– Ещё пара сантиметров, и ты бы его уничтожил, – она легко кивнула на кофейный столик перед диванчиком, на котором стояла приставка, лежала пара джойстиков и ноутбук. Сама Люси тоже была уже в неофициальной одежде. Футболке с Бэтменом и капри.

– Я в него и целился, но, увы, промазал. – Она ещё раз посмотрела на меня, усмехнулась и продолжила печатать текст, сверяясь с документами, которые лежали рядом. – Я хочу в приставку поиграть, но не знаю, насколько был в этом хорош. Поэтому…я не уверен, что выдержу ещё один позор сегодня.

Люси замерла, обдумала мои слова и перевела на меня взгляд. Светло-серые глаза и чёрные кукольные ресницы. Её брови медленно поднялись вверх, от чего мне стало резко не по себе.

– Ты хочешь, чтобы я ушла, пока ты будешь играть в приставку? – Я замялся и пожал плечами. – Бери джойстик и развлекайся.

Но она не ушла. Она всё занималась этим же делом, пока я включал приставку, садился на диван и успел проиграть первый раунд чёртовой машине. Казалось бы, обычная игра. Ходи по какой-то свалке и стреляй по противникам. Но это оказалось труднее, чем было в моих представлениях. Меня либо подвела мышечная память, либо она вообще отсутствовала в данном случае, что, мне кажется, ближе к реальности.

– Сил моих больше нет смотреть на твои страдания, – Люси убрала бумаги на край стола, закрыла крышку ноутбука и потянулась за вторым джойстиком. – Повторяй за мной и, может, доживёшь до конца первого раунда.

– Ты это серьёзно сейчас? – Я улыбнулся. Не понял, чему именно, но улыбнулся. – А документы? Ты же писала что-то.

– Я заполняла необходимые бумаги в электронном виде. Всё равно закончила, поэтому могу позволить себе расслабиться, разве нет? – Её глаза были всё так же устремлены на экран, она выбирала игрока.

– А тебе обязательно было делать это здесь? Я имею в виду, разве в твоей комнате было бы не так удобно?

– В моей комнате нет мини-бара. – На её лицо падала подсветка от экрана. От такого ответа я опешил, и мой персонаж получил первое ранение, когда я просто уставился на неё. – Эй, начни моргать, ладно?

Она поставила игру на паузу и проникновенно посмотрела на меня.

– Не стоит так бледнеть, а то я напомню про конфуз в твоей комнате, чтобы стабилизировать приток крови к лицевым мышцам.

Я часто заморгал и улыбнулся, мы переключили внимание на игру. Наши герои скакали по зданиям, стройкам, пересекали поля и леса, попутно стреляя во вражеских солдат. Последняя её фраза прозвучала необычайно легко и непринуждённо. Почти по-дружески. В подтверждение всей этой лёгкости, она даже пихнула меня локтём, чтобы расшевелить.

Мы ещё долго продолжали игру, то есть она продолжала. Я, скорее уж, нажимал на все кнопки подряд, но делал это с максимально сосредоточенным лицом, будто осознавал каждое своё движение. И это было очень странно. В дорогом номере поистине королевского отеля, играя в приставку с ассистентом О’Хары, мне было необычайно легко. Люси каким-то чудесным образом могла распылять эту дружескую атмосферу. У меня в голове настойчиво засело ощущение, что я просто встретился со старым другом после долгой разлуки. Оно пенилось приятной радостью, а потом резко превратилось в ноющую дыру. Ведь, сколько бы я себя не отговаривал, я возвращался к одной и той же мысли: завтра мне предстояло встретиться с последствиями моего первого свободного выбора.

***

День сгорал быстро, гораздо быстрее, чем хотелось бы. Когда О’Хара привёз меня в отель, было достаточно светло, но часы свободы промчались стрелой, буквально со свистом промчались. И, честно говоря, этот свист вызывал невообразимую тяжёлую тоску. Я старался гнать тот мерзкий и назойливый рой мыслей, который всё сильнее гудел с каждым часом или даже минутой. Не то совесть, не то паранойя, не то страх потерять последний лоскуток свободы, который совсем скоро вырвут из моих пальцев. Не хотелось видеться с заключёнными, потому что пришлось бы встать перед лицом ответственности, с Моррисом, потому что теперь он точно будет вести себя хуже обычного. Все эмоции, которые удавалось заглушить простым «это будет ещё нескоро», всплывали нефтяным пятном на водной глади. Отговорка становилась всё менее действенной, время не состоит на месте и «нескоро» уже трансформировалось в очень короткий промежуток.

– А это долго? – Мой подавленный тон было трудно уловить из-за интенсивного жевания. Спустя некоторое время мы всё-таки проголодались, я проголодался. Было решено заказать много еды, потому что сегодня мне можно было всё. Ведь нет в мире ничего приятнее, чем тратить чужие деньги.

– Что именно? – Люси продолжала сосредоточенно смотреть фильм, сюжет которого уже давно стал для меня не важен, потому что всякие гадкие мысли были куда интереснее. Это было уже второе или третье кино за вечер и, к слову, первые сюжеты я вполне уловил.

– Вся эта процедура. – Отложив порцию на столик, я упёрся локтями в согнутые колени. – Сколько нужно ждать, чтобы покинуть лагерь?

Люси замерла спустя секунды. Она тоже прекратила поздний ужин, вытерла руки и глянула на меня большими и полными сочувствия глазами. От её взгляда я был готов заплакать. Я жил в роскоши несколько часов. И я буду лгать, если скажу, что мне хотелось назад в лагерь.

– Ясно. Он солгал, да? – Этот вопрос горечью растворился на языке. – Меня не выпустят, ведь так?

– Нет. Он никогда не лжёт. – Она старалась вложить в эти слова энтузиазм. – Тебя могут выпустить, но ждать придётся, возможно, ещё не один год.

– Так долго? – Может быть, я звучу, как эгоистичная сволочь. Но я честная эгоистичная сволочь, потому что, буду говорить честно, уйти из лагеря хотелось как можно быстрее.

– Ты представить не можешь, как хорошо организаторы тебя прятали, сколько времени и сил было потрачено, чтобы устроить с тобой встречу, добиться разрешения на проведения пробного выхода. – Люси попыталась улыбнуться. Жалкая была попытка, от которой только хуже стало. – Ты ведь другой, и ты сам это понимаешь. Людей, которые создавали взрывы из ничего, вытащить было проще. Проект «Аврора» хочет помочь миру адаптироваться, но безопасность людей всегда будет в приоритете.

Сердце кольнуло. Конечно. Конечно, меня будет трудно вытащить. Организаторы лагерей не хотят, чтобы по улицам разгуливал человек, за внимание которого готовы драться. Они считают, что я представляю опасность для общества. Нечего таить, я и сам так думаю. От этого осознания хотелось сжаться, съёжиться где-нибудь в углу и остаться там обрастать пылью. Зато, это справедливо, подсказал мне здравый смысл. Справедливо, потому что кровь не смывается.

– Я работала в лагерях, занималась подготовкой документации, пока он не взял меня на работу. – Люси закусила губу и слегка поморщилась. – Иной раз сбор всех бумаг занимает огромное количество времени. Тебе придётся подождать…

Чтобы услышать последние слова мне пришлось хорошо напрячь слух, потому что её голос становился всё тише, а взгляд затухал. О’Хара был другим, он сказал бы по-другому. Выплеснул бы в лицо все факты, сводки и сидел бы с ровной спиной, пустыми глазами-льдинками. Он бы сказал мне быть реалистом, принимать факты и стараться не нападать на надзирателя, чтобы не усугублять и без того шаткое положение. Люси же не могла сдержать эмоций, лёгкость из воздуха быстро испарилась. Люси была за стенами. Она знала, что ждёт меня там, когда я вернусь.

– Ты на него совсем не похожа. Как ты выживаешь на этой работе? – Вопрос сам соскользнул с языка.