— Я хочу доказать тебе это.

— Что? — спрашиваю я и сажусь, радуясь, что свободен, и одновременно чувствуя некоторое разочарование в себе самом, что не смог полностью отдаться Шторму.

— Хочу доказать, что доверяю тебе.

Он встаёт рядом со мной на колени и опирается на локти. Его крепкие ягодицы выставлены мне навстречу. Я вижу его промежность, его тяжёлую мошонку… всё. Я сглатываю, во рту собирается слюна.

Шторм смотрит на меня через плечо.

— Трахни меня, Марк.

— Что?.. Как?..

На пару мгновений я зажмуриваюсь. Мне послышалось?

Шторм подмигивает:

— Ты же врач, и знаком с мужской анатомией, верно?

Это его доказательство доверия сражает меня наповал.

У меня дрожат руки, когда я сажусь на корточки позади него и кладу их ему на ягодицы. От волнения мне тяжело дышать. Я должен заняться с ним сексом? Воин предлагает мне себя? Вероятно, я сплю…

Я медленно наклоняюсь и целую его зад. Чтобы мы оба получили удовольствие, я должен подготовить Шторма. Нам нужна смазка и…

— Не раздумывай так долго, — слышу я голос Шторма. — Просто сделай это.

— Ладно.

Я проскальзываю языком между его ягодиц, лижу его там, пробую на вкус. Терпкий, возбуждающий аромат пленяет мой разум.

Одной рукой я массирую его твёрдый член, другой мну мускулистую ягодицу. Если бы только этот парень знал, как он меня заводит! Всё в нём упругое и совершенное. И он относится ко мне с таким вниманием.

Я чувствую в сердце укол раскаяния. Шторм раскрывает передо мной тело и душу, в то время как я… Мои угрызения совести испаряются, когда он стонет и дёргается в моей руке.

— Если продолжишь дрочить мой член, я кончу раньше, чем ты войдёшь в меня.

Я тут же отпускаю его и концентрируюсь на пульсирующих мышцах нежно-розового отверстия. Я облизываю его, пока оно не становится достаточно влажным, и плюю на ладонь, чтобы распределить слюну по своему члену.

Шторм смотрит через плечо.

— Это выглядит по-настоящему грязно, — шепчет он. — Меня заводит, когда ты себя отпускаешь.

Его глаза выжидающе блестят в ожидании.

Я беру свой член в руку, прижимаю головку к его входу и надавливаю, пока мышцы не открываются и не впускают меня.

Мы одновременно издаём стон.

Боже, он такой узкий и горячий. Словно бархатный кулак, обхватывает он меня, и я готов тут же кончить. Но я сдерживаюсь, потому что хочу, чтобы мы взошли на вершину вместе.

Быть в нём — это… я не могу подобрать слов. Я чувствую сверхсильную связь. Словно мы созданы друг для друга. Заниматься со Штормом сексом, это самое невероятное переживание, что у меня когда-либо было. Сильные чувства к этому мужчине, которого мне на самом деле любить нельзя, переполняют меня.

Я целую, лижу и кусаю его спину, хочу смаковать, осязать его и чувствовать его запах. Я мог бы съесть его — вот до чего сильно я его хочу.

Сейчас я единое целое с ним и в гармонии с собой.

На глаза наворачиваются слёзы, и я быстро смаргиваю их. Боже, я хочу, чтобы наши отношения не заканчивались никогда. Я хочу пережить это ещё тысячу раз, каждый день терять себя в Шторме, любить его, забывая обо всём вокруг.

Я играю с огнём, риск велик, но я больше не хочу отдавать то, что у меня есть с ним.

— Кончи в меня, Марк. Трахни меня по-настоящему… — Его слова прерывает стон. — Жёстко!

Я толкаюсь в него и обхватываю его за бёдра, чтобы стимулировать его ещё и рукой.

Он запрокидывает голову и толкается мне навстречу.

— Чёрт, да!

Когда его тепло растекается по моим пальцам, я больше не могу сдерживаться. Мой оргазм словно взрыв, узкие внутренности сжимают меня, судорожные конвульсии всё длятся и длятся. Я вижу звёзды, я парю… и я знаю, что потерян. После этого вечера, у меня нет сил, нет больше желания разрывать наши отношения.

* * *

После занятий любовью мы ещё долго обнимались и говорили обо всём на свете — о страстном сексе и повседневных вещах. К сожалению, я узнал, что Шторму и вообще всем подразделениям Воинов на следующий день приказано охранять город. Вероника Мурано, дочь сенатора, будет выступать с речью. А затем, поскольку было дано разрешение на незапланированный запуск шаттла, говорят, она покинет Уайт-Сити.

Проклятье, сенаторы изменили время! Может быть потому, что хотят напасть на Резур раньше?

Джекс и его повстанческие войска собирались похитить молодую женщину после публичного выступления, чтобы предотвратить вторжение армии и найти мирное решение.

Если Вероники здесь не будет, все наши планы рухнут! Воины нападут на город аутлендеров, погибнет много невинных.

Саманта… она тоже живёт там! С моей бывшей коллегой у меня несколько месяцев была любовная, полная уважения связь. В то время я не осознавал своей истинной склонности, но инстинктивно чувствовал, что она не тот человек, с кем я хотел бы провести остаток дней. Однако, я очень ценю её как друга и не могу допустить, чтобы с ней что-то случилось. Мне надо срочно связаться с Джексом.

— Неужели ты не скучаешь по своим друзьям? — спрашиваю я Шторма, рисуя пальцем круги у него на спине.

Может быть, мне удастся обратить его внимание на его другую жизнь, чтобы он снова общался с другими людьми, а не только со мной. По крайней мере сегодня.

— Ни капельки, — отвечает Шторм сонно.

Сейчас у меня нет никакой возможности предупредить жителей Аутленда.

— Но у тебя же есть друзья?

— Никого, о ком стоило бы говорить. — Зевая, он переворачивается на спину. — Больше никого.

— Что это значит? — Шторм пробуждает во мне любопытство.

— Я хорошо ладил только с одним солдатом. Мы постоянно болтались вместе во время тренировок, а потом вместе попали в одно и то же подразделение. Но он бесследно исчез.

— Как это… исчез? Как его звали?

— Нитро.

Я знаю, что Джекс и Хром захватили его, когда вместе с рабыней Хрома бежали из канализации, и молодой Воин встал у них на пути. Но я не могу рассказать об этом Шторму. Как я ненавижу это множество секретов, которое стоит между нами.

— Думаешь, он перешёл на сторону врага?

Шторм презрительно фыркает.

— Похоже на то, мы нашли лишь его чип-передатчик. Так что, он может катиться ко всем чертям. Отличный друг, который всего лишь притворялся передо мной. Я в любом случае задаюсь вопросом, что такого в нём нашёл.

По мне проходит лёгкая дрожь. А ведь я тоже притворяюсь перед ним. Не считая чувств к нему. Они настоящие.

— Такое ощущение, что ты втрескался в него.

— И ещё как. Только я его совершенно не интересовал. И у всех остальных в моей группе лишь женщины на уме. Вот почему ты мне так нравишься. Наконец, я нашёл кого-то, с кем можно повеселиться, кто не возражает против моего беспорядка и кто режется со мной в компьютерные игры.

— То есть, ты называешь это «повеселиться»? — самодовольно спрашиваю я, и у меня появляется идея. Я веду рукой по его животу и обхватываю наполовину эрегированный член. Я хочу удовлетворить Шторма ещё раз, чтобы он крепко и долго спал.

* * *

Из-за волнующих новостей я никак не могу заснуть. Поэтому я вылезаю из постели рано утром. Город ещё не проснулся, и Шторм тоже мирно спит — как всегда перекрутившись. В дверях комнаты я натягиваю шорты, которые валяются на полу рядом с его вещами, и ещё раз поворачиваюсь к нему, чтобы убедиться, что он не заметил моего исчезновения. От его вида я тихо вздыхаю. Не могу дождаться, когда снова смогу прижаться к нему.

В гостиной до сих пор искусственным пламенем мерцает камин. Я забыл его выключить. От него исходит тёплый свет, разгоняя холодный белый цвет. Внезапно мне хочется перекрасить комнаты в яркие цвета. Думаю, я сделаю это.

На стеклянном столе лежит мой планшет. Я хватаю его и иду в ванную. Я осторожно закрываю дверь и поворачиваюсь к ней спиной, а затем сажусь на пушистый коврик перед матовым окном. Оно пропускает в комнату мягкий свет купола, который отражает огни города. В Уайт-Сити никогда не бывает по-настоящему темно.