Когда кортеж из нескольких черных Лэнд Крузеров подкатил к мосту, оркестр грянул «Прощание славянки», звучавшей, по мнению областного министра культуры, а по совместительству любовницы губернатора, максимально патриотично и торжественно из всех предложенных вариантов, а девушки в осовремененных национальных костюмах, отличающихся от оригинальных большим размером кокошников и меньшей длиной юбок, плавно засеменили навстречу высокопоставленным мужчинам в темных костюмах.
Очевидно, Сергиевичу не понравилось увиденное еще из машины. Когда он выпрыгнул из внедорожника, губернаторское лицо выражало крайнюю степень возмущения.
– Вы что, суки, вообще охренели? – он злобно уставился на выстроившихся перед ним девиц в коротких юбках.
– А я говорила, надо хотя бы колени прикрыть, – зашипела на ухо художественному руководителю ансамбля народного танца министр культуры, – Они же у вас как на панель вышли!
– Зато красиво, – невозмутимым шепотом отозвался худрук, – и потом мост, панель… мне кажется, разница непринципиальна.
– Кто? – сорвавшимся в высокий фальцет голосом выкрикнул губернатор, я спрашиваю, кто все это …лядство устроил?
Министр культуры, уже начала было выталкивать на середину образовавшейся перед губернатором пустоты упирающегося худрука, когда Сергиевич решительно шагнул вперед и, миновав расступившихся в стороны девиц в кокошниках и прочих встречающих, остановился у ограждения, за которым рабочие ускоренно наносили дорожную разметку на свежеуложенное асфальтовое покрытие. Губернатор вытянул руку и ткнул пальцем куда-то в небо.
– Это что?
Окружающие непонимающе притихли.
– Вы меня что, спрашиваю, подставить решили? Сюда сам Фролов приедет, а вы мне тут хохляцкий флаг во все небо намалевали. Вы что, международную обстановку совсем не улавливаете?
– Так ведь по проекту же, Иван Юрьевич, – вперед вышел немолодой коренастый мужчина, красноту лица которого только подчеркивала надетая на голову белая каска, – ведь все согласовано…
Сергиевич несколько секунд не мигая смотрел на застывшего перед ним начальника строительства.
– Перекрасить. Все перекрасить, – наконец выдавил из себя губернатор.
– Так ведь не успеем же, – изумился краснолицый.
– У вас есть шесть дней, шесть ночей, – высокий, худой Сергиевич нависал над собеседником, – куча времени. И потом еще сутки, чтоб все тут отмыть как следует.
Считая разговор завершенным, он направился к своему автомобилю.
– Так, а это, в какой цвет красить-то? – вопрос заставил Сергиевича остановиться и ненадолго задуматься. Он вновь взглянул на мост. – Вместо желтого оранжевый сделай, нормально будет, веселенько. И голубой убери, голубой это как-то… – губернатор поморщился, – покрась синим, только поярче, понасыщеннее.
Передние колеса гулко ударили по стыку моста, через долю секунды то же проделали и задние. Вовремя заметив предупреждение об установленных камерах, Лунин сбавил скорость и теперь неторопливо катился по пролету, пытаясь разглядеть, не проступает ли где сквозь нанесенный впопыхах верхний слой краски истинное желто-голубое обличие железного исполина. Так ничего не разглядев, он миновал мост, еще раз громыхнув на стыке, но скорость прибавлять не стал. Где-то совсем скоро должен был появиться съезд с шоссе. Тот самый съезд, решение свернуть на который стало роковым для ожидающей приятной остановки на отдых семьи.
Асфальт под колесами сменился ухабистой колеей. Хайландер подъехал почти к самому обрыву и остановился. Выйдя из машины, Лунин немного полюбовался делающей замысловатую петлю рекой, затем вновь нырнул в салон внедорожника и достал из сумки папку с документами. Положив папку на капот, Лунин извлек из нее несколько распечатанных им еще вчера фотографий. Его аликановский коллега не поленился и прислал по электронке два десятка снимков, из которых Лунин выбрал всего четыре. Илья взглянул на снимки и огляделся по сторонам. Судя по всему, если пройти обратно в сторону шоссе метров тридцать, то он окажется на том месте, где стоял Лэнд Крузер Красновых, молодой пары, которая и вызвала полицию на место преступления. Автомобиль Веретенниковых находился еще дальше, возле растущей прямо у обрыва огромной раскидистой сосны. Хороший ориентир, не перепутаешь. По словам Никиты Краснова, он заметил, что БМВ начал моргать фарами, заинтересовался и пошел к незнакомой машине. Илья неторопливо двинулся в сторону одинокой сосны. Подъехав к берегу, водитель БМВ сделал почти полный разворот. Почти. Судя по фотографии, внедорожник стоял наискосок от обрыва, повернувшись к нему одновременно кормой и правым бортом. Первым Краснов обнаружил Андрея Веретенникова. Мужчина лежал метрах в пяти от машины, и Краснов чуть было не наступил на него. Увидев окровавленного, полуживого человека, Никита поначалу растерялся, но потом совладал с собой и сразу же начал звонить в службу спасения. Поняв, что происходит что-то странное, к нему подбежала жена, Наташа, чей истошный вопль заставил не подававшего признаков жизни мужчину открыть глаза и с трудом шевеля губами прошептать: «Катя… там… Света. Помоги им..», после чего он окончательно потерял сознание. Поняв, что мужчина был не один, Никита заглянул в БМВ, но в машине никого не оказалось. Обойдя внедорожник, вначале он увидел лежащую прямо под задним бампером девушку, тоже всю в крови, а затем в нескольких метрах от машины, тело женщины.
Лунин взглянул на фотографию. Кажется, именно здесь и лежала Екатерина Веретенникова. Лунин подошел вплотную к обрыву. Почти отвесный склон не осыпался только потому, что густо зарос кустами облепихи, чьи корни и удерживали берег от того чтобы сползти вниз. Екатерина упала лицом прямо в один из таких, росших на самом верху склона кустов, и он не позволил ей соскользнуть на землю. Судя по фотографии, над обрывом торчали только ноги несчастной, а ее тело висело на сломанных теперь ветках. Илья задумчиво потеребил мочку уха. Похоже, женщина видела нападавшего или нападавших, если их было несколько, возможно на ее глазах уже рухнул от ударов ножом муж, а затем та же участь постигла прятавшуюся за машиной дочь. И тогда женщина, понимая, что пощады не будет, решилась на единственно возможную попытку к спасению. Она бросилась к обрыву, намереваясь скатиться вниз, к реке, но сделала это слишком поздно. Кто-то настиг ее прежде чем она успела сделать последний прыжок. Ножом били ей в спину, раз за разом погружая длинное лезвие в еще живое тело. А затем… затем она либо сама упала замертво, либо ее совсем легонько подтолкнули, впрочем, особого значения это сейчас не имело. Илья еще некоторое время слонялся по берегу в тщетной попытке найти в высокой траве что-нибудь, не замеченное осматривавшей место преступления следственной группой. Это действительно было бы неплохо. Найти то, что никто не смог обнаружить, причем это «то» должно оказаться именно тем самым, что поможет раскрыть преступление здесь и сейчас, чем-нибудь таким, что сразу укажет нам на рост, вес, особые приметы, а лучше паспортные данные злоумышленника. Лунин знал, что преступники не так уж и редко теряют свои документы прямо на месте преступления. Ничего удивительно в этом он не видел. Это только в фильмах за всяким жестоким убийством скрывается хладнокровный и изощренный ум. В жизни как правило к преступлениям приводит откровенная глупость, в спутницы к которой попадают, то неуемная жажда денег, то безрассудная ревность или безудержное желание продемонстрировать свое физическое превосходство.
Не найдя в высокой траве ни паспорта, ни какого-либо другого документа, указывающего на личность преступника, Лунин вздохнул и направился к машине. Судя по всему, преступник не был законченным идиотом и не оставил явных следов своего пребывания на берегу. По мнению Ильи, это значительно сужало круг возможных подозреваемых. Утешая себя этим глубокомысленным заключением, Лунин сел в Хайландер и выехал на шоссе. Он не проехал и двухсот метров, как неторопливо двигавшаяся перед ним в правом ряду Королла заморгала поворотником и вскоре съехала с дороги на проселок, тянувшийся в сторону берега. Еще через пару сотен метров Лунин заметил третий съезд к реке, а потом еще один. Шоссе тянулось вдоль реки на протяжении нескольких километров, и Лунин успел насчитать с десяток поворотов. Удивительно было то, что он сумел свернуть именно в тот, который был ему нужен. Илья довольно чмокнул губами. А вот Веретенниковым сворачивать туда явно не стоило. Да уж, не повезло людям.
