оковы с ки Аматэрасу, но Бьякко держал слишком крепко.

В ленте тьмы внизу отразился далекий свет – там змеилась река. Бьякко рухнул вниз и приземлился в глубокий снег. Вокруг, швыряя ледяную крошку им в лица, неистовствовала буря. Прижимая Эми к себе, Бьякко взмахнул свободной рукой – так, словно сдвигал занавесь.

Ветер рассеялся, снегопад поутих, и у кромки воды показались два почти невидимых силуэта. Эми на мгновение окутало неверным теплом незнакомой силы ками.

Бьякко грубо поставил ее на ноги. Потом схватил за волосы и в мгновение ока выхватил клинок. Ее горла коснулась холодная сталь.

– Камигакари у меня, живая и невредимая. – Низкой голос Бьякко был резким, почти неузнаваемым. – Теперь верните его.

– Сперва отдай нам камигакари, – произнесла одна из фигур, едва заметная среди темноты и снега.

– Не раньше, чем он ко мне вернется. – Бьякко потянул Эми за волосы, заставляя запрокинуть голову. – Не мешкайте. За нами гонится Инари, и он слишком хорошо чует ее ки, так что буря не сможет долго скрывать след камигакари.

– Так и быть. – Силуэт поднял руку.

Позади него забурлила темная поверхность реки. Она вскинулась волной, выгнулась над головами ками, словно огромное щупальце. Из него выпала фигура и с плеском рухнула между Бьякко и двумя силуэтами. Извивающееся щупальце втянулось обратно в реку.

Бьякко толкнул Эми вперед. Ее зубы стучали от холода, а ноги с каждым шагом дорожали. В ней пульсировали слабость и пронзающая боль от чар офуда.

Ёкай-тигр подвел ее к неподвижной фигуре, которую вытолкнула река. Остановившись, он отодвинул меч и ослабил хватку на волосах Эми.

– Он жив? – прошептал Бьякко.

Эми опустила взгляд. У ее ног съежился бесчувственный мальчик. Из белых волос торчали тигриные ушки, на щеках темнели полоски. Сын Бьякко, не иначе.

Склонившись, Эми поднесла ледяные пальцы к его носу и рту, подождала, пока не ощутила слабое тепло его дыхания.

Она выпрямилась и шепнула в ответ:

– Жив.

Бьякко вновь поднес меч к ее горлу. Лезвие почти касалось кожи.

– Мы вернули твоего отпрыска, – сказал ждущий у реки ками. – Камигакари наша.

Бьякко подался ближе, меч в его слегка дрогнул, а слова прозвучали на грани слышимости:

– Мне очень жаль, Эми.

Клинок пропал. Бьякко подхватил своего сына на руки и ринулся к деревьям.

Река ожила второй раз. За ёкаем ринулись похожие на змей спирали воды, но вновь поднялся ветер. Вихрь с ревом разорвал водяные столбы, разметав их ледяными каплями во все стороны.

А затем Бьякко исчез, растворившись в темном лесу, и Эми осталась одна.

– Пусть бежит, – сказал один ками другому. – Инари убьет его за нас.

Водяные щупальца обрушились на землю, и Эми окатило ледяной влагой. Она развернулась на дрожащих ногах и бросилась за Бьякко.

Лужа на ее пути, вдруг поднявшись, ударила с силой прибрежной волны. Эми упала навзничь, и ее вновь пронзило болью от офуда.

Над ней склонились два лица – прекрасных, нечеловеческих лица ками. Один из мужчин потянулся к ней.

– Нет! – охнула Эми, вскидывая ладони.

Второй ками схватил ее запястья и завел их девушке за голову. Эми забилась, пытаясь вырваться, – но к ней уже устремилась рука и первого ками. Он намеревался ее убить.

Он сорвал офуда с кожи Эми. Впивающиеся в ее плоть магические путы исчезли, и метку камигакари мгновенно затопило жаром. Ки Аматэрасу разгоралась, готовая защищать.

Ками прижал пальцы к ее груди, и обоих мужчин озарила вспышка света. Магия пронзила Эми, пронеслась по позвоночнику и ударила в голову. Все вокруг стало белым, ощущения исчезли, и она провалилась в темноту.

Глухой рев ритмично появлялся и пропадал. Звук просачивался сквозь цепкую дрему, которая давила на разум и тело тяжелым одеялом. Но в то же время в ней зрел тягучий страх, и Эми стремилась разорвать оковы сна. Ей было нужно проснуться.

Она с невероятным усилием приоткрыла глаза.

На балки незнакомого потолка падал золотистый солнечный свет. Эми медленно моргнула. К жгучему страху добавился голод, от которого ныл желудок, во рту пересохло.

Белоснежный футон и подушка пахли свежестью. Вокруг – комнатка в традиционном стиле, устланная татами, с деревянными стенами и парой раздвижных дверей напротив Эми. Лучи света сочились сквозь окно над ее головой. В нише висела картина с изображением оранжевой рыбы, плывущей по течению.

Эми огляделась, совершенно растерянная. Разве Бьякко не отдал ее двум ками? Почему она до сих пор жива? Где она вообще?..

Морщась от слабости, Эми с трудом встала. После ее падения у реки помятое персиковое кимоно украшали брызги грязи, в распущенных волосах запутались листья. Пошатываясь, она добралась до окна, раздвинула створки – и с удивлением обнаружила с другой стороны тяжелый деревянный ставень. Эми толкнула его вверх, и комнату залило яркое солнце. Ритмичный рев стал значительно громче.

За окном бесконечно простирались синяя, мерцающая вода и голубое небо, усеянное клочками светлых облаков. Внизу об утес и берег непрерывно бились пенные волны.

Эми отпустила ставень. Суши на чистом горизонте не было. Подавив панику прежде, чем та успела выйти из-под контроля, Эми пересекла комнату и осторожно приоткрыла дверь. Широкий коридор с деревянными полами пустовал. Она сдвинула створку еще на фут и высунулась уже смелее, полагая, что ее оставили без охраны.

Воздух подернулся рябью. В шести футах от пола зависли странные голубые сферы – а потом глаза Эми сфокусировались, и она увидела то, что прежде не замечала.

В коридоре парила прозрачная змея с сияющими глазами. Толстое и длинное тело можно было разглядеть, лишь когда оно двигалось – даже от малейшего действия оно блестело, словно вода.