Каэль еще не решил, как поступить с троном. Он с радостью переплавил бы его в монеты, которые распределил бы между четырьмя королевствами, но даже упряжка волов не сдвинула бы золотой монолит с мраморного постамента. Да и подданных успокоил тот факт, что место Джофри заняли.

Как успокоило и вывешивание на стене цитадели распотрошенного обезглавленного трупа Пожирателя, что Каэль сделал в первую очередь. Не прошло и дня, как толпа сорвала останки со стены, отнесла через мост на городскую площадь и сожгла на костре. Когда костер, наконец, потух, люди помочились на пепел.

Тогда стало ясно, что подданные симпатизировали Каэлю.

Хотя он до сих пор не понимал, почему его короновали. И не понимал, почему согласился.

— Ваша корона, мой повелитель, — Минам торжественно протянул фиолетовую бархатную подушку, на которой лежал золотой обруч, инкрустированный драгоценными камнями.

Стиснув зубы, Каэль принял корону. Чертова безделушка подходила ему не больше трона. Взгроможденная на голову она грозилась слететь от малейшего кивка. Но корона успокаивала народ, к тому же, Минам утверждал, что на официальных приемах королю положено подтверждать свою власть соответствующими атрибутами.

По мнению Каэля, король, неспособный подтвердить власть без атрибутов, не король вовсе. Но по какой бы причине придворные ни собрались в зале, нужно было…

К слову, почему они собрались? По его приказу сбежали лишь самые трусливые из них. Осталось минимум пятьдесят, значит, у них было к королю какое-то дело.

Нахмурившись, Каэль посмотрел на Минама.

— Какую ерунду вы… — но говорил он сам с собой.

Гофмейстер отошел от трона и обеспокоенно перешептывался с министром магии. Они склонили друг к другу головы, и красная шапочка Минама ярко выделялась на фоне белого одеяния министра. Гофмейстер активно жестикулировал, что-то взволнованно обсуждая с фокусником.

Министр магии был единственным заклинателем в цитадели и отвечал за защиту ее жителей от темного волшебства. Дважды в день он торжественно сообщал королю, что ни одни чары не разрушены. В последний раз министр отчитывался пару часов назад, и едва ли за столь короткое время началось какое-то магическое бедствие.

Внезапно оба мужчины ощутили на себе тяжелый взгляд короля. Замолкнув, они повернулись к нему. На лице Минама застыло выражение столь же невинное, как у любого вора, застуканного с рукой в мешке золота. Министр магии, в свою очередь, испуганно округлил глаза и страдальчески натянуто улыбнулся.

Моментально распознав заговор, Каэль развеселился.

— Вы собрались, чтобы убить меня? — взмахом руки он указал на толпу. — Принесли кинжалы и вонзите их мне в сердце? — что наверняка было бы куда занимательнее того, о чем Минам перешептывался с министром магии.

— Мой король, вы — наш освободитель! — пораженный гофмейстер бросился обратно к трону. — Мы бы никогда…

— Тогда какой извращенный заговор обратил лорда Апеля в бегство как провинившегося шакала? — Каэль указал на пробиравшегося через толпу министра. — Он хочет наложить чары и уменьшить меня до размера блохи? Вынужден предупредить, что он потерпит неудачу. Если я и уменьшусь, то в лучшем случае до размера свиньи.

Поняв, что король изволил шутить, гофмейстер немного расслабился.

— Ничего подобного. У нас гостья, мой повелитель, и лорд Апель интересуется, достаточно ли сильны защитные чары в ее покоях.

— Гостья-заклинательница? — нахмурился Каэль, и все его веселье угасло.

Заклинательница могущественнее министра магии? Лорд Апель происходил из знатнейшего рода Ивермера. Едва ли нашелся бы волшебник сильнее дворян того королевства.

— Да, мой король.

— Нежданная гостья? — прищурился Каэль. Ранее он надеялся отвлечься от королевского распорядка, но угроза в список пожеланий не входила. Если волшебница явилась с дурными намерениями, Каэль уничтожил бы ее прежде, чем она навредила кому-нибудь, находящемуся под его защитой.

— Мы ее ждали, — уверил гофмейстер, но быстро добавил: — Просто не знали, что она прибудет сегодня. И не знали, кем она будет и будет ли вообще…

Мрачным взглядом Каэль заставил гофмейстера замолчать.

— Кто она? — и представляла ли опасность для людей при дворе?

— Ваша невеста, мой повелитель, — Минам поднял голову выше.

— Моя невеста? — повторил Каэль.

— Ваша невеста, — подтвердил гофмейстер, словно проблема заключалась в слухе короля, а не в сути заявления. — Она прибыла час назад.

— Час назад прибыла моя невеста.

— Да, мой король.

— Минам, как давно я помолвлен? — ошеломленно спросил Каэль.

— Уже час, мой повелитель, — губы гофмейстера изогнулись в кривой улыбке.

Каэль лающе расхохотался, и взгляды пятидесяти пар глаз настороженно остановились на нем. Придворные редко слышали смех своего короля или видели на его лице хотя бы улыбку.

Боги, Каэль хотел развлечений, и вот их ему предоставили.

— Значит, вы собрались здесь не для того, чтобы меня убить? Неужели решили приковать ко мне какую-то несчастную женщину?

— Это не несчастье выйти за вас замуж, мой король, — с негодованием воскликнул Минам, и его улыбка исчезла без следа.

Скорее всего, он убедил невесту, посулив ей несметные богатства. Стоило признать, она была храброй. Или сумасшедшей. Или и то, и другое.

— Кто она? — Каэль был заинтригован.

— Принцесса Аня Ивермерская, — гордо заявил Минам. — Единственная дочь короля Палина и королевы Дины. Мы собрались здесь, чтобы представить ее вам, но возникли некоторые сложности.

— Она решила не приносить себя в жертву на темном алтаре моего ложа? — ничуть не удивился Каэль.

Минам краснел, пока его лицо цветом не сравнялось с шапочкой. Да, Каэль намекнул на ночи — и дни — после убийства Джофри и коронации. Придворные дамы выражали ему признательность так яро, что он целую неделю не поднимался с постели.

Пока до него не дошли слухи, что они скрывали страх и изображали наслаждение. Дамы одаривали нового короля вниманием, чтобы он пресытился и не потащил в свою спальню невинных девушек со всех королевств.

С тех пор Каэль воздерживался. Он не хотел женщин, целовавших его по необходимости или из страха — за кого бы они ни боялись — и считавших, что у них нет выбора, кроме как угождать своему повелителю. Каэль не был ни Джофри, ни одним из тиранов, с которыми сталкивался и которых убил.

— Принцесса Аня желает выйти за вас замуж, мой повелитель, просто в данный момент…

«Желает?», — в мгновение ока Каэль вырвался из плена золотого трона и целеустремленно пробрался через толпу.

— Где она?

— Возможно, сначала вам стоит посетить свои покои и выбрать более уместное одеяние, Ваше Величество, — поспешил за ним Минам.

Каэль не утруждался ответом. Дай придворным волю, они бы завернули его, как жареного гуся, и наклеили бы на него перья. Он же предпочитал легкость движений и носил свободную тунику с кожаными бриджами.

— Надеюсь, принцесса спишет ваш ненадлежащий вид на то, что вы торопились встретиться с ней, — вздохнул гофмейстер.

И принцесса будет права.

— Где она? — повторил Каэль, уже не так терпеливо.

— В защищенных покоях, но…

— И где у нас защищенные покои?

Древний король, возведший цитадель, отстроил столько комнат, коридоров и лестниц, что любой захватчик, прорвавшийся через крепостные стены, был обречен блуждать в тоске и отчаянии, пока медленно не погибнет от голода. Сам король рисковал заблудиться в лабиринте собственного замка. Предвидя, что ответу гофмейстера предшествуют тысячи ненужных слов, Каэль указал на служанку, ожидавшую с подносом в руках.

— Эй, ты! Покажи мне путь к моей невесте!

Поднос с грохотом упал на пол. Девочка двигалась так поспешно, что даже Каэлю пришлось ускориться, дабы не отставать от нее.

— Ваше Величество… — пропыхтел рядом с ним гофмейстер.

— Говоришь, она из Ивермера? — и влиятельная волшебница, раз была голубых кровей. Ей еще предстояло узнать, что четыре королевства не развращены магией. — Ты хотел укрепить связи между королевствами? Похвально.