–Нам нельзя оставаться. Здесь нас ждёт верная смерть. Ледяной зверь хочет нас проглотить своей пастью. Артуки не позволят ему это сделать.
Под сводами пещеры послышался нарастающий одобряемый ропот.
–Тогда все здоровые мужчины племени вместе с воинами-охотниками принимаются за работу, – раздался твёрдый голос вождя.
Спустя короткое время вновь заработали топоры, зубила, скребки и другие подручные предметы, всё яростнее и злее врезаясь в твёрдое тело ледяного зверя. На какое-то время соплеменники, оставшиеся без работы, ощутили на себе прилив тепла, исходящий от разгорячённых тел людей племени, ведущих смертельную схватку с тем, кто в своей силе неисчислимо превосходил силу мамонта, с тем, кто никогда не испытывал великодушия к поверженному им живому существу, постоянно пожирая того своими необъятными чудовищными челюстями.
Лёд поддавался с трудом. Он держался с достоинством, как и подобало могучему сопернику, столкнувшемуся с неимоверным упорством маленькой кучки живых существ, запертых им ради забавы в небольшой полой каменной кочке-норе.
В то время, когда одни усердно боролись за жизнь всего племени, а другие с замиранием в сердце участливо наблюдали за этой борьбой, один из представителей артуков – веснушчатый светловолосый мальчишка подростковых лет с серыми глазами напряжённо о чём-то думал. В голове этого юного создания вихрем пролетали мысли одна за другой, будоража его воспоминания. И вот, наконец, он вспомнил нечто очень важное. Он вспомнил, как ещё две весны назад до сегодняшних, почти уже трагических событий, довелось ему одному остаться в родной пещере за насмешливые проделки над своими сверстниками и поддерживать огонь в очаге. Был прохладный, но ясный солнечный день. Мужчины племени, большей частью, во главе с Рыжим Саблезубом находились на охоте. Старейшины, старики и женщины с малыми и совсем несмышлеными ребятишками под охраной самого вождя племени и нескольких воинов собирали в редколесье на равнине прямо под горой, где располагалась пещера, различные вкусные плоды, как растительного травного происхождения, так и те, что росли прямо из земли совсем рядом, с деревьями… И всё бы было хорошо в этот день для бесноватого нашего героя по имени Тик, если бы к середине дня не разыгрались события, предвидеть которые никто не мог… Поворошив догорающий огонь и подкинув ему пищи в виде больших сухих веток ясеня, Тик сладко зевнул и вместо того, чтобы продолжить бодрствовать, с удовольствием растянулся во весь свой немалый рост на ближайшей шкуре серого медведя неподалеку от очага. Он закрыл глаза, представляя себе, что скоро вернутся охотники со знатной добычей, и спустя ещё какое-то время он вместе с остальными членами своего многочисленного семейства будет вкушать жаренное или печёное мясо какого-нибудь там дикого осла, лошади, оленя, тура, а возможно, лося или медведя. Лишь бы это было вкусно и позволило утолить голод. Пустив сладкую слюну и окончательно забыв об обязанностях в поддержании огня, Тик погрузился в приятную дрёму. Но сон его не был длителен. Проснулся он от неприятного, спёртого, густого запаха и едва уловимого шороха. Не успев толком прийти в себя и встать на ноги, протирая глаза и одновременно становясь на колени с полуопущенной вниз головой, Тик успел заметить, что прямо перед его опущенным вниз взором располагаются массивные лапы жёлто-коричневого цвета. Страх овладел сердцем юноши. Он боялся приподнять вверх голову. Ужас парализовал тело подростка от одной только мысли, что он наверняка знает, кому принадлежат эти лапы. Вне всяких сомнений он знал, что эти лапы и густой, спёртый запах, исходящий от ещё невидимого всего тела, принадлежит только одному хищному зверю – бывшему хозяину их нового жилья. Этим хозяином до того, как его изгнали из родного логова, являлся крупный старый самец пещерного льва. Тогда Тик был ещё совсем несмышлёным мальчиком, но события той кровавой драмы у входа в пещеру, как самый страшный эпизод из его жизни, навсегда врезались ему в память.
Защищая своё жилище от людей, лев получил множественные ранения, лишился левого глаза, но при этом сам убил троих опытных охотников. Жизнь хищнику спасла его необузданная ярость оскорблённого самолюбия. Однако жилище своё он утратил, уступая его численному превосходству людского натиска. Потеряв своё право на пещеру, он некоторое время вовсе не напоминал артукам о своём сосуществовании. Но две весны назад он вновь вернулся и решил напомнить о себе. Пещерник пришёл ясной звёздной ночью. Он был не один. С ним была его подруга, с которой волею судьбы ему суждено было встретиться на бескрайних просторах лесостепи каменной эпохи. Он и она, стоя у входа в пещеру, рычали, требуя от людей своё законное право на жилище. От двуногих существ львов отделяло большое яркое пламя, преграждавшее путь под своды своего бывшего дома. Немного посотрясав раскатистым рыком ночное осеннее небо и изрядно поволновав людей, он и его подруга удалились в бездну ночи. И вновь ни пещерный лев, ни его львица ничем не напоминали о себе. Немного спустя после их последнего визита как-то произвольно, без видимых причин стали пропадать одинокие люди, волею случая оказывавшиеся на почтительном расстоянии за пределами пещеры. В племени всем было ясно, что это лап и клыков дело. Отпечатки лап, найденные в разных местах в разломах базальтовых пород и ниже в редколесье, полуизглоданные и изуродованные трупы отчётливо свидетельствовали об этом. Многочисленные засады и облавы привели лишь к одному – охотники племени убили его львицу. Косматый, матёрый убийца вновь ушёл…
И вот он вновь стоит над свой очередной одинокой и невооружённой огнём и копьём человеческой жертвой и, вкушая скорую расправу, умиротворённо тихо порыкивает. Тик, дрожа от страха, поднял к верху свои глаза и встретился со сверлящим его насквозь большим единственным жёлтым глазом. «Пощады не будет, как и не было её всем другим, кто попадал ему в лапы», – подумал про себя мальчишка. Тик медленно опустился телом на четыре точки и, не видя для себя никакого спасения, инстинктивно направился туда, где в одной из стен находилась достаточно глубокая и вместительная ниша, куда его соплеменники в зимние месяцы и ночное время частенько сбрасывали кости после обильной трапезы. Днём, когда было светло, дозорные собирали эти кости и останки пищи из ниши и выносили их за пределы пещеры, чему несказанно радовались находящиеся неподалёку отдельные группы диких собак и не очень крупных красных волков.
Одноглазый пещерник с нескрываемым любопытством смотрел на то, как ненавистный ему двуногий зверь на четырёх ногах, весь сотрясаясь от страха предстоящей скорой смерти, медленно ползёт к стене пещеры. Тик же, в свою очередь, сознавая, что одно неосторожное либо просто неловкое движение приведёт к тому, что огромный старый лев всего лишь одним небрежным движением превратит его спину в окровавленный кусок, готовый к употреблению в сыром виде, был предельно осторожен и медлителен. Иначе всё – конец его жизни неизбежен.
Вот Тик поравнялся с ямой. С её дна на него повеяло устоявшимся запахом разложившейся гнили и едва заметным дуновением ветерка. Лев по-прежнему был любопытен и не выдавал нетерпения обычно нервным подёргиванием кисточкой хвоста. Вскоре пещерник сделал полшага вперёд вслед за мальчишкой. В этот самый момент Тик с неимоверной ловкостью и быстротой нырнул в зловонную нишу и исчез из поля зрения большой кошки, оставив тем самым на некоторое время пещерного льва в крайней растерянности. Этих нескольких мгновений юноше хватило для того, что, даже получая синяки и ссадины, разрезав местами выбеленными костями свой живот, он значительно продвинулся вперёд и полностью исчез из поля зрения грозного хищника. После такого манёвра двуного лев пришёл в неописуемую ярость и последовал следом за своей ускользающей жертвой. Преодолевая подземный базальтовый коридор, Тик слышал, как дышал крупный зверь, преследуя его в узком каменном тоннеле. Неожиданно для себя мальчишка ткнулся головой во чтото твёрдое. Это твёрдое заколыхалось, но устояло. «Всё, теперь я его…», – безысходно подумалось Тику. В это самое время сзади одноглазый как-то неестественно себя повёл – недовольно зарычал и прекратил продвижение вперёд. «Неужели застрял?» – с надеждой подумал мальчишка. А хищник действительно застрял, и с великим трудом ему удалось освободиться. Для этого льву пришлось сдавать назад. Делал он это с огромными усилиями, но довольно проворно. На его громкий надрывный рёв к пещере уже спешили возвращавшиеся с охоты соплеменники юноши. Не помнящий себя от пережитого ужаса, Тик, так же как и лев, задним ходом, оказался вновь внутри пещеры у потухшего очага. На все вопросы, заданные ему охотниками племени, юноша совершенно ничего не мог ответить. Он был в шоковом состоянии, и только время от времени о чём-то невыразительно мычал и разводил в стороны руками.
