Пять-ноль в пользу стихийников.

Пока нам забивают мяч, Вилка с Сильфой отправляют в песок экс-главного тибидохского красавца. Говорил я тебе, Жорик – не доведут до добра шашни с бабами! Особенно с такими! А ведь вас, товарищ Жикин, я хотел попросить остаться...

И, пока я тут с вами комментирую, Танька обходит принца и забивает одурительный мяч Фафниру! Пять-один. Уже не так обидно.

Феклищева пасует Горьянову, Горьянов сглаживает Хапи... Горьянов, ты в кои-то веки сделал все, как надо... Горьянов отправляет заговоренный пас Шито-Крыто... Рита?!

- Мне страшно никогдааа так не будет уже!!!

Шито-Крыто, как оказалось, схлопотала одурительным мячом вместе с Фафниром, мимо которого в тот момент пролетала. И теперь пыталась в процессе полета играть на гитаре и петь. Правильнее сказать – выть. Про большую часть ее репертуара Ягун отзывался так: “Ее голосом только в туалете “ЗАНЯТО” орать”.

- Я раненное сердце! На рваной... хнык... душе...

- Ритке больше не наливать... Шито-Крыто не вписывается в поворот и выбывает из игры вместе с шестым номером стихийников. Йотун вмазывается вместе с ней в купол и осколками сыпется вниз. Коллеги, а вазу из ледяного великана склеить можно? Бабуся давно хочет новое украшение для магпункта!

Перцовый мяч оказывается в надежных руках Хабарила. Демон забивает гол... Ундина забивает гол... Нашего дракона кормят мячами, как Валялкина – котлетами, – хмуро заявил Ягун, – ну все. Я в игру. Счет десять-один.

- Полугода не прошло, – пробормотал Соловей Одихматьевич, – лично убью.

– Рейегар, Последний Дракон, удерживает Фафнира от желания сожрать своего же игрока. Фафнира не хило плющит от одурительного мячика, любовно подброшенного Таней...

Не знаю, все же, что там с Тарговской генетикой и насколько в его мире это нормально – спать с рептилиями, но родство чувствуется.

На Кощеева внимательно смотрела молодая копия победителя Тантала.

Бессмертник потряс головой; в глазах юнца на мгновение вспыхнули синие искры – а мальчик тем временем скользнул куда-то в толпу.

- Кто это? – схватив первого попавшегося за руку первокурсника, жадно спросил руководитель Магщества.

- Этот?... Владислав Гроттер, сын нашей менталистки, – пробурчал Игорь Гломов, племянник бравого Гуния.

- Гроттер?

- Я что, сказал непонятно? – возмутился Гоша, – Гроттер. Некромаг. Ученик этого, – он с неодобрением кивнул в сторону Бейбарсова.

Бессмертник, хихикнув, опустился рядом с Тиштрей. В отличие от Гломова, он умел делать выводы...

- ...И команда стихийников совершает очередные нарушения. Не знаю, куда смотрят судьи, но они явно решили разгромить команду Тибидохса. За эти две минуты мы потеряли Горьянова, Дыра и Тузикова. Судей на мыло!

И не показывайте мне мерцающую карточку, я обеспечиваю вам явки на матчи и львиную долю заработка!

- По-моему, Ягун переобщался с Семь-Пень-Дыром, – заметил Готфрид, глядя на любимую жену.

- Скорее, повзрослел, – заметила та, – насколько это в принципе возможно в отношении Ягуна. Или охамел.

- Что за…

Медузия не выдержала и смачно выругалась.

- В замке – склеенный Владиславом Камень Четырех стихий.

- И теперь что? – обеспокоенно спросил Тарарах.

- Теперь их способности многократно усилились, – мрачно ответил за нее академик, – нас действительно порвут, как Тузик – грелку.

- О!!! Мячик!!! Великолепный Ягун выныривает сверху, перехватывая мяч прямо из под носа Кагуцути... Да, да, мы вас с Русско-японской не любим... И вообще, хрен вам, а не Курильские острова!

Пасую Машке, Феклищева передает Тане обездвиживающий мяч, но и ее сбивают с чучела... Спасибо, Сильфида... Я всегда знал, что все зло от женщин.

Психанув, Таня послала Бейбарсову ментальный сигнал.

Некромаг прочитал ее мысль и коротко кивнул. Его ступа развернулась диаметрально противоположно прежнему курсу, сделала бочку и направилась к Хабарилу. Снизу летела Таня.

- Бейбарсов поворачивает тросточку, но фиг! На духов стихий некромагия не действует!

Танька с обездвиживающим мячом ругается и мчится к Фафниру. Сверху ее страхует Бейбарсов. Они обходят Вилку, обходят Сильфиду и японца. Гроттер ослепляет магической вспышкой контрабаса демона пожара, некромаг подстраивает столкновение Ундины с Сильфидой... Некромаг вышел на тропу войны, да начнется мордобой... И пусть хоть кто-нибудь скажет, что это неспортивно и не по-джентльменски...

Некромаг и Гроттер показывают чудеса работы в команде. Вот они, старые чувства и неутихшая любовь! Эти двое не сговариваются, они просто действуют. Но как красиво летят, как красиво летят...

Танька обходит Кагуцути и пасует Бейбарсову, некромаг забивает обездвиживающий мяч. Счет одиннадцать-десять в пользу Тибидохса!

МЫ ПОБЕДИЛИ!!! ГЛЕБ, ЛОВИ ТАНЬКУ!

Мстительный японец снес ее с инструмента потоком раскаленного воздуха, и теперь рыжая ласточкой летела вниз. Ягун подстраховал защитным заклинанием контрабас, аккуратно опуская его на песок; Бейбарсов же бесцеремонно сгреб в охапку падающую Таню. Наплевав на сопротивление, притянул к себе и впился в ее губы долгим, властным и страстным поцелуем и получил в процессе пощечину, болезненный тычок в грудь и пинок в колено.

- Нашел момент, – прошипела Гроттер, пытаясь освободиться от объятий, – при еще большем скоплении зрителей нельзя было?!

- Помогаю Ягуну отрабатывать его хлеб, – хмыкнул некромаг и мягко коснулся устами ее подбородка, – да успокойся ты, смотрится глупо. У нас же самая драматичная история Тибидохса.

Глеб безбожно пользовался ее беспомощным положением.

- Я не буду играть в эту дешевую трагикомедию!

- А кто просит играть? Предлагаю продолжить после матча, в моей спальне. Или в твоей, разницы никакой, мы везде неплохо проведем время... Да не психуй ты, сын смотрит! И не только сын.

Глеб, наконец, приземлился на песок. Гроттер ужом вывернулась из его рук и рванулась к контрабасу, осматривая его на предмет повреждений. Убедившись, что инструмент цел, менталистка щелчком пальцев отправила его к себе в кабинет и развернулась к приветствующей толпе.

“Скотина”, – мысленно сообщила Таня, стоя рядом с ухмыляющимся Бейбарсовым.

“За это ты меня и любила, разве нет?”.

“ЛюбиЛА! Глагол в прошедшем времени!”.

“Поговорим об этом после...”, – и мужчина ТАК посмотрел на рыжую, что та покраснела до кончиков волос и почти провалилась в землю.

К Тане ужом скользнул Влад. В черных омутах мальчика светился плохо скрываемый восторг.

Взгляд девушки упал на Бейбарсова, который мельком посмотрел на юного некромага. Девушка даже перестала дышать от удивления: на непроницаемом, циничном выражении лица Главы темного отделения на мгновение промелькнула тень открытой и искренней улыбки.

Взгляды Глеба и Влада, направленные друг на друга, были слишком... дружелюбными.

Глупая, упрямая Татьяна Гроттер. За тебя давно уже все решили.

В Зале вовсю шло торжество; Таня же сидела у Лестницы Атлантов и размышляла об увиденном. Об одном и том же.

Имела ли она права лишать Влада отца?... А Бейбарсова – сына? Эти взгляды...

ТАК Глеб ни на кого не смотрел. Даже на нее.

- У меня тоже были дети, – раздался голос позади нее.

Обернувшись, Таня увидела Последнего Дракона. Рейегар стоял рядом с бутылью вина, которую ему по просьбе Кати презентовал Ягун – из уважения к мастерству обращения с драконами.

- И я тоже о них волновался. Рейенис и Эйегон, дочь и сын. И оба мертвы. Есть еще бастард... Джехейерис, дитя Льда и Пламени. Хоть он жив.

- К чему Вы? – поинтересовалась Таня.

Слова засланца из другого мира были ей не понятны.

- К тому, что не нужно жалеть о том, что было – так должно было случиться. Но сделай так, как будет правильно.

- А ты хочешь вернуться в свой мир?

- Там мои пути уже пройдены, – усмехнулся Рейегар, отпивая вина, – но я бы, честно говоря, не отказался. Просто чтобы посмотреть на своего сына. Живи и будь любимой, ведьма – я ведь завидую тебе и твоему некромагу... У вас есть возможность быть вместе.