Гойл затрясся и зашептал громким лихорадочным шёпотом:

— Профессор, я нечаянно! Я не хотел! Я просто испугался! Меня теперь в Азкабан отправят? Профессор, я не хотел!

Северус торопливо достал из недр своей мантии флакон с Успокоительным и быстро споил зелье не сопротивлявшемуся Гойлу. Тот перестал трястись, но выражение его лица приобрело оттенок полной безнадёжности.

— Грегори, — положил ему руку на плечо Северус, — успокойтесь, никто не отправит вас в Азкабан. Думаю, что уже всем понятно, что временный директор Амбридж довела вас до стихийного выброса своими… своими необдуманными действиями. Винсент, отведите, пожалуйста, Грегори в спальню и дайте ему выпить вот это. У него стресс.

И Северус протянул Крэббу ещё один флакон.

Крэбб взял приятеля за руку и мягко сказал:

— Грег, слушай декана, он тебя в обиду не даст. Пошли.

Потом он потянул Гойла за собой и тот послушно пошёл, еле переставляя ноги.

После этого Северус взмахнул палочкой и послал Патронуса новому целителю. Потом подумал, и ещё одного отправил Минерве Макгонагалл.

— Кваааа!!! — негодующе выдала жаба, явно недовольная, что ей не оказывают должного внимания.

Северус спокойно надел перчатки, взмахнул палочкой и одна из пустых реторт, стоявших на преподавательском столе, превратилась в небольшой стеклянный аквариум. Потом он нагнулся, ловко ухватил пытающуюся дёргаться жабу под брюшко и аккуратно переместил её в аквариум. А на очередное возмущённое: «Ква!», невозмутимо ответил:

— Позвольте устроить вас с большими удобствами, госпожа временный директор.

После этого Северус обвёл нас грозным взглядом, взял аквариум в руки и вышел в соседнюю комнату. Одежда Амбридж взвилась в воздух и вереницей поплыла за ним.

Стоило Севу уйти, как Ник ехидно заявил:

— Ну, Гойл! Силён! Похоже, он столько магии в простейшее зелье вбухал, что оно превратилось в зелье Принудительной Анимагии.

— Его и правда не накажут? — с некоторым беспокойством в голосе спросила Панси. — Или?

— А за что? — заметил Забини. — На зельях всякое может быть. Варили Поттер с Гойлом зелье — и варили бы себе спокойно. Не надо было под руку лезть.

— А Амбридж можно будет расколдовать? — обеспокоенно спросила Падма Патил. — А вдруг это навсегда?

— А тебе её жаль? — ехидно спросила Трейси Девис, поправив роскошную косу. — По мне — так ей в таком виде даже лучше. Вся сущность на виду.

После этой реплики захихикали все — и гриффиндорцы, и слизеринцы.

— Думаю, — заметил Драко, — нас тоже будут расспрашивать. И нам лучше говорить одно и то же.

— А что? — поинтересовалась Фэй Данбар.

— Правду, — спокойно перехватил инициативу Ник. — Что мадам Амбридж мешала профессору вести урок, нервировала нас и помешала Поттеру и Гойлу закончить почти готовое зелье, хотя профессор Снейп и Поттер просили её не вмешиваться в процесс варки. Но она заставила Грега подойти к котлу, тот переволновался, схватил серебряную лопаточку вместо фарфоровой, стал мешать зелье… и у него случился стихийный выброс. Зелье взорвалось и попало на мадам Амбридж, хотя декан и Поттер крикнули: «Ложись!» и предупредили всех. Всё.

Опять-таки все — и гриффиндорцы, и слизеринцы — понимающе закивали.

— Ах! — прижала пальцы к вискам Миллисента Буллстроуд. — Я никак не могла сосредоточиться на своём зелье!

— Мы были так напуганы, когда госпожа временный директор стала ходить и заглядывать к нам в котлы! — хором пропели близняшки Патил.

— Бедный Грегори, он всегда так волнуется на зельеварении, — закатил глаза Блейз. — Не стоило на него давить!

— Если бы профессор и Поттер не крикнули: «Ложись!», мы бы все пострадали! — трагически произнёс Драко.

После этого оба факультета зловеще заулыбались. Воспоминание о превращении Амбридж в жабу из тех, какие стоит холить и лелеять всю жизнь.

Когда вернулся Северус, у нас всё было готово и сыграно так, словно мы век этим занимались. И ведь ни слова лжи — только чистая правда… Как, ехидно улыбаясь, заметил Ник: главное — правильно расставить акценты.

Новый целитель Август Ричардсон тут же забрал аквариум в Больничное крыло, поставил диагноз и вызвал на консультацию целителей из Мунго. Те помахали палочками, посовещались, расспросили Северуса и пришли к тому же выводу, что и мы — вследствие стихийного детского выброса от сильного волнения самое обычное зелье превратилось в зелье Принудительной Анимагии и это просто чудо, что больше никто не пострадал. Амбридж забрали в Мунго… и школа снова на какое-то время осталась без директора. Хм… Не думаю, что Фадж рискнёт посылать в наш дурдом ещё кого-то.

Кстати, реформаторские нововведения Амбридж были признаны преподавателями полезными и на следующий день под часами с драгоценными камнями появились четыре большие чёрные доски с выведенными золотом фамилиями студентов. Каждая доска обозначала факультет и была разделена на семь частей — с первого по седьмой курс. Возле каждой фамилии сиял камушек и цифра. Цифра обозначала количество полученных баллов. Причём доски были зачарованы так, что фамилии студентов, набравших наибольшее количество баллов, перемещались вверх, а те, у кого баллов было мало — вниз. Вполне себе наглядный такой личный зачёт.

Если студент терял баллы — их количество уменьшалось автомагически, если на счету студента не было ни одного балла или его рейтинг был отрицательным — камушек рядом с фамилией переставал светиться, а число отрицательных баллов наливалось красным и начинало тревожно мигать, и софакультетники высказывали нерадивому товарищу всю глубину его заблуждений.

За несколько дней я с удовольствием отметил, что вся наша компания уверенно заняла несколько первых строчек факультетского рейтинга — первым у нас был Ник (кто бы сомневался?), потом, периодически меняясь на втором и третьем месте, шли мы с Конни. За нами с небольшим отрывом шли близняшки Патил и Фэй. Драко среди своих боролся за первое место с Блейзом Забини, Гермиона уверенно лидировала на Равенкло, Невилл входил в первую тройку на Хаффлпаффе. В общем, новинка прижилась.

А вот идею с инспекционной дружиной преподаватели тихонько замяли, тем более что ни на одном факультете так и не обнаружилось желающих в неё войти. Всё-таки в этой реальности не было такой острой межфакультетской вражды, как была в каноне.

Да, а вечером того же дня, когда Амбридж попала в Мунго, в Хогвартс прибыли Амелия Боунс и Кингсли Бруствер — для проведения министерского расследования. Всё-таки пострадал не кто-нибудь, а временный директор Хогвартса. Но Боунс Амбридж недолюбливала и проявлять излишнюю старательность не хотела. Да ещё и Брустверу успевала периодически наподдать за излишнюю ретивость. Хотя мне казалось, что и чернокожий аврор старается только для порядку. Амбридж, похоже, дружно не любили все.

Откуда я это знаю? Так я был в числе первых, кого позвали в учительскую для беседы. Хотя, я к происшествию с Жабой (ха, теперь уж точно быть ей Жабой навеки!) имел отношение самое косвенное.

Беседа была краткой, но насыщенной, я спокойно повторил выработанную совместно со слизеринцами версию, а когда Бруствер попытался на меня наехать, делая какие-то непонятные намёки… Хотя наездом назвать это сложно, скорее старина Кингсли играл какую-то полагающуюся ему по сценарию роль и особо стараться не хотел. Правда, фантазия у него работала что надо, я с удовольствием послушал. Особенно впечатлила меня версия, что я изначально готовил не то зелье, с целью жестоко подшутить над однокурсниками, и именно из-за этого пострадала Амбридж. Но тут сначала взвилась Макгонагалл:

— Ради Мерлина, аврор Бруствер! Гарри совершенно не склонен к таким хулиганским выходкам! Все профессора отзываются о мальчике только положительно! К тому же в кладовой профессора Снейпа нет в открытом доступе тех ингредиентов, которые потребовались бы для столь сложного зелья!

Потом вставила свои пять кнатов Боунс:

— Кингсли, вам явно не пошло на пользу общение с ныне отставным аврором Грюмом. Прекратите бездоказательные измышления и давайте опросим других детей! Гарри, вы можете быть свободны.