– Как мы попадем в Россию?

– Не знаю, Малыш, я пока не спрашивал. Да, забыл тебе сказать, с нами едет тот парень, что дал мне кассету. Будет у нас за няньку, официальные отношения с Советами – его дело. Наше дело – охота, найти йети и забрать у них детеныша так, чтоб они не рассердились.

– Гонорар на троих?

– У тебя деловая хватка, Рэй Миллер. На двоих. Полонски представляет сторону заказчика.

– Ладно.

Рэй не хотел признаваться самому себе, но он был рад, что Такер снова позвал его в дело, как будто и не было между ними никакой ссоры. Рад был бросить безуспешную охоту за сассекским вампиром, ну его в самом деле, пусть этим занимаются хитрые немцы, а еще лучше пусть его поймает этот малец-нордик, начинать ремесло надо с удачи. «В общем, доброй вам всем охоты, а я в сторону.»

Да и предстоящая поездка обещала быть интересной и, главное, впереди светил хороший куш.

И куш этот уже казался ему верным. А что, серьезные люди на какую-нибудь утку вроде кровососа с меловых холмов не поведутся. «Тьфу, пропасть, опять этот гаденыш в голову лезет. Уйди, надоеда, мне теперь ты не интересен, я еду в Россию ловить йети. Россия, тайга, снег, ветер шумит в верхушках сосен… Рэй Миллер, куда тебя несет, романтик недоразвитый. В России сейчас такая же весна, как и у нас. Или ты думаешь, там всегда снег и мороз?»

Шоссе вывело автомобиль к окраине Лондона, превратившись в городскую улицу. Барни, так и не уснув толком, решил просыпаться.

– Теперь, Малыш, рули на Консорт-роуд, там есть отельчик «Пекхам». Нам туда. Найдешь?

– Найду.

Фольксваген лавировал в потоке автомобилей. Свернув с магистрали на узкую улочку, Рэй затормозил у двухэтажного домика с вывеской «Отель».

– Мистер Полонски в каком номере? – спросил Такер у сонного портье за стойкой.

– Он в баре. Просил передать, если будут спрашивать, – равнодушно ответил тот, не прерывая своих грез.

Бар был мал и неказист, окна под самым потолком пытались задержать, не пропустить внутрь вялый утренний свет. Народу там не было совсем. Кроме бармена, стоявшего за темной деревянной стойкой и традиционно, как все бармены мира, протиравшего стаканы, в зале был лишь один человек, сидел за самым дальним из немногочисленных столиков. Как только Рэй и Барни вошли в бар, он встал и шагнул им навстречу, выдавая нетерпение. Высокий блондин. Мощные плечи скрадывал дорогой темный пиджак.

– Юзеф Полонски, профессор Орегонского Центра по изучению генетической истории человечества, – тряхнув головой, откинул назад мягкие волосы, протянул Миллеру руку.

Рэй отметил крепость рукопожатия: «Этот атлет занимается наукой? Мало похож на профессора».

– Если вы не возражаете, поднимемся ко мне в номер, – говорил Полонски с едва заметным акцентом, судя по фамилии, польским. Акцент этот придавал его словам какую-то аккуратность, будто отмытость.

В номере Полонски сразу приступил к делу:

– Наш центр занимается изучением происхождения человека и возможных перспектив его развития как биологического вида. Поэтому возможность получить живую особь снежного человека для нас очень важна. Вы уже видели пленку, он записана в декабре прошлого года под Ленинградом. Если сведения, что самка йети была тогда беременна, верны, то наша задача – найти детеныша и вывезти его в Штаты.

– Как мы протащим его через русскую таможню? – спросил Рэй, потеребив правую бровь.

Привычка дергать бровь, когда о чем-то задумывался, была у него с детства, он делал это машинально, не замечая. Если встречалась каверзная проблемка и требовала всестороннего обдумывания, в середине несчастной брови могла появиться и плешка.

Гостиничный номер был крошечный, кроме кровати сесть было не на что, единственный стул у небольшого письменного стола, упертого одной стороной в стену, занял хозяин. «Хозяин, главный, босс, с ним можно связать любое из этих понятий. И он абсолютно уверен, что мы согласимся. Нет, что мы уже согласились. Раз приехали, значит согласны, и больше обсуждать тут нечего. Вот вам задача, выполняйте. Так и хочется сказать: – Да, сэр! Разрешите выполнять? И по стойке смирно».

– Это не самый сложный момент, – Полонски явно старался говорить доходчиво, будто читал лекцию школьникам, которые могли что-то упустить, не понять или не запомнить.

– У нас есть удостоверения работников Калифорнийского зоопарка и бумага с просьбой разрешить приобретение в СССР детеныша орангутанга. Под видом его мы и вывезем маленького йети из страны.

– Ваш институт практикует изготовление фальшивых документов? – усмехнулся Рэй.

Ему почему-то захотелось задеть этого невозмутимого поляка, чтобы рябь раздражения пробежала через его красиво-бесстрастное лицо. Но попытка не удалась, Юзеф, казалось, даже не заметил издевки. Вместо ответа он взял у сидевшего на уголке кровати Барни потрепанный портфель, тот так и не выпустил его из рук с тех пор, как вышел из машины. Кассета уехала в видеомагнитофон, стоявший рядом с телевизором, экран засветился, и опять показались уже знакомые сосны, казармы, улыбающиеся солдаты. Когда на экране появились ребята, показывающие следы йети, Полонски нажал кнопку стоп-кадра.

– Эти двое – студенты Ленинградского Университета. Это, – он показал карандашиком на рыжего бородатого парня, – Евгений Кулаков. Это, – карандаш скользнул к фигуре присевшего на корточки юноши, почти мальчика, с длинными, выбивавшимися из-под вязаной шапки, волосами, – Иван Тарханов. Вы должны найти их, они выведут вас в это место. А дальше уже ваша работа. Завтра мы вылетаем в Россию.

– Ну что ж, все ясно, шеф, дальше наша забота, – отозвался Барни.

Все это время он сидел с полузакрытыми глазами, как-то нахохлившись, как большая птица, едва не дремал. Но тут как бы проснулся и даже подался вперед:

– Ловить мы будем сачками, капканами или подманивать утиным манком? Мы же не успеем до завтра собрать все необходимое снаряжение. Надо хотя бы три дня. Хотя бы три.

– Успеете, собственно вам и не надо ничего собирать, всем необходимым инвентарем мы вас обеспечим.

Он так и сказал «инвентарем», это казенное слово царапнуло слух. «Будто мы на уборку казармы выходим, сейчас получим швабры, совки, ведра, что там еще, и будем полы драить».

– В вашей работе поможет вот этот прибор.

В руках Полонски, где только что был карандаш, вдруг оказался небольшой чемоданчик, матовый, то ли темно-синий, то ли черный. Он открыл его и извлек приборчик, похожий одновременно на радиоприемник и на осциллограф. На передней панели был круглый экранчик с сеткой.

– Это биопеленгатор. Вы наверняка знаете, что йети обладают мощным биополем и способны к телепатии. Все видевшие их утверждают, что слышали, как бы мысленный приказ: «Смотри сюда!», и повернувшись в ту сторону, натыкались взглядом на снежного человека. Вероятно, наличие телепатических способностей стало причиной того, что йети так и не научились говорить. Язык не развился за ненадобностью. Пеленгатор улавливает биотоки мозга, как направленные, так и хаотичные. Это позволяет засечь объект.

Полонски включил прибор. На экране появились три розоватые точки, почти слившиеся в одну.

– Это мы. Наши биотоки слабы и не имеют четкого направления. Поэтому точки бледные. Чем больше мощность биополя, тем насыщенней цвет. Управление прибором элементарно, справится и младенец.

Рэй протянул руку к пеленгатору, но Полонски неуловимым жестом убрал прибор, щелкнул замками футляра.

– Прибор пока останется у меня, я отдам его вам в Союзе.

Рэй что-то буркнул, стараясь скрыть досаду, сказал:

– Если инструктаж окончен, я бы двинул домой.

– Пожалуйста, встретимся завтра в аэропорту, но есть еще кое-что, – поляк открыл другой чемоданчик, скорее дипломат, который все время лежал перед ним на столе. В дипломате лежали деньги, американские доллары, перевитые банковскими бумажными лентами пачки.

– Это ваш аванс, здесь триста пятьдесят тысяч. Эта сумма вами не возвращается при любом исходе событий. Остальное традиционно получите в случае успешного завершения нашего предприятия. Так же наличными.