Разбив своим телом стекло, которое секундой ранее насквозь было прошито несколькими пулями, Рейно вылетел из окна седьмого этажа того самого отеля, в котором навсегда изменилась его жизнь. Крыша соседнего здания приняла его, как частичку себя; коснувшись ее, Рейно сделал кувырок и снова оказался на ногах. Классическая тройка и пистолет с глушителем в правой руке не стали ему помехой. Возможно, ему помогло крепкое тело и невысокий рост. Оглядываться было опасно. В такие моменты секунда может стоить жизни. Он это прекрасно знал. Адреналин брызнул в кровь, его строгие черты лица стали еще более строгими, и Рейно начал делать то, что, по его мнению, у него лучше всего получалось в этой жизни: он начал бежать. Но его главным достоинством был не бег…

Вслед за Рейно из окна начали выпрыгивать бойцы из группы захвата. В масках, с автоматами и бронежилетами – все как полагается. Прыгая с крыши на крышу, они пытались настичь его, но ноги Рейно исправно делали свое дело. Несмотря на это, его практически настигли, а следующее здание было выше, допрыгнуть до его крыши было нереально. Но Рейно прыгнул.

Он доверился этому миру, не задумываясь. В нем было нечто такое, что есть в каждом из нас, нечто, что придает смысл жизни даже тогда, когда смысла жить уже вроде бы нет. Это и придавало ему силы двигаться дальше, несмотря на любые риски смерти. Поэтому он оттолкнулся от земли с полной готовностью упасть на небо, если, конечно, небо его примет.

Ему повезло не угодить в стену и приземлиться на балкон парой этажей ниже места, откуда он оттолкнулся. Никто не прыгнул следом – для остальных цена прыжка была не так высока. «Он в здании возле заправки», – доложил по рации один из гнавшихся за ним. Бойцы спецназа съедали лестничные пролеты не менее быстро, чем Рейно. Оказавшись на улице, он бросился в переулки. Рейно чувствовал, что за ним бегут по пятам. Свернув на узкую улочку меж двумя высотками, он через несколько шагов остановился. Впереди был тупик.

Рейно пришел в себя, вскочив с кровати в холодном поту. Умывшись, он отправился в школу. Это был день, когда он впервые встретил Лукаса. Учитель завел в их выпускной класс высокого подкачанного парня с нахальным взглядом: только по нему можно было сказать, что самоуверенность у этого парня 99-го уровня. Он сразу сел рядом с красивой девчонкой, а когда ее вредная подруга, сидящая впереди, попыталась возразить, сказав «это место Питэра», – в ответ услышала лаконичное: «И что?» Своей соседке он уже нравился, и, чтобы избежать конфликта, она вмешалась: «Лола, ну его же сейчас нет». Звали его соседку Сирена, кстати. Эта добродушная светловолосая девочка при всей своей красоте была во многом простая и не стремилась всем понравиться, а уж тем более привязать каждого парня в школе. Кроме того, у нее определенно было чувство собственного достоинства.

Если бы Лукас провел здесь хотя бы неделю, то можно бы было попросить любого ученика из их класса что-нибудь рассказать о нем и в ответ услышать что-то вроде: «Этого чувака на всем свете больше всего интересуют две вещи – девочки и тренажерный зал». Познакомились они с Рейно как раз в тренажерном зале в тот же день, когда Лукас перешел в их школу.

– Бро, подстрахуй, а, – Лукас обратился к Рейно, собираясь делать жим штанги лежа.

– Не вопрос, бро, – Рейно был не против.

Лукас закончил жим, встал со скамьи и вместо слов благодарности за подстраховку выдал:

– Тебе бы крылья подкачать.

Рейно от таких слов рассмеялся, Лукас тоже заразился смехом.

– Я Лукас. Ну, ты, наверно, и так помнишь, новеньких быстро запоминают, – он протянул руку вместе с этими словами.

– Рейно.

Они поприветствовали друг друга.

– Давно качаешься? – спросил Рейно.

– Всю жизнь, бро, сколько себя помню. Я родился со штангой.

– И почему я не удивлен? – усмехнулся Рейно.

– На вечер есть планы какие-нибудь? – спросил Лукас.

– Хочешь в кино меня сводить? – эротичным тоном сказал Рейно.

– Ха-ха. Хочу, чтобы ты мне город показал, я не местный, только вчера приехал сюда.

– А-а-а, я уж обрадовался, что посидим на последнем ряду, ты и я, все дела… ну ладно, если без дураков, давай у школы тогда в девять вечера.

– Спасибо, бро.

– Кстати, ты футбол любишь?

– Да, бывает – пинаю мячик во дворе с пацанами. А что?

– У нас сегодня финал с командой из параллельного класса. Мы их никогда не выигрывали, правда, потому что у них собрались все лучшие игроки школы. Наши их ненавидят за это, особенно тех, кто перешел туда из нашего класса. Уилл, правда, вряд ли выпустит тебя на поле в первый же день, да еще в такой матч, но ты все равно приходи хотя бы посмотреть, если хочешь.

– Круто, бро, я приду.

На местном стадионе этим вечером практически не было свободных мест. Посмотреть футбол пришли не только ученики школы: друзья, даже родители игроков сегодня были здесь.

– Эй, девчонки! Не надоело проигрывать-то каждый раз? – это острит Марк, капитан команды противников.

Уилл отвлекся, чтобы показать средний палец в ответ, и продолжил настраивать команду на матч. Он был единственным афроамериканцем в команде, с виду – здоровее Лукаса. Лукас как раз подошел в этот момент и все это видел.

– Что за обсос? – спросил он у Рейно, который шел поздороваться с ним.

Другие футболисты услышали слова Лукаса и начали смеяться.

– Это их капитан – Марк, – сказал Рейно.

– И, к трагическому стечению обстоятельств, этот обсос – лучший игрок в школе. Уилл, – протянул он руку.

– Лукас.

– Я тебя знаю – ты новенький.

– Точно.

– Рад, что пришел поболеть за нас.

– Я тоже. Кстати, по флаеру так и не понял: мы «Цунами» или «Темная материя»?

– «Темная материя».

– Ясно. Ну, порвите их на молекулы.

– Порвем на атомы. Спасибо.

Прозвучал свисток. Команды построились, разыграли поле и мяч. Матч начался. Так как поле было небольшое, да и парней в командах было не густо, играли шесть на шесть. Уилл был защитником, а Рейно играл в нападении. На воротах стоял толстый Пит, потому что он бы не смог играть больше нигде, а людей и так не хватало. Стоял он, несмотря на свой лишний вес, неплохо. Впереди с Рейно играл Винсент. Ничего виртуозного с мячом он не делал, но очень старался и был вынослив. В защите с Уиллом был Йен. Этот не давал никому обвести себя и был самым упертым в команде. В середине роль плеймейкера играл Роб. Тот вообще был баскетболистом, но зато был там капитаном молодежной сборной города и играл на этой же позиции. На футбольном поле у него, может, где-то и хромала техника, но передачи он выдавал грамотные.

С первых минут команда Марка зажала противника у ворот. По итогам четверти часа Пит чудом не пропустил: пару раз он удачно выставил руку, еще парочку раз мяч прилетел прямо в него, один раз Марк попал в перекладину. Наконец-то передача Уилла дошла до Рейно, он успел прокинуть одного игрока, но его тут же сбили с ног. Судья свистнул – штрафной. Уилл пробил мимо. К концу первого тайма Уилл с Рейно начали неплохо действовать в связке и провели несколько хороших атак, но до гола так и не дошло. Зато и не пропустили – и на перерыв ушли с нулевым счетом.

– Надо что-то менять, – сказал Рейно.

– Ага, команду, – вставил Винсент.

– Заткнись. Мы сюда не шутить пришли и не ныть, – Уилл был в своих словах жесток. – Где этот чертов Питер?

– Телефон не доступен у него, – ответил Роб.

– Отлично.

– Ребята, может, об игре поговорим? – вмешался Рейно.

– Да, давайте об игре. У кого какие идеи? – спросил Уилл.

– Может, попробуем позиционно встречать их на своей половине? А то сил до конца игры такими темпами не хватит.

– Я за, – сказал Роб.

– Я тоже, – присоединился Йен.

Уилл поднял руку, и все посмотрели на Винсента. Он не собирался спорить с большинством и тоже поднял руку.