Санса помнила предсказание детей леса о том, что победить Короля Ночи сможет только истинный Старк, поэтому ей необходимо было всеми силами прорваться вперед к самому опасному противнику. Успела заметить, как Сандор упал, но приблизиться к нему не могла. Она быстро спрыгнула с лошади в снег за спиной Короля Ночи. Даже если Король и заметил её, то не обратил внимания, занятый Джоном. Её он, видимо, решил оставить напоследок, — что она может, девчонка? И эти несколько секунд дали Сансе шанс… Джон не был истинным Старком, как бы не хотел этого. Его меч просто рассыпался на куски, оцарапав шею, а сам он, неожиданно споткнувшись, отлетел в снег, хватаясь за горло. Магия валирийской стали перестала защищать человека, он теперь просто валялся внизу, рвано хватая пересохшими губами воздух и глядя на медленно приближающегося к нему Короля. Мертвец явно не был намерен останавливаться и занес свой серебрящийся в мутном свете клинок, когда подбежавшая к ним Санса схватила обломок валирийской стали от меча Джона и крикнула: «Эй, ты!» Король Ночи повернулся на крик и, увидев Сансу, раскрасневшуюся, с развевающимися рыжими волосами, с огнем, бушующим в глазах, развернулся к ней, все так же держа меч, занесенный для удара. Видимо, он решил заодно убить еще и глупую девчонку… Непонятно откуда в тонких слабых руках Сансы, не державших ничего тяжелее иглы для вышивания, вдруг появилась сила. Она стремительно шагнула к Королю и.....вонзила обломок валирийского меча ему в сердце. Но он, все же, успел ударить её своим клинком, перед тем как вся обращенная им нежить взорвалась на куски..... Санса непонимающе прижала руки к груди, из которой вместе с кровью выходила ее жизнь. А потом налетевший порыв сильного ветра увлек ее за собой, в пустоту обрыва. Девушка, успев мельком увидеть расширившиеся от ужаса и горя глаза очнувшегося Пса и его протянутую к ней руку, рухнула вниз. А на поле битвы в этот момент тысячи мертвецов рассыпались в прах, следуя за своим королем в вечность.....
Пса отшвырнуло порывом ветра от камня почти на обрыв. Пепел от мертвяков медленно оседал на снег, делая его черным. У Джона вдруг горлом пошла кровь, но он чувствовал, что это не смертельно, как и звуки, вроде разрывающего голову шума. Красная женщина лежала, разорванная практически на куски мертвецами. Джон пытался прийти в себя… медленно сел и огляделся.
Вначале Сандор слышал только шум. Звуков, кроме него, не существовало. Он сжался, лежа на земле, закрыв глаза и уши ладонями, но ничего не помогало — он шел откуда-то изнутри его головы. Сглотнул......стало легче. Позволил себе открыть глаза и решил, что сошел с ума, — снег стал совсем черным. Мужчина медленно сел, пытаясь оценить масштабы произошедшего. Все мертвые наконец-то обрели покой, их армии больше не существовало.....предсказание сбылось. Он сплюнул кровь, скопившуюся во рту, и вытер ее же, текущую из носа. Голова раскалывалась от удара, но больше ничего серьезного. Он, шатаясь, подошел к Джону, с силой оторвал его руки от шеи, чтобы оценить опасность раны, и успокоился, увидев, что это всего лишь хоть и сильная, но не опасная царапина. Латы Пса были вдавлены и искорежены, как после турнира, стеганый акетон и нательная рубаха рваными кусками торчали из прорех в металле и немного дымились, непонятно отчего, и выглядел он так, будто годами собирал милостыню. «Санса!» — забилось в голове, но тут звуки стали возвращаться, теперь слышны были стоны умирающих, разбросанных вокруг. К Мелисандре он не подошел — все и так было понятно. Куски меча Джона заносило снегом и пеплом. Сандор все равно внимательно огляделся. Ничего.....
А что он надеялся увидеть в итоге? Сам видел, как ее проткнул меч Короля Ночи. Он похлопал по одежде, гася начавшие тлеть огоньки. Дойдя до карманов, нащупал там что-то. Вынув на свет, обнаружил маленькую склянку. «Что за…?» — он поднес её к глазам и начал рассматривать. Темно-зеленое мутное стекло с темной густой жидкостью… Как огнем обожгло воспоминание, как он вложил эту же склянку в руки Сансы, но это было так давно, что, казалось, случилось не с ними. «Значит, она не выпила это…» — он почувствовал комок в горле и сжал до хруста челюсти. Тяжело двинулся на самый край скалы, где ветер играл сильнее, пытаясь сдуть одиноко стоящего мужчину. Закрыл глаза, вспоминая все то, что БЫЛО у них, чувствуя выступившие и сразу же замерзшие слезы.....и почти шагнул вперед. Чья-то рука легла ему на плечо, удерживая от
неверного решения. Не ЕЁ рука. Джон пытался его удержать.
— Даже не думай, — он тяжело пытался вздохнуть, затыкая кровоточащую рану на шее, не замечая и своих замерзших на щеках слез, — даже не думай, что так легко сможешь умереть, это не для тебя. Она убила бы меня, если бы я тебе это позволил, — он захрипел и начал заваливаться набок, но Клиган, развернувшись, успел его подхватить. «Ну вот, теперь я спасаю твоего брата, пташка», — мелькнула горестная мысль. Неравнозначная замена, но раз Джон еще жив, он не мог так просто бросить его. Пес хотел закинуть его себе на плечо, но Джон не позволил, и они медленно поплелись, поддерживая друг друга, через трупы людей, лошадей, пепел мертвецов, покрывший снег толстым слоем.
Он шел, ничего больше не чувствуя, все было мертво, и внутри него так же мертво и пусто, как и вокруг. За ним тянулись оставшиеся в живых, волоча на себе раненых. Доведя их до ворот замка, Пес пошел искать хоть какую-нибудь клячу, и почти сразу увидел Неведомого, неизвестно как выжившего в этой мясорубке. Уцелевших лошадей собирали на поле битвы солдаты Старков, раненых добивали, живых подманивали, и сводили в табун. Но Неведомый никого к себе не подпустил. Он сам прискакал к воротам Винтерфелла, где его и нашел Сандор. Обхватив верного друга за мощную шею, Пес уткнулся носом в его лоснящуюся шерсть. Видимо, конь почувствовал боль хозяина, косил на него влажным глазом, тихо фыркал и пытался дотянуться до Сандора теплыми бархатными губами…Верхом на своем верном жеребце Сандор вернулся к обрыву и осмотрелся в поисках возможности спуститься вниз. Объезжать скалу пришлось довольно долго и далеко, все тело ломило от боли и усталости, в голове гудело, но ради пташки он готов был спуститься даже в преисподнюю…почти весь день он потратил на то, чтобы добраться до дна обрыва, с которого упала Санса, долго искал там, но нигде не смог найти даже кусочка ее одежды. Когда сгустились сумерки, он направил уставшего Неведомого в сторону Винтерфелла, раздавленный горем, замерзший, с заледеневшим после гибели Сансы сердцем.
====== Пес приходит в себя. ======
— Не-е-т!!! Не-е-е-е-т! Не-е-е-е-т!!!!! — Сандор подскочил в кровати. Увиденное во сне заставило его проснуться от ужаса. Он сел, откинув с себя плед, и попытался восстановить дыхание. Помотал головой, стер пот, выступивший на лбу. Это ж надо такому присниться! Он встал, в темноте найдя графин с вином, и жадно приложился к нему, опустошив почти до половины за один глоток. Рубашка на груди вся была мокрая. Из-под дверей как всегда дуло и он стянул с себя одежду, пнув ее под порог, не желая ложиться в кровать мокрым, и таким образом перекрывая поток холодного воздуха из-под двери. Он присел на кровать, прикрыл глаза и попытался вспомнить свой сон, уперев ладони в виски. «А-ха-хах, я с пташкой… мы любим друг друга. Мертвецы. Что за бред?!» Видимо, он за ужином слишком много выпил, сон был такой реальный, голова еще болела после того, что произошло на обрыве. Ну, сейчас-то ему стало понятно, почему она болит, виной всему было вино. Девчонка Старков, предмет его вожделения в последнее время, была сегодня так откровенно хороша на турнире в честь ее отца. Хлопала ему, а потом он даже проводил её в замок, глупышку принц оставил совсем одну. Ей было невдомек, что он вступился за Рыцаря Цветов не по доброте душевной, а попытался использовать свой шанс поквитаться со своим поганым братцем, жаль, что «наш великий король Роберт», жирная свинья, остановил их. Зачем — непонятно. А с девушкой он пошел по приказу своего принца, маленького поросенка Джоффри, показывающего уже, правда, свои поганые зубы и гнилой характер. Попка у малышки высший класс! Только все время о чем-то болтает, не повезет ее мужу, придется выслушивать все эти бредни. Он уже хорошо выпил, но привычка делала его походку ровнее, чем можно было ожидать. Вот только язык развязался сам собой, — столь неожиданной была компания, в корой он вдруг оказался. Чего его понесло ей рассказывать про свои шрамы, он не понимал. Наверное, всё же, чтобы она хоть ненадолго замолчала. И подействовало! Никаких больше разговоров, одни настороженные взгляды, брошенные из-под опущенных ресниц и растрепавшихся волос. Он криво усмехнулся, вспоминая прошедший день.
