Наутро дворня, солдаты, окрестные крестьяне уже знали о приезде «кукольников». Двор в замке заполнился людьми, ожидающими представления.

Гомикава был не в духе. Поэтому, мельком взглянув на актеров, он благосклонно кивнул, выразив надежду, что труппа порадует его хорошей игрой.

На сооруженном в глубине двора деревянном помосте, основанием для которого послужила повозка артистов, дворня помогла актерам поставить ширму. К полудню все было готово. На самом почетном месте перед сценой восседал Гомикава в окружении своих вассалов. Солдаты и крестьяне, допущенные в замок на представление, радостно галдели в ожидании интересного и редкого зрелища.

Один из самураев даймё Гомикавы улыбнулся, рассказывая своему соседу какую-то занимательную историю. Вдруг Гомикава вздрогнул и, повернувшись к самураю, вкрадчиво спросил: — Уважаемый Хатикуро, что за историю рассказываете своему соседу? Нам хотелось бы всем услышать ее и посмеяться вместе с вами…

— Я не думал, что это будет вам интересно, почтенный Гомикава. Но если вы желаете… Я рассказывал уважаемому Искаку о представлении, состоявшемся у даймё Санхэя.

— Да? Это очень интересно. Даймё Санхэй — мой старинный друг. И меня интересует все, что происходит в его замке.

— Дело в том, что даймё Санхэй сумел захватить в плен знаменитого ниндзю Судзуки, посланного убить почтенного даймё…

В окружении Гомикавы послышался громкий шепот и возгласы удивления. Гомикава поднял руку, призывая самураев к тишине.

— Очень любопытно. Продолжайте, Хатикуро-сан.

— Так вот, даймё Санхэй придумал злодею удивительную казнь…

— Я не сомневался в изобретательности моего друга. И что же он выдумал?

— Даймё, продержав ниндзю несколько дней в железной клетке, бросил его в яму с тигром…

— Ха-ха-ха. Санхэй не лишен чувства юмора… И что оставил от этого дьявола-ниндзи тигр? Или сожрал его полностью?

— В том-то и дело, уважаемый Гомикава, что тигр ничего не сделал с проклятым Судзуки… Говорят, что ниндзя расправился с грозным зверем, как с паршивым котенком. Он сломал тигру хребет и рукой пропорол ему шкуру, не получив при этом ни одной царапины!

Гомикава сидел бледный, как смерть. Самураи, слушавшие рассказ, в удивлении притихли.

— Санхэй убил дьявола Судзуки?

— Этого никто не знает. Но, говорят, что ниндзю казнили страшной казнью. Такого опасного человека даже в железной клетке не удержишь.

— Значит, казнили? Да, наверное, казнили. Зачем Санхэю церемониться с наемным убийцей?!

Самураи закивали головами, соглашаясь с князем.

— Ну что же, мы не жаждем кровавых зрелищ. Велите актерам начинать представление!

Как только раздались звуки сямисэна, публика притихла. За ширмой раздался громкий голос рассказчика и певца. Под аккомпанемент сямисэна он запел песню, в которой говорилось о бедном самурае, полюбившем девушку. На сцене появились кукловоды с большими, в две трети человеческого роста, куклами. Двое актеров вели одну куклу. Артисты были одеты в черные костюмы с прорезью для глаз. На фоне черной ширмы-занавеса их было почти не видно. Зрители так увлеклись любовным диалогом «самурая» и его девушки, что не замечали ничего вокруг. Все взгляды были прикованы к сцене.

— Странные у них наряды. Они напоминают одеяния ниндзя, — проворчал Гомикава.

— Уверяю вас, почтенный Гомикава, что под этими одеждами безобидные бродячие артисты… Представление подходило к концу. Сямисэн пискнул в последний раз и замолк. Зрители выражали свой восторг по-разному: криками, смехом, хлопками. Вся труппа вышла на сцену, кланяясь и благодаря зрителей за радушный прием.

Один из актеров, одетый в черное, во время поклона сделал почти неуловимое движение, и в тот же миг Гомикава, собравшийся встать со своего ложа, опрокинулся на спину, судорожно цепляясь за окружающих его самураев. В горле у Гомикавы торчала звездочка — сякэн. Даймё был мертв.

— Закрыть все ворота. Никого не выпускать. Схватить актеров, — раздавались отрывистые команды Хатикуро.

Воспользовавшись общей неразберихой, Судзуки нырнул в толпу, надеясь проскочить в ворота. Но ворота уже закрывались. «В замок», — мелькнула мысль. Судзуки побежал в сторону замка. У входа стояли трое воинов с мечами. Не останавливаясь, ниндзя бежал прямо на них. Видя это, один из воинов, стоящий дальше двери, замахнулся мечом. В этот же момент Судзуки ребром ладони ударил по запястью и, развернувшись — пяткой в грудь, одновременно уходя корпусом от колющего удара меча второго воина. Схватив выроненный меч, ниндзя метнул его в третьего стражника, буквально пригвоздив воина к стене. Путь был свободен. Распахнув дверь, Судзуки забежал в дом и, легко перепрыгивая по нескольку ступеней, ринулся наверх.

Немногие из приближенных знатного самурая знали о его связи с кланом ниндзя, и никто, кроме самого даймё, не знал о потайном ходе в стене в спальных покоях Гомикавы. Через этот ход ниндзя приходили к самураю с донесениями или за очередным заданием. Ход вел в подземелье, а оттуда — за крепостной вал в ров с водой, окружавший замок-крепость со всех сторон. Лаз находился в метре от воды, замаскированный густыми зарослями колючего кустарника. Открыть же этот лаз можно было только изнутри. Гомикава сам встречал в назначенное время «гостей» и сам провожал их обратно, закрывая «дверь».

Поэтому Судзуки так рвался в замок. А теперь «летел» по лестницам и коридорам, пытаясь найти спальные покои даймё. Он уже слышал топот многочисленной стражи за спиной, крики стражников где-то впереди. Ниндзя обкладывали, как волка, со всех сторон. Но в тесных лабиринтах замка Судзуки чувствовал себя уверенно. Напасть одновременно на него могли только двое-трое воинов. А в рукопашной схватке ниндзя не сомневался в исходе поединка. Внезапно в стене образовался проход, и оттуда выскочил самурай, держа в руках копье. Судзуки увернулся и, перехватив древко, рванул его на себя. Самурай, споткнувшись, носом «пропахал» каменный пол. Не теряя времени, ниндзя забежал в комнату, из которой только что выскочил самурай с копьем, и застыл от неожиданности — это были спальные покои Гомикавы. Судзуки подбежал к стене и, прижавшись к ней, стал перебирать руками. Наконец, пальцы попали в небольшое углубление. Стена поддалась, и огромная каменная дверь стала уходить, вращаясь вокруг оси. Вбежав в проход; ниндзя быстро «закрыл» за собой «дверь».

Судзуки не торопился, привыкая к полумраку подземелья. Далеко вниз вели ступени, освещаемые неровным светом, прорывавшимся из незаметных отверстий под потолком — секрет архитектора, проектировавшего замок князя. Он так и не увидел, наверное, воплощения своих мыслей и идей. «Гомикава не любил оставлять в живых свидетелей своих тайн и секретов», — подумал ниндзя.

Судзуки прислушался. Все, что происходило в спальной комнате самурая, хорошо было слышно за стеной.

— Он забежал сюда, я видел.

— Ищите, ищите, он где-то здесь.

— Обшарьте все коридоры…

«Они не могут знать о потайном ходе. Гомикава никогда не посвящал в свои тайны». Успокоившись, Судзуки стал спускаться в подземелье.

План его был прост. Дождаться темноты и потом, переплыв через ров, уйти из замка. Конечно, Судзуки предполагал, что ночью самураи полностью оцепят замок и снаружи, но ниндзя надеялся на свою ловкость, изворотливость и силу.

Достигнув подземелья, Судзуки не спеша направился по знакомому коридору в сторону лаза. Отодвинув с помощью специального механизма огромную глыбу, ниндзя выглянул наружу. На той стороне рва в нескольких местах Судзуки заметил стражников, притаившихся в дозоре.

Когда стемнело, Судзуки осторожно вылез наружу и бесшумно нырнул в воду. Проплыв под водой несколько футов, ниндзя вынырнул почти у противоположного берега с таким расчетом, чтобы оказаться недалеко от скрытого дозора. Судзуки вылез из воды и, сливаясь с берегом, стал бесшумно карабкаться по торчавшим из земли корням.