– Ты говоришь про себя как про вещь! – возмутилась Надин.

– А как ещё? Какой уважающий себя мужчина захочет жениться на гулящей женщине, которой неизвестно сколько народу попользовалось до него?

– Так у тебя был только Алан!

Миховски не подозревала, что мисс Тьер волнуют такие мелочи. Она думала, что так рассуждает только её бабушка, нормы поведения которой устарели сорок лет назад.

– А у меня это написано на лбу? Как я могу это доказать? – Алисия занервничала. Становилось ясно, как важен для неё брак с Аланом.

– Никак, – Надин сочувствующе покачала головой. – В вашем обществе всё так серьёзно?!

– Будто ты не из подобного серпентария! Не знаю, как в твоих кругах, а в моих – да. И не вздумай прыгать к Генри в постель, пока точно не уверишься, что его родители тебя одобряют, и ты рано или поздно станешь миссис Гейл.

– А когда ты стала близка с Аланом?

Алисия помолчала немного и, пнув камень, лежащий на дорожке, ответила:

– В прошлом году. Родители пригласили Алана с «его парой» в двухнедельный круиз по Индийскому океану – Сейшелы, Маврикий, Реюньон, – и Алан представил меня, как свою девушку. Когда его отец одобрил выбор, мне ничего не оставалось, как…

– Ясно. Можешь не продолжать.

– Ой, – Алисия достала из кармана мобильный. – Алан забыл телефон у меня в куртке. Пойду к нему и отдам. Прости!

Надин больше размышляла, чем учила историю, анализируя напутствия старшей подруги. Всё же в России к близости до брака относились менее ответственно. Или дело не в национальных особенностях, а в закидонах высшего света? Теперь ей стала понятна пассивность Генри – он не горел желанием связывать с ней жизнь, поэтому старался не форсировать события. Миховски подумала, что в фильмах жизнь богатых людей показывают иначе…

Чем больше она думала над словами Алисии, тем тошнотворнее ей становилось. То, как подруга выстраивала отношения с Аланом, напоминало жёсткий расчет. Это претило Надин. Она взглянула на фотографию Генри, стоявшую на прикроватной тумбочке, и вынесла вердикт: «Нет. Он мне не нравится. Он замечательный юноша, хороший друг, но от друзей не рождаются дети… Я не хочу становиться такой же бесчувственной, как они…»

Мобильный телефон тихо пропиликал – пришло сообщение; это могли быть только два человека – её сестра Аня или настоящая Миховски. Надин очень ждала вестей от сестры, но при этом боялась, что когда-нибудь она пришлет печальное известие… Их бабушке было хорошо за семьдесят. Надя нажала «прочитать»:

«Н., привет! Почему не отвечаешь на почту? Завтра крайний срок. Целую, А.»

В последнем письме Аня просила прислать немного денег – в школе требовали сдать средства на проведение новогоднего праздника. Во многих периферийных школах одиннадцатые классы заканчивали занятия раньше, чтобы ученики, желающие продолжить обучение в других городах, могли спокойно отбыть и обустроиться перед вступительными экзаменами в институт.

От платья и экскурсии Аня отказалась, но от обязательных взносов за банкет ей увильнуть не удалось. Директора школы не волновало, что семья Самойловых состоит на учете как малоимущая, а когда Аня в очередной раз унизилась, напоминая ему об этом, он лишь усмехнулся и сказал, что это не его проблемы, и деньги должны лежать в кассе не позднее начала третьей четверти.

Прочитав послание сестры, Надя прижала телефон к груди и расплакалась. Послать ей было нечего – те двести фунтов, что перечислила ей в этом месяце настоящая Надин, были расписаны буквально до пенсов. Именно по этой причине она и не отвечала Ане – отказывать очень больно. Когда Надя работала в Москве, то изредка выкраивала небольшие суммы и переводила их бабушке на пенсионный счёт, зная, что от другой помощи та наотрез бы отказалась.

Подработать Наде было негде; во-первых, в окрестностях не нашлось ни одного места, куда бы не заходили студенты в поисках развлечений. В колледже даже бытовало поверье, что братья Старс специально выстроили замок в такой глуши, чтобы ничто не отвлекало их от занятий. Да и как бы смотрелась дочь русского бизнесмена, облаченная в фартучек официантки? Заметь кто её в таком виде, это сразу бы вызвало множество вопросов, на которые Надин по понятным причинам не собиралась отвечать.

Вдруг ей пришла в голову, как показалось, отличная мысль: занять деньги, чтобы помочь сестре. Недолго думая, она накинула на пижаму халат и побежала на третий этаж в комнату к подруге.

– Алисия, открой, пожалуйста! – прошептала она в щель.

– Кто там ещё? – послышались недовольные голоса Ирмы и Гии. Дверь отворилась, и в проёме нарисовалась растрепанная Алисия. Без косметики и в пижаме она выглядела лет на шестнадцать.

– Что стряслось? Тебя опять отравили?

– Нет. Прости, что напугала, – Надин улыбнулась при виде смешного хвостика, собранного на макушке желтой резинкой. – Я сейчас прохожу один психологический тренинг. Не могла бы ты дать мне взаймы сто евро?

– Надин, ты хорошо себя чувствуешь? – Алисия поджала ногу, как цапля – по полу дуло из коридора. – Двенадцатый час ночи, мы уже спим, завтра вставать чёрт знает во сколько. Какие ещё евро?

– Это где-то семьдесят фунтов…

– Я знаю, что такое евро, и сколько это будет в фунтах! – огрызнулась Тьер, но, взяв себя в руки, бесстрастно добавила: – Извини, ничем не смогу помочь…

– Почему? – вопрос Надин был полон отчаяния.

– Я не даю взаймы друзьям, – не раздумывая, ответила Алисия. – Спокойной ночи…

– Извини, я… – договорить Надин не успела – дверь с грохотом захлопнулась перед её носом.

– Жадина! – по-русски прошипела Надин.

«Ладно, утро вечера мудренее, иногда проблемы решаются сами собой», – успокаивала себя Миховски, возвращаясь обратно в свою комнату.

– Ну что ты никак не угомонишься? – сонным голосом пробурчала её соседка Мэри. – Господи, что за вид? – она окинула изумленным взглядом халат Надин.

– А что?

– Ты ходила в таком виде по колледжу? Почитай правила, – Мэри открыла ящик прикроватной тумбы и достала увесистую зелёную папку. Пролистав несколько страниц, она нашла нужную.

– Вот, пункт 12.4: «Запрещается находиться в неподобающем виде на всей территории колледжа, за исключением собственной комнаты и санитарной части».

– Не колледж, а режимное учреждение, – проворчала Надин.

– А у себя на родине ты в какой гимназии училась?

– В Третьей.

Мэри состроила непонимающую гримасу.

– Мне это ни о чем не говорит.

– У меня была просто школа – не гимназия. Обыкновенная школа для всех детей из одного района, – она плюхнулась на свою кровать.

– Ты училась в городской школе? – глаза Мэри стали больше её пухлых щёк. – Это так интересно!

– Да, и как видишь, выучилась довольно неплохо!

Мисс Перкинс пожала плечами: её не интересовали чужие успехи, она сама едва успевала выполнять задания, иногда подсматривая в тетрадь соседки.

– Надин, ты ходила к Генри? – ни с того ни с сего спросила Мэри.

– Ты что?! – точь-в-точь как Алисия, прошипела Миховски.

– Я была у Тьер. Я прохожу тренинг, и мне по заданию надо взять у кого-то деньги взаймы.

– «Лайфспринг»? – с чего-то решила Мэри. – Будь осторожней. Сейчас много шарлатанов, продающих книги и предлагающих странные «психоактивные» программы. Я сама хотела пойти, но родители меня отговорили. Потом я почитала форумы и ужаснулась: так называемые «прорывы» ломают жизнь, коверкают психику… – голос Мэри прервался, она почти расплакалась.

– Дорогая, – Надин перелезла к ней на кровать. – Ну что ты…

– Мой парень… – Мэри шмыгнула носом, – пошёл на «Продвинутую программу», а потом покончил собой, потому что не смог выполнить какое-то задание…

– Ужас, – Надин погладила Мэри по голове.

– Завязывай с этим, – такой серьёзной свою соседку Надин не видела ни разу. – Лучше обратись к обыкновенному психоаналитику.