В смысле, сначала Командир передал Наркому Кощеев вопрос, потом -- свои ощущения, что не доложили сразу. И хотя слово "утаили", можно сказать, висело в воздухе, ни Нарком, ни сам Колычев его вслух не произносили. Потому как а вдруг и правда товарищи просто не разобрались? Каждый ведь может ошибиться, правильно? Главное -- заметить вовремя и исправить. А поскольку ведомство чужое, отправились к Самому...
Нет, понятно, что не просто так сели да поехали. Сначала Нарком созвонился, сказал, что пришли новости от князя...
А вот потом всё и закрутилось. Когда Колычев описал, как кое-кто (тыкать пальцем Иван Петрович не стал, и так понятно) аж подпрыгнул, услышав, что где-то разрабатывают такое оружие...
Ощущения, испытанные Гусевым, когда им сообщили о начале Ржевской наступательной операции*, были, мягко говоря, странными. С одной стороны -- и наотступались уже, и в обороне насиделись, с другой -- откуда-то взявшаяся уверенность, что всё будет через... В общем, через это самое. И обойдётся очень и очень дорого. А уж когда Командир, вернувшись из штаба фронта, показал на карте, что и как должно получиться...
*Речь идёт о Первой Ржевско-Сычёвской операции. Она же Второе сражение за Ржев.
Сергею показалось, что он уже встречался с чем-то похожим. Причём недавно. Но как нередко бывает, показаться-то показалось, а при попытке вспомнить что-то определённое выходит пшик. Гусев глянул на Командира, однако тот был явно не в настроении что-то кому-то объяснять и тем более обсуждать. Тогда майор посмотрел на напарника -- князь, прикипев взглядом к карте, что-то напряжённо обдумывал. Однако происходящее вокруг тоже не оставлял без внимания, потому что стоило Сергею повернуть к нему голову, как тут же сделал знак подождать.
Покосившись на Командира, Гусев обнаружил, что и он следит за Кощеем, ожидая... Чего?..
Минутой позже напарник вдруг пробормотал почти что себе под нос:
- Мнится мне, Колычев, что когда у вас воевод гоняли, кой-кого не заметили...
Поколебавшись, Командир всё же ответил, что не забыли, а перепугали. Да так, что те слово поперёк сказать боятся.
- Н-ну-у-у... - задумчиво протянул Кощей, - коли такое дело... - он выпрямился, разминая плечи, и посмотрел на Сергея:
- Гусев, бери наших и гони на ту полянку. А то раскормили вас -- скоро порты налазить не будут.
Князь уже выходил из комнаты, когда Командир окликнул его, сказав, что люди из фронтовой разведки просят потренировать и их тоже...
Этот разговор состоялся часа за два до полудня, а уже к ужину Гусев понял, что ему не нравилось в происходящем. Конечно, он не был гением тактики и стратегии. Более того, что намного важнее, он не считал себя таким вот гением. Однако у него перед глазами уже был пример чего-то похожего. Пример из этой войны. Ну и образование -- какое-никакое, а всё ж военное. Хотя знаний и опыта, чего скрывать, не хватало. И этой нехваткой (а ещё тем, что на тренировках с Кощеем хрена с два отвлечёшься на посторонние мысли) как раз и объясняется, почему Сергею понадобилось столько времени...
Но зато и понял майор государственной безопасности Сергей Гусев если не всё, то почти всё. В том числе -- и что хотел сказать князь своим бурчанием о незамеченных воеводах, а Командир -- о перепуганных. И почему ни тот, ни другой не желают эту тему хоть как-то обсуждать. Даже с ним, Серёгой Гусевым. Не говоря уже о посторонних. И, наконец, почему их группа не там, а здесь, хотя, исходя из имеющегося опыта, им бы следовало находиться как раз поближе к центру событий...
*Для тех, кому интересно, до чего додумался ГГ, рекомендую сравнить попытку освобождения Харькова в 1942 году и Ржевско-Сычёвскую наступательную операцию того же года.
Схема второго этапа операции по освобождению Харькова.
Казалось бы, много может сделать группа из трёх бойцов, пусть даже очень хорошо подготовленных?.. А если таких групп четыре?.. А если они распределили между собой районы действия, чтобы не мешать друг другу?..
Всё равно немного?.. Комариные укусы?..
Может, в бытность свою зелёным сержантом госбезопасности Гусев так и подумал бы, но с тех пор прошла целая вечность, и упомянутый сержант успел подрасти аж до майора гэбэ. И не только подрасти, но и многое узнать. Пусть не всё, что хотел, и меньше, чем хотелось, но вот правильно оценивать результаты действий - как своих, так и противника -- худо-бедно научился. И потому смотрел в первую очередь на последствия этих самых "комариных укусов". А они -- последствия -- впечатляли...
Через сутки, которые понадобились "комарам" для выхода в назначенные "болота" и выбора мест приложения усилий, тылы отходящих дивизий противника (и не только их) затрясло от приступов "малярии".
Вот что такого в сломавшемся грузовике? Есть возможность -- взяли на буксир и поехали дальше. Нет возможности? Раскидали груз по другим машинам в колонне, а неисправную оттащили на обочину, а то и столкнули в кювет. Главное -- не забыть доложить, а уж ремонтники потом подберут... Вот если грузовик этот сломался в таком месте, где его не объехать, и впереди нет никого, кто мог бы его взять на буксир -- уже хуже. Но тоже не смертельно -- подъехал сзади, упёрся бампером и аккуратненько, аккуратненько протолкнул дальше... Ну, или как получится. Задержка, конечно, однако тыловики уже научились учитывать в своих расчётах то обстоятельство, что в этой варварской стране нет дорог, одни только направления. Так что начальник колонны даёт команду продолжить движение и...
И у следующей машины тоже что-то ломается. Как раз в тот момент, когда она проезжает место первой аварии. А когда разберутся и с ней (с машиной), ломается следующая. На том же месте... И происходит это не на одной дороге, а сразу на четырёх. В один и тот же день. Как говорил один литературный персонаж, в своём отношении к которому Гусев так и не смог определиться, делайте выводы, господа присяжные заседатели! Или он про заседание говорил?*
*И. Ильф и Е. Петров, "12 стульев". "Заседание продолжается, господа присяжные заседатели!"
Хотя какая разница? Главное -- гитлеровцы сделали выводы. И сняли с фронта целых два полка -- по одному из каждой дивизии. Для прочёсывания (фронтовая разведка "языка" притащила, а тот "похвастался"). Которое ничего не дало -- закопавшиеся в буквальном смысле в землю диверсанты пропустили горе-прочёсывальщиков над собой и продолжили заниматься своими делами. Благо в ночь перед этим им на временную базу Кощей со товарищи занесли очередной груз взрывчатки и "косточек".
На обратном пути случайно ("Ага! С Кощеем-то!") наткнулись на батарею восьмисантиметровых миномётов, можно сказать, привычно уничтожили личный состав и стали думать, что делать с самими миномётами. Минировать было нечем, шуметь не хотелось, помять стволы, как предложил напарник?.. "А почему бы и нет?" - подумал Гусев и кивнул, после чего князь подошёл к каждому миномёту по очереди и аккуратно, можно даже сказать, нежно подержал его двумя руками за ствол на ладонь ниже дульного среза. Этакое "дружеское рукопожатие". Только вот Серёга готов был съесть любимую фуражку командира, если из этих миномётов можно будет выстрелить...
Последней остановкой перед своими позициями, как и следовало ожидать, оказалось пулемётное гнездо. Здесь князь только слегка "отхлебнул" от обоих пулемётчиков, после чего сломал им шеи и, пока Гек с безымянными убирали караульного у входа в блиндаж и вешали на дверь гранату, аккуратно собрал коробки с лентами и поставил их на бруствер. Потом положил рядом МГ и, хитро посмотрев на Гусева, подмигнул.
Следующий, хм, "караван" оказался последним: гитлеровцы посчитали устроенный у них в тылу беспорядок признаком скорого наступления Калининского фронта и торопились отойти, чтобы не оказаться в "котле". В их "цивилизованные" головы никак не укладывалось то обстоятельство, что у нас устраивать подобное могут и, так сказать, из любви к искусству. Или, говоря другими словами, чтобы врагу жизнь мёдом не казалась. И как это бывает при спешном отступлении, не всё успевали вывезти или даже просто уничтожить. Да и брошенной на обочинах техники тоже хватало...
