Отмечу сразу, что далеко не всю эту информацию я почерпнул в записях Лили, которые представляли собой некие черновые заметки. Кое-что пришлось домыслить… и я не был уверен, что эти мои домыслы являются истиной. Но теперь многое становилось понятнее…

Только вот Истинные Пророчества, в отличие от подставных, всегда стремятся сбыться… Я выжил, хотя Лили и Джеймс погибли, а Волдеморт, эпичную победу над которым уже планировал Дамблдор, исчез в неизвестном направлении, оставив после себя только кучку пепла.

Дамблдору тогда пришлось перестраивать свой план, отдав меня Дурслям, которым он предварительно основательно промыл мозги. Дамблдор не сомневался, что Волдеморт вернётся, и для победы над ним ему нужен был ручной Герой… Возможно, он планировал после победы занять тело Героя и стать лидером Магической Британии. Возможно, в каноне это у него и получилось, слишком много нестыковок в истории с кольцом Гонтов и смерти Светлейшего на Астрономической башне, а возможно — и нет, и канонного Поттера в очередной раз спасло его легендарное везение. Так или иначе, но будем считать Пророчество сбывшимся…

Лили не взяла шкатулку с собой в Магический мир, возможно, опасаясь, что она может попасть не в те руки… справедливо опасалась, если учесть, в чьих руках после смерти Джеймса и Лили оказались мантия-невидимка, комплект Наследника и обручальные кольца Поттеров. Вместо этого она оборудовала тайник в подвале и зачаровала его на свою кровь. Ни родители-сквибы, ни сестра-сквиб не могли даже прикоснуться к тайнику. А от магов Лили надёжно запечатала его с помощью Рун. Рунологом Лили была гениальным… так что да — найти тайник и извлечь содержимое смог только я… что и к лучшему.

Когда я изложил всё это Сусанне и Конни, те просто онемели на какое-то время, переваривая поступившую информацию. У Сусанны психика оказалась покрепче, так что она высказалась первой:

— Что же, это вполне правдоподобно и делает понятной политику Министерства по отношению к Старым Семьям. И ненависть Мерлина к тебе, Гарри, теперь становится понятной. Если верить Пророчеству, ты был самой настоящей угрозой не столько для Волдеморта, сколько для Альбуса Дамблдора.

— И, — задумчиво добавил Конни, — выходит, что ничего ещё не закончилось. По миру болтаются ещё две части души Мерлина, жаждущие взять реванш. Нашим будешь рассказывать всё это?

— Безусловно, — сказал я. — Если объект охоты — я, то рядом со мной просто опасно находиться…

— Глупости, — махнул рукой Конни. — Понятное дело, что неизвестный враг — это неприятно, но ты теперь не один… и должен с этим смириться. И вообще, нам нужно заключить брак как можно скорее.

— А это-то здесь причём? — удивился я.

— Притом, — серьёзно сказал Конни, — что когда я стану твоим супругом, ты не сможешь меня никуда отослать, отговариваясь заботами о моей же безопасности. К тому же я твёрдо намерен жить с тобой долго и счастливо, и если у Мерлина… Гриндевальда… да у кого угодно… на это другие планы — то пусть утрутся. Малфои своего не отдают.

— Конни… — выдавил я.

— Семнадцать лет Конни, — ответствовал мой дражайший жених с милой улыбкой беспомощной наивной няши. — Моё — я сказал. И не забывай, что на твоей стороне все Блэки, и все Малфои… и все наши друзья по Хогу. Так что пусть тот, кто будет на тебя покушаться, поостережётся… Если у него хоть что-то останется от мозгов, после того, как в них покопается наша дорогая Луна.

Я не мог не улыбнуться в ответ. Но тут активизировалась Сусанна:

— Мальчики, в спальню пойдёте позже. Мы ещё не всё выяснили. С записями всё понятно, а вот что в мешочке?

— Судя по одной из записей Эванны Гвин’Тоу, это был единственный артефакт, который остался при ней после того, как её похитил Мерлин. Он не смог отобрать его потому, что просто не видел и не ощущал. Для Эванны же, даже когда ничего не помнила о своём прошлом, артефакт казался очень важным, она его хранила и всегда держала при себе.

— Так что там, в мешочке? — с нетерпением спросил уже Конни. — Ты можешь достать это, Гарри?

Я покачал головой:

— Я ощущаю, что он пуст. И отсюда можно сделать два вывода: либо я недостаточно силён, чтобы ощутить этот артефакт…

Сусанна покачала головой:

— Не может быть.

— Тогда остаётся второе, — продолжил я, — артефактом является сам мешочек. Сусанна, у тебя есть какие-нибудь соображения? Всё-таки из твоего мира артефакт?

Бывшая дементор поморщилась и схватилась пальцами за виски:

— Соображения… Я помню что-то такое, но сосредоточиться на воспоминаниях не могу… Сразу начинает болеть голова… мысли путаются… Но мне этот мешочек сразу показался знакомым… Ох…

Я заметил, как лицо Сусанны начинает наливаться нездоровой бледностью, и коротко сказал:

— Пойдём отсюда. Сусанна, тебе нужно отдохнуть… может быть, ты вспомнишь что-то завтра… на свежую голову.

Женщина согласилась, а у меня в голове промелькнула мысль, что нам в руки снова попало нечто могущественное и страшное.

*Мерлин предсказал, что король Артур погибнет от руки ребёнка, родившегося 1 мая, после чего король повелел собрать всех детей, которые родились в этот день, и отправить их в море. Правда это не помогло, тот самый младенец (Мордред) всё равно выжил.

Комментарий к Глава седьмая. В которой герой узнаёт о скелетах в шкафу семьи Эвансов

Мерлин:

https://i.pinimg.com/originals/54/19/f2/5419f27598793fad4e79dda3e07986b6.jpg

Король Артур:

https://i.pinimg.com/originals/5d/2f/23/5d2f238c9811bf8d019084e76b79f1df.jpg

Эванна (Гвинневер):

https://i.pinimg.com/736x/ff/51/35/ff5135f59e2e56dcd583e8e215093a6a—romanesque-argent.jpg

========== Глава восьмая. В которой герой бьёт по больному ==========

Когда дверь нашей спальни закрылась за нами, Конни тут же обнял меня и снова прошептал:

— Моё…

— Твоё… — отозвался я, вовлекая его в поцелуй. Конни… хороший мой… Такой нежный, такой отзывчивый на ласку… и такой сильный… словно стальной клинок в бархатных ножнах.

Первый поцелуй длился долго, а когда он всё-таки закончился, я с удивлением обнаружил, что мы как-то сумели добраться до кровати и даже освободиться от одежды, которая валялась на полу неаккуратными кучками. Но до этого нам не было дела, как и до всего остального сейчас. Для меня существовал только Конни — его губы, его нежная кожа, его руки, слепо, но удивительно чутко ласкающие меня, его дыхание…

— Гаррриии, — пробормотал Конни, когда прервался очередной поцелуй. — Хочу… давай…

И выгнулся так гибко и соблазнительно, что я просто потерял себя. А потом было море ласки, сумасшедшая нежность и острое удовольствие… Удивительно острое и удивительно долгое… как же мне это было нужно — именно сейчас, именно здесь… Конни…

Утром мы наверняка бы проспали, но Лигур, чётко помнивший, что я собирался в Аврорат, не преминул разбудить нас самым злодейским способом — притащив зачарованный Сири будильник. Ага, тот самый, который не давал покоя нам ещё в Хогвартсе.

«Не спи, вставай, кудрявая…» — радостно завопил будильник, ловко увернулся от двух подушек и, оказавшись на шкафу, заявил:

— Десять секунд — полёт нормальный! Выхожу в открытый космос! Поехали!

Пришлось вставать. Я быстренько призвал к себе нехороший агрегат, пару мгновений боролся с желанием швырнуть его об стенку (будильнику ничего не сделается, но хоть душу отведу), но потом всё-таки отдал его Лигуру, смотревшему на меня с самым виноватым выражением лица.