========== Глава тридцать пятая. В которой герой повествует о разных сложностях, встающих перед молодыми родителями ==========

Когда мы с Ником вошли в дом, он хмыкнул:

— Что тут было? Кто-то, похоже, разбрасывался Адеско Файер?

Я пожал плечами и пояснил:

— Портрет Дамблдора. Живой. Торговаться вздумал.

Глаза Ника тут же хищно вспыхнули:

— И ты его сразу Адским пламенем приласкал? Эффективно, но слишком быстро. Надо было купить маггловский растворитель для краски и поливать… мееедленно…

— Увы, не таскаю такие вещи при себе, — развёл я руками. — Но если бы я раньше увидел то, ради чего тебя вызвал, он бы у меня одним Адским пламенем не отделался…

— Да что ж там такое? — взвыл от нетерпения заинтригованный Ник.

— Пошли в подвал, сам увидишь, — вздохнул я.

Мы спустились в подвал, где меня ждал Старый Сигнус, который трудолюбиво продолжал обследовать стены в поисках тайников… и ведь нашёл-таки что-то… На столе стояла деревянная шкатулка, от которой как-то нехорошо фонило.

— Николас, приветствую, — благодушно пророкотал Старый Сигнус. В шкатулке явно таилось что-то интересное, раз он так доволен. Ладно, потом спрошу…

— Только не трогайте эту милую вещицу, на неё наложено неслабое проклятие… Эхе-хе, будет, чем заняться мне, старику, долгими зимними вечерами.

Я только усмехнулся. Собственно говоря, сколько я знаю Сигнуса, он никогда не страдал избытком досуга, но напомнить о своём возрасте и намекнуть, что он бедный, слабый, стоящий одной ногой в могиле старик — дело святое, и в нём ему нет равных. Многие верят. Зря.

Пока Сигнус произносил свою речь, Ник с интересом уставился на сосуд с плавающим в нём младенцем. Малыш встретился взглядом с Ником и тут же активно замолотил по жидкости, в которую был заключён, ручками и ножками. Губы его шевелились так, словно он хотел что-то сказать.

— Что… что это такое? — охнул Ник, которого явно словно магнитом тянуло к сосуду, но он пока сдерживал себя.

— Я предполагаю, что это неучтённый нами крестраж Волдеморта, который Дамблдор хранил в качестве самого последнего козыря, — ответил я.

— То есть, он перенёс очередной осколок души в… в гомункула? — охнул Ник и добавил довольно длинную фразу, самыми цензурными в которой были предлоги «в» и «на». Жаль, что Дамблдор уже никогда не сможет насладиться тем разнообразием сексуальной жизни, которое предлагал ему Ник.

Наконец Наследник Слизерин выдохся и замолк. Я поаплодировал, Сигнус ехидно оскалился, а Ник жалобно спросил:

— И что теперь с этим делать-то?

— Ты что-то чувствуешь? — спросил я.

Ник кивнул:

— Да. Когда уничтожали другие крестражи, это было почти так же. Но этот ребёнок ощущается по-другому. В нём нет зла… Я… Неужели его нужно уничтожить?

Малыш в сосуде продолжал двигаться. А потом он проделал нечто совсем уж невероятное — сначала заколотил ножками в стекло, а потом приложил к нему обе ладошки… и их окутало зеленовато-золотое сияние.

— Он маг, ты прав, Гарри, он маг… — охнул Старый Сигнус. — Невероятно. Нет, нет, это дитя нельзя уничтожать…

— А я что? — вздохнул я. — Я с самого начала был против. Давайте попробуем его вытащить.

Поздно. Дитё явно решило, что если взрослые ходят вокруг, делают какие-то непонятные дела, руками и палочками машут, а его доставать и не думают, то надо брать дело в свои руки. Стекло, к которому малыш приложил ручки, стало покрываться трещинками, пока совсем не раскололось. На пол из расколотого сосуда хлынула неприятного вида зеленоватая жидкость, но пахла она совсем не отвратно — хвоей, мокрыми водорослями и немного лимоном.

Ник бросился к малышу первым — он стал осторожно убирать осколки треснувшего стекла, чтобы извлечь младенца. Сам же малыш выглядел неправдоподобно нормально — голенький, розовый, с прилипшими ко лбу тёмными кудряшками и огромными голубыми глазами. Жаберные щели, кстати, сразу же стали исчезать, сменившись гладкой розовой кожей. Ого… Он ещё и метаморф? Или это так и было задумано?

Я вздохнул и наколдовал из валявшегося по углам хлама одеяльце и синий детский комбинезончик. Часа три точно продержатся, не оставаться же малышу голым?

Что же касается самого младенца, то он некоторое время с любопытством вертел головой, хлопал в ладошки, наблюдая, как Ник убирает стекло, чтобы он не порезался, а потом вцепился крохотными ладошками в большие пальцы протянутых рук и заулыбался ещё сильнее. А потом сказал то, отчего Ник едва не рухнул на пол.

— Па-па.

— Что?! — это вырвалось у нас троих одновременно.

Малыш нахмурил бровки, взглянув на нас с Сигнусом, перевёл взгляд на Ника, вновь заулыбался и повторил:

— Па-па.

А потом залепетал что-то непонятное, как лепечут младенцы. Ник осторожно взял малыша на руки и тихо сказал:

— Не отдам.

Глаза у него при этом были совершенно неописуемые.

— Ты уверен, что он безопасен? — спросил Старый Сигнус, нахмурившись, а ведь, вроде бы, успокоился уже… Похоже, старая подружка Паранойя дружит не только со мной.

— Слушайте, — возмутился Ник, — я не знаю, каким образом был создан этот малыш, но в нём нет зла. Я чувствую, что он не опасен. И я чувствую, что он родной мне. Не отдам.

— Никто и не отбирает, — вздохнул я, — давай-ка, наколдуй Очищающие чары, а потом оденем ребёнка. Простудится ведь, он же голенький.

Малыш, устроившийся у Ника на руках, тут же подтвердил мои слова звучным воплем, а потом громко чихнул. Но венцом этого сольного выступления была тоненькая струйка, от которой Ник еле успел отвернуть лицо. Но Очищающие чары всё же наколдовал, как и Согревающие. Потом мы общими усилиями натянули на дитё синий комбинезончик. Малышу явно понравилось, он с удовольствием провёл ладошкой по пушистой ткани. А потом я завернул малыша в одеяло, тот пригрелся, засунул пальчик в рот, почмокал и заснул.

— Ой… — вырвалось у Ника, — я же не умею с такими маленькими.

— Не страшно, — заявил Старый Сигнус. — Среди эльфов Слизерин-мэнора наверняка есть те, кто умеет ухаживать за младенцами. Если нет — стоит прикупить такого, как можно быстрее. Тогда уход за малышом ляжет на него. Эльфы в этом плане весьма хороши.

— А я попрошу Сусанну заглянуть к тебе в гости, — заметил я. — Думаю, малышу не повредит молоко единорогов. Да и рекомендации кое-какие она сможет дать. Сусанна со всеми детьми ладит. А пока… Накормить его нужно и переодеть во что-то подходящее. Ты ведь домой сейчас?

— Домой, маленького нужно устроить получше. Спасибо, Гарри, я открою доступ в мэнор для мисс Сусанны Поттер, — благодарно кивнул Ник. — Думаю, мне пора. Спасибо…

— Кстати, маленького зовут Томми, — заметил я.

— И как узнал? — поинтересовался Ник.

— Сам сказал, — ответил я.

— Ох уж эти твои… штучки, — покачал головой Ник. — Но спасибо. Томми так Томми. Будет Томас Николас Гонт-Слизерин.

И, развернувшись, Ник быстрым шагом вышел из подвала.

Хм. Думаю, что Сусанна сможет успокоить подозрительность Старого Сигнуса. Дело в том, что мне тоже очень понравился этот малыш.

— Интересно, — пробормотал Старый Сигнус, — откуда он взялся? Тебе в твоих видениях из-за Грани ничего новенького не показывали?

Я медленно покачал головой. В своё время мы уничтожили крестражи точно по канону — дневник, кольцо, диадему, чашу и медальон. И ту часть Волди, которая была обнаружена в «Кабаньей голове» тоже. Нагайну Волди крестражем сделать не успел, а меня Томми покинул самостоятельно, став Ником Мэннингом. Но ведь в каноне было семь крестражей… Может быть, и здесь так же? Может, был ещё один, который Добрый Дедушка обнаружил и припрятал? Но куда Дож собирался вселять крестраж Дамби — в этого малыша?