Анна подумала, что здесь ей делать больше нечего. Она вышла в коридор и двинулась дальше. Следующая дверь, расположенная на противоположной стороне, также была незаперта. Анна вошла и застыла. Что это?

Центр комнаты занимал большой круглый стол, накрытый скатертью, свисавшей до самого пола. На столе, в широком подсвечнике, стоял оплывший огарок толстой свечи. Огарок отражался в хрустальном шаре, который, в свою очередь, стоял на доске, по всей видимости, предназначенной для спиритических сеансов.

Рядом с доской лежала чуть сдвинутая колода больших карт. Анна взяла колоду и развернула веером. Картинки были незнакомы, колода явно не предназначалась для игры. Анна не сильно разбиралась в предмете, но решила, что это – карты Таро.

Она брезгливо положила колоду обратно на стол, между тонкой проволочной рамкой в виде прямоугольника и металлической остроконечной гирькой с круглой проушиной, к которой был привязан длинный шнурок. Маятник, – определила Анна.

Ее внимание привлек пузатый мешочек из грубого холста. Мешочек был призывно открыт, и Анна, после недолгого колебания, решила проверить, что внутри.

На ощупь это напоминало гречневую крупу, но, вытащив руку, Анна увидела на ладони крупные розоватые кристаллы, переливающиеся нежным светом. Анна ссыпала кристаллы обратно в мешочек и лизнула пальцы.

Соль. От злых духов? Бабкины сказки? Это – очень странная больница.

Анна поспешила покинуть комнату. Вышла в коридор и пару секунд стояла, раздумывая: стоит ли идти дальше? Любопытство пересилило осторожность, и Анна пошла вперед.

Следующая дверь вела в большой вытянутый зал. Вдоль стены, что была слева от двери, тянулись длинным рядом высокие, до потолка, книжные шкафы. Перед ними по специальным салазкам скользила лестница, которая позволяла достать до самых верхних полок. Шкафы были забиты до отказа – в основном старыми, в кожаных переплетах, толстенными фолиантами. Однако же попадались и современные книги и, напротив, совсем древние; Анна увидела несколько прекрасно сохранившихся пергаментов и даже – папирусных свитков.

Библиотека была подобрана великолепно. Анна понимала, что она посвящена какой-то одной теме, но вряд ли этой темой была медицина.

Анна посмотрела на стену справа от двери. На ней висели многочисленные портреты. Под ними стояли подписи: иногда – по-русски, но чаще – по-латыни. Анна прочитала имена Птолемея, Аль-Бируни, Парацельса, Иоганна Кеплера и Алистера Кроули.

Но больше всего ее поразил огромный экран, занимавший почти всю дальнюю стену зала. Он переливался и загадочно мерцал. На темно-синем фоне крутился круг, разделенный на двенадцать равных секторов. Каждый сектор украшал знак Зодиака.

Анна вернулась в коридор, прошла несколько шагов и оказалась перед новой дверью. Эта дверь отличалась от прочих тем, что на ней была нарисована спираль. Анна нажала ручку и вошла.

Она очутилась в необычном зале. Необычным здесь было все, начиная от формы, и заканчивая содержанием.

Зал был круглым и совершенно пустым. Никакой мебели, только на стенах висели головы диких зверей, под ними стояли чучела мелких животных и птиц. Пол покрывали истертые шкуры. В центре, прямо на шкурах, лежали шаманский бубен и колотушка.

Анна поняла, что в круглом зале ей делать совершенно нечего, и выскочила в коридор. Впереди оставалось не так много дверей.

За следующей оказалась операционная, и Анна немного успокоилась. Ну, хоть что-то здесь было нормальным.

Однако, присмотревшись повнимательнее, Анна поняла, что операционная нормальной только казалась. А на самом деле – она пугала ничуть не меньше, чем хрустальный шар со спиритической доской или шаманский бубен в круглом зале. А, может, даже и больше.

Операционный стол выглядел вполне традиционно. Но то, что помимо обычных ремней для фиксации пациента были цепи – новые, блестящие, с кольцами наручников, – сильно настораживало. Точно такие же цепи были прикручены к кронштейнам, торчавшим из стен.

Чем тут занимаются? Анна поежилась. В углу стоял маленький стеклянный шкафчик, в нем – четыре пузырька, несколько упаковок шприцов, на нижней полке – фонендоскоп. И больше – ничего.

Не было ни инструментов, ни перевязочных материалов, ни оборудования для наркоза. Только свернутый водопроводный шланг под столом и сток для воды, уходящий прямо в пол.

Анне стало не по себе. Она выбежала в коридор. Ей больше не хотелось здесь оставаться.

Анна вернулась обратно к стойке. Отец, скрючившись, сидел на диванчике.

– Папа! Что это за место? Зачем мы сюда приехали?

Отец тихо застонал, но ничего не ответил. На его лице отразилось страдание. У Анны дрогнуло сердце. Она подошла и погладила его по плечу.

– Зачем я тебя послушала? Ты же – не в себе.

Отец зарычал и замотал головой.

– Поехали в нашу больницу! Нельзя терять время. Вставай! Пошли отсюда!

Анна взяла отца под локоть, чтобы помочь подняться. Но отец – неожиданно резко – вырвал руку.

Анна опешила. Она не была готова к активному сопротивлению. Но она быстро взяла себя в руки. В конце концов, надо просто изменить точку зрения. Забыть, что перед ней – отец. Он – обычный пациент, которому нужна помощь. Анна обеими руками схватила отца за плечо, подняла с дивана и потащила к выходу.

Отец выкрикивал что-то бессвязное и пробовал отбиваться, но Анна была сильнее. Он был болен, а Анна – бегала по утрам и трижды в неделю ходила в спортивный зал.

– Отпусти его! – вдруг раздался низкий, с хрипотцой, женский голос.

Анна обернулась. По ступеням быстро спускалась молодая женщина. Она выглядела странно; впрочем, как и все здесь. На азиатском лице с раскосыми глазами светилась решимость. Густые черные волосы были распущены и торчали в разные стороны, прикрывая грудь и доходя до середины спины. На женщине была юбка, хотя вряд ли это можно было так назвать; скорее, разноцветные лохмотья, которые развевались при каждом шаге, обнажая стройные ноги в черных лосинах.

Незнакомка спустилась и встала напротив Анны. Теперь она выглядела не так грозно: роста в ней оказалось – не более полутора метров.

– Он останется здесь! – заявила азиатка.

Анна посмотрела на нее – сверху вниз.

– Уйди с дороги!

– Или что?

Азиатка стояла, подбоченившись, и это выглядело забавно.

– Увидишь!

– Попробуй!

Анна подумала, что не стоит тратить время на препирательства и пустые угрозы. Она протянула руку, чтобы подвинуть заносчивую коротышку, но – случилось неожиданное.

Азиатка молниеносным движением вцепилась в ее пальцы: крепко, будто клешней. Анна услышала, как хрустнули межфаланговые суставы, почувствовала боль и подалась вперед.

Азиатка тем временем двигалась по спирали: все быстрее и быстрее. Она отпустила пальцы Анны, но легче от этого не стало, поскольку теперь она воздействовала на лучезапястный сустав, и Анне пришлось следовать за ней, ускоряя шаги, чтобы не получить перелом.

Но и это не помогло. Разогнав Анну, коротышка отпустила наконец лучезапястный сустав и резким обратным движением выкрутила руку в локтевом.

Анна не успела понять, как это произошло. Желая погасить вспыхнувшую боль, она резко дернулась вперед. Потолок внезапно оказался под ногами, а пол – поднялся и ударил по затылку. К счастью, ковер смягчил удар.

И все померкло.

– Эя! Опять ты перестаралась со своим айкидо!

Это было первое, что услышала Анна. Мужской гортанный голос говорил с певучим акцентом.

– Рафаэль! – отвечала азиатка, которую, по всей видимости, звали Эя. – А что мне оставалось делать? Она хотела утащить профессора.

Анна пришла в себя, но решила глаза пока не открывать. Пусть думают, что она – без сознания. Может, сболтнут что-нибудь лишнее?

– Эя! – сказал Рафаэль. – Но все-таки, надо как-то помягче. Деликатнее. Она ведь женщина.

– И что? А я кто? – возмутилась Эя.

– Ну… Ты тоже… Конечно… – замялся Рафаэль.