Я согласился.
— И что дальше? — спросил Конни. — Что делать с «Кабаньей головой»?
— Нам — ничего, — отрезал я. — Регулус так и так собирался навестить эту хибару. И не один, а в компании. Маги взрослые — разберутся. Нужно только его предупредить о том, на что они могут там натолкнуться.
— Я всё расскажу, — кивнул Конни. — Отец наверняка захочет со мной увидеться, перед тем, как уйти из школы. Я передам ему послание для Регулуса Блэка.
— Угу, — кивнул я. — А вечером мне ещё Северусу всё объяснять. Ой…
— Ой! — хором согласились Ник и Конни и вполне себе бессердечно расхохотались.
— Кстати, Гарри, — хмыкнул Ник, — твой трюк с бусинами… Это было нечто. Как ты умудрился всё провернуть? Ведь если эта рамка реагировала на магию некроманта… что само по себе странно… то почему она среагировала на профессора Джонс? А если рамка была настроена на профессора Джонс — то почему она отреагировала на твою магию? А? Нестыковочка получается… Как ты сумел раздобыть слепок магии профессора Джонс? Ты же не мог предвидеть всё это, не так ли?
Я улыбнулся:
— Не мог. Но никакой нестыковки тут нет. Мне совсем не нужен был слепок магии профессора Джонс. Видишь ли, всё проще. Когда я вливал в камни свою магию, мне, по большому счёту, нужно было только одно — чтобы камни в артефакте Пека побагровели. Всё.
— То есть, ты не просто магию влил, но и отдал мысленный приказ, — кивнул Ник, — на одну конкретную ситуацию. А такой материал, как кость пятинога чувствителен, в том числе, и к ментальным воздействиям.
— Угу, — кивнул я. — Его и за это ещё ценят артефакторы.
— Ты рисковал, — задумчиво произнёс Конни.
Я пожал плечами. Рисковал, да. Но ведь получилось же.
Уроки в течение дня прошли достаточно скомканно, но профессора не винили нас в этом. Честно говоря, они и сами еле держали себя в руках, и занятия не были сорваны окончательно только благодаря многолетнему опыту и самообладанию преподавателей. А на переменах и во время обеда школа гудела, как осиное гнездо, в которое мальчишка-хулиган ткнул палкой. Обсуждали всё: прибытие Боунс и Кингсли, обвинение профессора Джонс, демарш Гриффиндора, ну и первопричину всего — события на кладбище, конечно. И да, мы узнали, как зовут молодого аврора, под чьей личиной проник в школу Добрый Дедушка. Гомер Симпсон, да… Честно говоря, мне большого труда стоило не расхохотаться, услышав это имя. Я, кстати, сначала думал, что он магглорожденный, и что у его родителей просто странное чувство юмора. Но нет, парень оказался чистокровным, из обеспеченной, но не богатой семьи потомственных фермеров, поколениями заканчивающих Хаффлпафф.
Симпсоны специализировались на выращивании какой-то магической породы овец с особо нежной шерстью, хорошо поддающейся чарам. Они не только стригли своих овец, но и пряли пряжу, которую потом продавали по весьма неплохой цене в ткацкую мастерскую, принадлежащую магазину «Твилфитт и Таттинг», никаких ателье мадам Малкин, благодарю покорно. Все знатные и благородные семьи носили тёплые мантии из этой пряжи и стоили они ой-ой-ой сколько, так что Симпсоны отнюдь не бедствовали, хоть и не шиковали. И с каких таких пряников парень оставил семейное дело и подался в авроры? Не иначе, как молодая дурь, помноженная на романтику полицейских будней… Хорошо бы, если бы Регулус успел его спасти, чтобы было кому в старости вспоминать об этой самой романтике…
И да, Люциус после мощных разборок с Кингсли пожелал увидеть своих сыновей, так что Конни отнёс ему наспех нацарапанное мною письмо, написанное для Регулуса Блэка, в котором как можно более кратко и чётко постарался изложить суть всего произошедшего в школе, а так же свои соображения по поводу Дамблдора, Оборотного зелья и подменённого аврора. И очень просил как можно быстрее обыскать «Кабанью голову». Я не сомневался, что после этого письма все Блэки будут, как порой выражалась Вальпурга «слегка взволнованы», но скрывать это мне даже и в голову не пришло. Мы одни не справимся, тут и говорить нечего. Даже если бы речь шла об одном Дамблдоре, у меня были бы сомнения. А уж при наличии у него двух сообщниц, да ещё Мастера и Подмастерья… Не нам, первачкам, тягаться с этим спевшимся трио.
Я, кстати, подумал о том, что сквозные зеркала — это хорошо, но как же мне не хватает обычного мобильника и возможности в любой момент связаться с нужным абонентом. Нет, надо подбросить эту идею Сириусу. Может ему удастся зачаровать мобильники — с телевизорами и видео получилось же… И да, компьютер лично мне тоже бы не помешал. Мечты, мечты… Что-то меня совсем в облака унесло — не время сейчас.
Карта Мародёров, кстати, успешно показывала Альбуса Дамблдора вместо аврора Симпсона, но никаких попыток проникнуть в неисследованную часть подземелий мы не отметили. Может быть потому, что «аврор Симпсон» перемещался по школе не один, а в паре с другим аврором, к тому же, вряд ли Дамблдор попытается проникнуть к артефакту днём — в школе, полной любопытных детей, это практически невозможно. А вот ночью… Наверняка авроры будут патрулировать коридоры… Значит, придётся напрягать Северуса… и отдать ему Карту Мародёров — у него-то, в отличие от нас, есть легальная возможность передвигаться по Хогвартсу ночью. С другой стороны — может и не стоит? Мне в своей аниформе куда легче проследить за Добрым Дедушкой, а Северусу Дамблдор не доверяет, и уже давно. Во всяком случае, поговорить об этом стоит, к ужину Северус уже должен появиться…
К счастью, Северус не подвёл. За ужином он уже сидел на своём месте за преподавательским столом, пронзая школяров фирменным мрачным взглядом и вроде бы рассеянно слушая профессоров Флитвика и Макгонагалл, которые не преминули тут же рассказать коллеге об утреннем инциденте. К тому же, народу за преподавательским столом прибавилось. Помимо Гомера Симпсона из аврората прибыли ещё семь авроров. Четверо из них остановились в Хогсмиде, трое составили компанию своему «коллеге» в Хогвартсе. Двое из них были довольно симпатичными молодыми парнями, ненамного старше Симпсона, так что старшекурсницы поглядывали на них не без спортивного интереса. Третий — довольно угрюмый на вид, со шрамом через всю щёку, опускавшим вниз уголок рта, сразу же подсел к Грюму и они начали о чём-то тихо переговариваться. Кстати, в утренних событиях Грюм себя никак не проявил — не спешил кричать о постоянной бдительности, но и аресту Гвеног Джонс препятствовать не собирался. Корпоративная солидарность или у Дамблдора есть ещё один союзник?
Сама же профессор Джонс, не присутствовавшая на обеде, на ужин всё же вышла и уселась подальше от авроров, рядом с Авророй Синистрой и профессором Флитвиком. Выглядела она немного бледной, но явно уже успела справиться со своими эмоциями.
Под конец ужина Северус мрачным взглядом окинул гриффиндорский стол, на долю секунды встретился глазами со мной и еле заметно кивнул. Я прикрыл глаза, показывая, что всё понял. Ну вот, чувствую, что вечер перестаёт быть томным…
Северус встретил меня взбешённым:
— Ради Мерлина, Гарри, я могу спокойно провести с любимым супругом хотя бы три дня без опасения, что ты не влипнешь во что-нибудь? — прошипел он.
— А я что? Я — ничего! — пожал плечами я и попробовал сделать щенячьи глазки. В следующую же секунду я понял, что применил неверную тактику, когда Сев подскочил ко мне с явным намерением отшлёпать как следует. Следующие пять минут мы провели не скучно — перекинувшийся в рысёнка я удирал от разъярённого Северуса, не разбирая вертикальные и горизонтальные поверхности. Свернувшийся клубком перед камином Миша невозмутимо наблюдал за этим безобразием, порой отпуская реплики:
— Хосссяин зссслой…
— Хоссяин, не тронь детёнышшша…
— Хоссяин, это твоя любимая вазссса… Её Белый-ссс подарил-ссс…
— Позсссдно…
Грохот разбившейся насквозь антикварной мейсенской вазы, спокойно стоявшей до этого на каминной полке, несколько отрезвил Сева, он остановился, произнёс Репаро и уже вполне мирно сказал:
— Ну, всё, всё… Гарри, давай поговорим…
