А планы родни Мира оказались просты. И он поддерживал их обеими мозолистыми ручищами. Протянуть в Школе хотя бы полгода, а затем вступить в ряды стражи города. Там мол, с таким талантом, тут он в рассказе снова краснел, его примут без разговора. И у семьи появится своя рука на рынке.

– А там, лет через пять, глядишь и десятником стану. Вот.

– Слушай, – я заулыбался, наконец, найдя, чем его можно зацепить. – Как думаешь, а кого в страже будут привечать больше? Того кто может сам прочитать приказ и сосчитать товар на телеге? Или того, кто даже не может своё имя написать?

Эти слова заставили бывшего крестьянина задуматься. Мир сидел, опустив глаза в столешницу и водя толстым пальцем вдоль криво вырезанных надписей и знаков, которые остались от прошлых поколений учеников.

– Хорошо, – Мир поднял голову. – Я согласен. Дело стоящее.

– Тогда, – я ткнул пальцем в лежащие на краю писчие принадлежности – доску, чернильницу с пером и листы чуть желтоватой бумаги, резко отличающейся от той, к которой я привык. И перевёл взгляд на Гунира. – А ты?

– Не! На меня такие уговоры не подействуют. Монеты считать я умею, десяток слов, уж как-нибудь разберу при нужде, – Гунир нагло улыбался. – А за книгами пусть Амир сидит.

– Кто такой Амир?

– Это сын первого дяди. Молодой глава нашей ватаги. Ему нужно быть умным, – Гунир засмеялся. – А мне достаточно хорошо рубить мечом и пускать Лезвия как можно чаще по его команде.

Я смотрел на веселящегося Гунира и уговаривал себя не злиться. Выходило плохо. Может, если бы не вечер, полный разочарований и его несмолкающий смех, всё бы обошлось. Но я сорвался.

– Видишь? – я сжал кулак и поднёс его к носу парня.

– Ага, и чё?

– Лови.

Я отвёл руку назад и не спеша, с наслаждением впечатал его в грудь Гунира. А тот даже не подумал отбить удар. Не поверил? Его снесло с лавки, только ноги в сапогах мелькнули за столом.

– Ты чё? – ошарашенный Гунир подхватился с пола и сжал кулаки.

– Раз сам не хочешь, значит, нужно дать тебе повод, – теперь улыбался я. Надеюсь, тоже неприятно и нагло. – Может Виликор права? Да и мне потренироваться, а то вечно мешают.

Я снова ударил. На этот раз в живот ногой, чтобы выбить из него весь воздух. Мне это не удалось, Гунир подставил руки, но я не стал сдерживать пинок и его отшвырнуло дальше в проход. Следующие сотню вдохов я давал ему встать и снова сбивал с ног, допинав до самого выхода. К этому зрелищу никто не остался равнодушным. Но образумить меня попытался только Мир. Зимион же даже не встал со своего лежака. А вот остальные: кто поносил меня за шум и беспорядок, кто-то тоже остался равнодушным, даже постарался отойти подальше.

Удивительно, но Виликор не появилась на шум. Впрочем, ни я, ни Гунир не кричали, да и беспорядка на самом деле не было. Ни кровати, ни столы не пострадали. Мои неспешные удары по-прежнему не достигали цели и легко блокировались Гуниром, и я не сдерживался в силе. Странным было то, что я помнил, каким был резким в драке парень, но здесь и сейчас он не был и вполовину так же хорош, как на ринге. Его удары я легко сбивал встречными, даже не напрягаясь и не прибегая к уловкам.

– Хватит! – Гунир лежал на полу и даже не пытался больше встать. – Это уже не забавно.

– Забавно?

– Считай, что я понял. Уж лучше писать твои закорючки, чем так кувыркаться. Надоело. Я уже рук не чую. Ты без драк башку теряешь чтоль? Всё-всё! Молчу.

Я отвернулся от Гунира и вернулся к Зимиону и своей кровати. Молча упал на неё и попытался собраться с мыслями. Вот зачем мне всё это? Одно дело если бы я действительно был старшим и получил прибавку к рейтингу. Или хотя бы тренировки с Виликор в награду. А так, получается, что трачу силы, время и делаю то, что мне совсем не нравится. Бью людей. И что взамен? В пути сюда Тогрим делал вид, что я старший. Это хотя бы грело самолюбие. Как же – он сам пришёл и сказал, что будет слушаться меня. А здесь? Тоже пойти к Виликор и действительно последовать совету Гунира? Поставить её перед выбором – тренировки или пусть прощается с баллами. Ещё бы понять, почему она так ненавидит талант других людей, чтобы не испортить всё ещё сильней.

– Чё ты взъелся?

Отвлёк меня от размышлений голос Зимиона. Я помолчал, но всё же ответил.

– Не люблю, когда хвалятся, что быть тупыми лучше.

– Чего так?

Я задумался, но решил, что смысла отмалчиваться нет, раз уж начал говорить.

– У меня мама добилась всего сама. Сама научилась читать, – вернее, за еду её учил старик-нищий, живший в соседней с ней яме. Но вот это точно останется при мне, – писать. Стала из простой девчонки – уважаемым кожевником с клеймом. Одной из первых среди своего поколения. А этим всё в рот кладут, а их приходится уговаривать.

– Так, ведь тебе рассказали, почему не хотят.

– Ага. – Я хмыкнул. – Мне прямо полегчало. Ещё бы мне Виликор про своих дарсов рассказала.

– А что тебе хочется узнать? – раздался посторонний голос.

Я обернулся и оглядел вмешавшегося в разговор. Невысокий, худой парень. Я часто обращал на него внимание среди своих соучеников. Причина этому – яркая медного цвета шевелюра. Такой цвет волос я нигде в Нулевом не встречал. Да и глаза, как у отца и сестры. Зелёные. А вот лицо обычное, только десяток странных точек под глазами. Что я ещё могу про него вспомнить? Только то, что учится он отлично и легко отвечает на все вопросы, неплохо зарабатывая рейтинг. Кем был в городе, вернее, у кого ходил в подмастерьях, не помню. Парень лежал через две лежанки от нас, закинув руки за голову, и изучал потолок.

– А что ты можешь предложить?

– Отвечаешь вопросом на вопрос? Ты забавный. Рассказать тебе про жизнь Виликор? Неа… А то она прибьёт меня. А вот историю её семьи можно. Вкратце. – рыжий коротко хохотнул. – Интересует? Поверь, там есть нужные тебе ответы.

Задумавшись, я не сразу, но кивнул. А парень, словно этого и ждал. Не успел я моргнуть, как он оказался рядом с Зимионом на его кровати, заставив его возмутиться:

– Э! Ты чего это тут расселся?

– Чего тебе? – рыжий засмеялся. – Жалко? Считай это платой за рассказ.

– Вон ему надо, – в меня ткнули пальцем. – Иди, к нему сиди.

– Не, – рыжый покачал головой. – Уж больно он резкий. Сначала вдарит меня, а потом будет сожалеть. А много ли мне, книжному червю, надо?

– А я тебе, значит, не вломлю? – зло прищурился Зимион.

– Тебе ведь тоже интересно? – рыжий щёлкнул пальцами и, не услышав ничего в ответ, улыбнулся и представился. – Я Дарит. А история такая.

Семья Виликор ещё совсем недавно, буквально десять лет, назад жила в другом Поясе. В Третьем. Чуть ли не под самой столицей. И была довольно крупной и богатой семьёй. Настолько, что уже подумывала получить статус клана. Вот только ничего у них не вышло. Поспешили. Они попытались подмять под себя городок. Отобрать его у мелкого клана, под которым сами ходили. А им наглядно показали разницу между сильной зазнавшейся семьёй и слабым захудалым кланом. Два года междоусобных сражений окончились тем, что семья Виликор вылетела во Второй пояс. Вернее, уцелевшие вылетели. Не успели там прожить и пары месяцев, как снова принялись воевать, не сумев понять, что их жизнь резко изменилась, и гордость нужно поумерить. По слухам, причиной послужил чуть ли не спор с местными, кто первый зайдёт на рынок. И вот теперь они в Первом поясе, а от всех сотен членов семьи Тразадо остался неполный десяток.

Здесь они живут тише мышей и не открывая рта. На чужих. Наказывая своих за любые мелочи. И мечтают вернуться в Третий пояс. Вот только нынешний глава семьи после полученных за эти годы ран – калека и его потолок восьмая звезда Воина. И он самый сильный из семьи. Иначе бы они в Первом и не оказались. Ведь для того, чтобы жить во Втором, нужно чтобы хоть кто-то в семье был Мастером.

Потому вышло так, что свои надежды на возвращение глава семьи Тразадо возложил на плечи детей. Сначала сына. Но для него она оказалась велика. Соседи, которые все знают, говорят, что отец слишком рьяно взялся за алхимию и сжёг пацану меридианы. Следующей надеждой стала Виликор. Фраза: «Моя дочь вернёт нас на земли предков», – набила оскомину всем живущим в квартале. У Виликор действительно самый большой талант в семье. Но лишь по сравнению с оставшимися, а так, её постоянно обходили сверстники из соседей. И это здесь, в Морозной Гряде, захудалом Первом поясе, куда ссылают отбросов.