– И помогает?

– А то! Германия, не хухры-мухры! – С гордостью за немецкую фармацевтическую промышленность отвечает Петрович.

– Ну, так поделись. Наши-то мази, гели, натирания не помогают. А так хочется внука на плечах поносить!

– Нет проблем. Только без толку это. Не поможет тебе германское чудо-средство. – Лукаво улыбается Петрович.

– Это почему же? – Недоумевает собеседник.

– Да потому, что внук твой уже, поди, в два раза больше тебя весит.

Как в армию уйдёт, так и приходи, полечимся. Тогда точно поможет. По себе знаю. – Добродушно хихикает Петрович и хлопает собеседника по больной спине.

* * *

Тут как-то перед новогодними праздниками приболел я немного. Кашель одолел. Но остальное всё вроде было в порядке: и температура почти нормальная, и нос с горлом в пределах допустимого. Наверное, народные и прочие средства помогали. Но вот с кашлем никак не могли справиться. Достал он уже меня. Да и, как оказалось, не только меня.

Стоило закашляться, как тут же звонок в дверь. Открываю, а там соседи. Улыбаются так дружелюбно и протягивают таблетки со словами: «Когда кашляешь, прими «Бромгексин Берлин Хеми». Пробовал, – не помогало. Не проходил кашель. И снова соседи тут, как тут со своими лекарствами. Только их уже больше. Не только с площадки, но со всего подъезда. И улыбаются уже не все. А те, кто всё же улыбается, делают это не столь дружелюбно. И лекарство чуть не насильно мне в рот стараются засунуть. А я и не против. Мне этот кашель самому до чёртиков надоел. Однако по глазам соседей видно, что они не особо этому верят. И если придётся им в третий раз приходить, тогда мне уж точно не поздоровится. И глаз может заболеть, или ухо, или что-нибудь ещё.

Но вариантов у меня было совсем не много. Точнее – всего один. Один господин из Германии, который, как добрый доктор Айболит, мгновенно отзывался на самый маленький, самый начинающийся кашель. Правда, на мой, надрывный и запущенный, почему-то пока внимания не обращал. Но отступать мне было некуда.

Я закрыл дверь на все замки и запоры. Строго настрого наказал жене никому её не открывать ни под каким предлогом. Включил телевизор и в ожидании господина сел поближе к экрану, прикрываясь подушкой, дабы хоть как-то заглушить непрекращающийся кашель.

Ждать, к счастью, пришлось не долго. На экране появился мальчик, не думая о последствиях, безалаберно поедающий мороженное. И не успел он ещё понять, что горло его уже поражено холодом и болезнетворными бактериями, как откуда ни возьмись на велосипеде выкатил господин из Германии. В тирольской шляпе, баварских шортах и целым чемоданом чудодейственного «Амбробене», он немедленно осчастливил упаковкой лекарства незадачливого мальчишку. Хотя тот, наверняка, этого не заслуживал, потому что явно нарушал родительский запрет на поедание мороженного. Пока я размышлял о непослушном мальчишке и рассматривал немецкого спасителя, последний подхватил свой велосипед и так же неожиданно пропал, как минуту до этого появился.

Я был в отчаянии. Последний шанс на скорое выздоровление ускользал, как сквозь пальцы песок! Но, о Боже! Наверное, в этом мире всё же есть справедливость! На экране появилась девочка, охрипшая при попытке спеть за АВВА. А за ней тут как тут немец в том же наряде и с тем же великом. Тут уж я не стал испытывать судьбу и, отбросив подушку в сторону, закашлял, что было мочи. Несмотря на перспективу частично лишиться зрения, слуха или детородной функции. И, о чудо! Господин из Германии меня услышал! Он оставил без внимания бедную девочку, чем навлёк на себя справедливое негодование её родителей и оттуда, из эфира, вплотную приблизился к экрану моего телевизора. Мне даже показалось, что он на половину высунулся из него. Внимательно осмотрел комнату, задержав взгляд на окне. Вероятно, он увидел там стёкла, разукрашенные морозным узором, потому что вдруг как-то зябко съёжился, сопровождая свои движения звукам, похожими на бр-р-р, и моментально исчез не только из комнаты, но и с экрана. Я был настолько поражён случившимся, что не только перестал кашлять, но и, похоже, вообще потерял способность говорить. По словам жены, которая в этот момент вошла в комнату, я был похож на настоящего немого, потому что старался что-то ей сказать, но вместо слов из меня исходило невнятное мычание. Отсутствие слов я пытался компенсировать жестами. То обращался вытянутыми руками к телевизору, то теми же руками пытался привлечь к экрану внимание жены и при этом, конечно, мычал.

– Да не придёт он к тебе, этот немец, со своими микстурами. – Тоном, не терпящим возражений, заявила жена. И, не обращая внимания на мои вопросительные жесты, продолжила. – Зима на дворе, а он на велосипеде, да ещё и в шортах. Стоит ему только подумать сюда попасть, как самому лекарства понадобятся. Тогда уж «Амбрабеной» не отделается.

– Да, пожалуй, она права. – Подумал я о жене. – Но надо же как-то лечиться. И тут вдруг осознал, что довольно давно, минут десять, не кашляю.

– Ура! Кашель прошёл! – Воскликнул я вернувшимся голосом. Жена обернулась на звук, заговорщицки улыбнулась и положила передо мной бумажную ленту с надписью «Мукалтин». Цена за десять таблеток тринадцать рублей.

* * *

– Я катать, – потрясая скалкой и беспорядочно передвигаясь по квартире, произносит мужчина, претендующий на роль главы семейства.

– Ну-ка, дай-ка. – Чего-то постоянно просит у своей жены мужчина помоложе. Вероятно, зять того, который со скалкой. Но она, жена, наверное, ему это не даёт, потому что просьбы не прекращаются.

– Ну, куда!? – Отгоняет кого-то от стола женщина и, тем самым, замыкает круг. Она, скорей всего супруга того, кто претендует на роль главы семейства.

Не успела женщина закончить свой микро монолог, как всё началось сначала. Опять появился мужчина и, потрясая скалкой объявил, что он будет катать.

Зять снова приступил к попрошайничеству чего-то у кого-то.

Жена главы семейства всё с теми же словами «Ну, куда»!? вытолкнула из комнаты огромного пса породы сенбернар. Только благодаря собаке, которая пыталась сожрать лежащий на столе фарш и тесто, стало наконец понятно, что лепят пельмени. И это подтвердилось, когда всё действо пошло на третий круг. Пельмени аппетитно кипели в бульоне, приправленном душистым перчиком и лавровым листом. Такие крупные, самолепные. Класс! А когда всё большое семейство вместе с сенбернаром стало их поглощать, у меня слюнки потекли, и так захотелось этих пельмешек…

– Неужели опять проглядел, как пельмени называются? – Подумал я, второй раз посмотрев рекламный ролик.

После третьего просмотра я начал сомневаться в адекватном отражении действительности моими органами обоняния, осязания, зрения, слуха и всеми остальными, придуманными для человека природой. Посмотрев рекламу, как можно внимательней, в четвёртый раз и не обнаружив необходимой информации о любимом продукте, я впал в отчаяние по поводу своего здоровья. И неизвестно, чем бы всё закончилось, если бы не дочь, которая мне популярно объяснила, что рекламирует этот ролик вовсе не пельмени, а что-то из IKEA. Очень хотелось бы понять, что же конкретно. Шведские товарищи, наверняка, тоже хотели бы разобраться, на что ушли их денежки с рекламной статьи расходов. Но после Нового Года эту рекламу больше не транслируют.

* * *

– Я не только заставляю всех мыть руки перед едой, – говорит с экрана молодая мама, – но и проверяю эко тестером продукты на радиацию и нитраты. Ну и что? Я, допустим, моя семья, родственники и знакомые, уверен, что и знакомые моих знакомых и вообще подавляющее большинство населения нашей страны тоже моют руки.

А вот что будет делать мамаша с продуктами, которые забракует эко тестер? Может лучше обойтись без этого чуда техники, иначе её дети могут остаться с напрасно вымытыми руками.