Приблизившись, она протянула руку, чтобы узнать, из какого материала выполнена статуя, да еще так реалистично. Как вдруг взгляд её упал на одну из лап чудовища. Когти его были вымазаны чем-то, подозрительно смахивающим на кровь. Офелия подняла глаза, и… холодок пробежал по её спине. Глаза ракшаса открылись, он издал крик, напоминающий клёкот орла, и одним ударом разнёс ящик. Ей не оставалось ничего другого, как неэлегантно отпрыгнуть в сторону. «Ремингтон», мгновенно перекочевавший в руку, выплюнул первую порцию свинца. Но, как она и подозревала, пули выбивали из статуи куски камня, не давая видимого эффекта. Ракшас, видимо, еще не пришедший в себя, выл, размахивал лапами, натыкаясь на остальные ящики.

– Николас, беги! – крикнула она, с облегчением заметив, как юноша покинул склад. Игра в героя сейчас только бы помешала. Офелия, не выпустившая из рук саквояжа, пыталась достать серебряные пули, надеясь, что хоть это сработает. Однако ракшас приходил в себя быстрее, чем ей хотелось бы. Она выскочила со склада, на бегу пытаясь перезарядить револьвер. Удар страшной силы сорвал двери с петель, и ракшас явил себя во всей красе. Крик сторожа сорвался на тонкий визг и вскоре затих где-то в лабиринте улиц. Вынужденная заминка дала Офелии время перезарядить пистолет и первая пуля, оставив в воздухе серебристый след, ударила ракшаса в грудь. Огромный кусок камня отвалился, а статуя (или сам ракшас), издав еще более душераздирающий вой, неожиданно развернулась и побежала. Чертыхнувшись, Офелия бросилась следом. Но оказалось, что преследовать ракшаса дело не из простых. Будто не зная о законах физики, тварь взмыла в воздух, приземлившись на крыше двухэтажного дома. Осколки черепицы дождём посыпались вниз. Офелия бежала следом, пытаясь прицелиться, но вскоре оставила эту идею. Ракшас далеко обогнал её. Хотя ориентироваться было несложно – просто бежать по крикам и шуму битой черепицы.

Спустя квартал Офелия стала задыхаться и, махнув рукой, оставила преследование. Взгляд её упал на проезжающую машину с паровым двигателем. Скорость её была невелика, однако лучше, чем бежать на своих ногах. Остановив машину, она показала пистолет, что крайне облегчило понимание со стороны водителя. Дальше дело пошло быстрее, и они догнали ракшаса у Грейз-Инн-роуд. Остановившись, ракшас словно принюхивался, и этого времени хватило Офелии, чтобы прицелиться. Выстрел грянул, словно удар кнута, но тварь взвыла от попадания, словно трубы в судный день. Еще один кусок камня выбило серебряной пулей. Руки ракшаса распахнулись, и он рухнул там же на крыше.

Выскочив из машины (к великой радости водителя), Офелия бросилась в дом. Грязная лестница привела её на чердак. Выбив хлипкую дверь, она выбралась на крышу. Где-то рядом ворочался и хрипел ракшас. В револьвере осталось четыре пули, поэтому стрелять нужно было наверняка – то есть в голову. Офелия осторожно ставила ноги в ботинках на кажущуюся надёжной черепицу. Ей требовалось подняться на скат крыши, спуститься и пристрелить тварь. Но едва она перелезла через конек крыши, нога её поехала, и она пролетела мимо ракшаса прямиком к пропасти в три этажа. Лишь в последний миг она уцепилась руками за ржавый ливневый сток, стонавший и корчащийся под её руками на все голоса. Пистолет лежал рядом, только дотянуться до него возможности никакой не было. Сил болтаться у неё тоже было в обрез, но едва она попыталась забросить ногу на крышу, как над ней появилась оскаленная морда ракшаса. Решение пришло внезапно. Едва ракшас оперся одной из своих многочисленных рук на крышу, Офелия извернулась и, схватив его, дёрнула что было сил. Потеряв и без того неустойчивое равновесие, тварь взвыла и рухнула вниз.

Во все стороны полетели осколки камня и разноцветные лоскуты. Тварь внизу под ней барахталась и вопила дурным голосом. Офелия же пыталась забраться обратно на крышу. В конце концов, ей это удалось. Отодвинувшись от края, она на ощупь нашла свой «ремингтон». Переборов приступ тошноты, она перегнулась через край и всадила в уже поднявшегося ракшаса пару пуль. Вторая пуля попала таинственному существу в голову, и та разлетелась градом осколков. Постояв секунду, тело ракшаса рухнуло, рассыпавшись каменным крошевом.

Наплевав на все правила приличия, Офелия сперва заглянула к Роуэну, отчитавшись об убийстве твари. После чего на пойманном кэбе отправилась домой. Ванна, бокал шерри и чистая одежда почти привели её в чувство. Сидя у камина, она задавалась одним вопросом – почему ожила статуя? А если это не статуя, то почему ракшас не очухался раньше. Но почему-то решила, что ответов на эти вопросы она так и не узнает.

Сегодня вечером Офелия выбрала красное вино. Была ли это гастрономическая причуда, или душа просила чего-то, способного помочь скоротать вечер, она и сама бы не сказала. Но глядя на огонь в камине через красную жидкость, она думала о чём-то своём, погружаясь в глубины памяти. Бокал, будто механическая игрушка, поворачивался в руке, на счастье, не издавая никаких звуков. Вино, искрясь, переливалось, призывая отбросить размышления и приобщиться к мудрости древних. In vino veritas, – провозглашали они.

Кресло, словно большой плюшевый медведь, обнимало её, не давая подняться. Она посмотрела на свои ноги, бессильно вытянутые в сторону огня. Сколько они прошли сегодня миль?! А сколько придётся пройти завтра! Офелия понимала это и внутренне содрогалась этой реальности. Она бы всё бросила и заперлась дома. Если бы не одно «но». Она не могла. Всему виной был аккуратно сложенный лист серой казённой бумаги с вензелем почтовой службы, на котором выделялся резкий размашистый почерк.

«Г-же Офелии. Кроутон-Чёрч, 23. Прошу Вас быть сегодня возле анатомического театра в 19.00. Дело неотложное.

С уважением, Шерлок Холмс»

Получив конверт, она несказанно удивилась и решила для себя, что это чей-то глупый розыгрыш. Наподобие дурацких дуэлей, которые, несмотря на уголовное преследование со стороны Скотланд-Ярда, гремели по всей Британии. Несмотря на прямое и явное убийство, закон буксовал, когда речь заходила о представителях высшего общества. А дрались именно они, причем по всякому, даже самому пустяковому поводу. В первое время в ход шли отцовские шпаги, но очень быстро «золотая молодёжь» переключилась на огнестрельное оружие. Один выстрел – один труп. Таковы правила.

Впрочем, всё это не так сильно тревожило её, нежели состоявшийся визит к Шерлоку Холмсу. Посещение этого здания никогда не входило в число приоритетных задач. Встреча проходила именно так, как и предполагала Офелия. Еще издали она разглядела стоящего у газового фонаря высокого худощавого мужчину в опрятном пальто с тростью в руках и неизменной трубкой в зубах. Его глаза легко выделили её в толпе отдыхающих горожан. Впились на мгновение, словно дикий кот в несчастную птаху и… тут же отпустили. Знакомство состоялось!

Едва она подошла ближе, как он стремительно шагнул к ней, изящным жестом поднеся её руку к губам.

– Мисс Офелия, много наслышан о Вас, – он приподнял свою кепку. – И хочу сказать, что мои первоначальные догадки абсолютно верны. Вы чрезвычайно похожи на свой прототип.

Она недоумённо вздёрнула бровь, ошеломлённая его заявлением. Но в его серых колючих глазах зажглись весёлые огоньки, отражаясь в привычных к такому городских лужах.

– По правде говоря, только от полной безысходности я Вас отрываю от важных дел, ибо дело, которое я самонадеянно взялся расследовать, заходит в тупик. Сперва я подумал, что это кто-то из высшего света. Известные личности вроде графа Морнстона или его дальних родственников Джоурнсеев. Или Вы… о, прошу прощения, конечно же, Вы не в курсе. Давайте пройдёмся и я всё спокойно Вам расскажу.

Его рассказ занял достаточно времени, чтобы пройтись до остановки паромобилей на Кэвендиш-роуд и обратно. К концу повествования Офелия поняла, что собеседнику известно слишком многое. В том числе и о ней. Вот только как он распорядится полученным знанием… Впрочем, сейчас её это не волновало. Интерес вызывало другое. Кто-то убил пятерых лучших дуэлянтов и не просто убил, а в буквальном смысле разорвал их на части. С первобытной жестокостью, словно при этом впадал в несказанную ярость.