Для Драко переосмысление жизни началось сразу после получения позорной метки. Он не хотел ее. Не желал. Его раздирало чувство долга перед семьей и чувства собственного достоинства. Блондин проигрывал светлой стороне своего Я и уступал темной. Бремя, которое свалилось на него было слишком тяжелым для молодого юноши. Дети не должны отвечать за ошибки родителей, но не в его случае. Предавая самого себя, он спасал семью. Мать, отца. Не было ни дня, чтобы Драко не думал о тех временах, вернувшись бы в прошлое он пожертвовал собой, лишь бы не делать и не видеть все те ужасы, которые оставлял после себя Волдеморт.

Когда война миновала, Малфой вернулся в школу, хоть и не хотел этого. Стыд заполнил его до краёв. Он знал, что всё, что кричали ему в спину, было заслужено. Он терпел и этим искуплял свои грехи. Не для них. Для себя.

Однажды, оставшись на зельеварении в классе после урока, в кабинет зашла Грейнджер за оставленной книгой. Драко напрягся, готовя себя слушать очередные упреки и издевки, но когда Гермиона забрала сумку и проходила мимо него, она вдруг нагнулась и подняла перо, что упало у Драко со стола. Гермиона отдала его прямо в руки слизеринца, задевая теплыми пальцами его кисть. Последнее, что он увидел перед ее уходом, — улыбку полную грусти и сожаления. Грейнджер жалела его. И только после этого его настигла ярость. Он не понимал, почему ее глаза сопереживали ему. Зачем она сочувствует ему. Он не любил вопросы, на которые не знал ответы.

Когда Драко патрулировал коридоры школы с Гермионой, он чувствовал на себе взгляд девушки. Она изучала его. Когда Грейнджер обращалась к нему, в голосе не было ненависти, только не у нее. Все ученики в школе, даже слизеринцы, обходили Драко стороной из-за его дурной славы. Из-за метки на руке, из-за попытки убийства Дамблдора. Он был проклят, сломлен. Все взгляды смотрели на него с ненавистью, все кроме одного. Теплых карих глаз.

После школы был суд. Помимо Поттера в защиту семьи Малфоев вступила Грейнджер. Отец говорил Драко, что победители никогда не щадят побежденных. И Малфой младший ждал подвоха. Но его не было. Семью оправдали, наложили штрафы, понизили в должности Люциуса, но никаких действий от золотого трио. Ни вымогательства денег за участие в суде, ни даже косых взглядов. И тут слизериниц в очередной раз убедился, что Гермиона не испытывает к нему отвращения, злости, ненависти. За все, что он сделал, она мягко смотрит ему в глаза, пусть даже не говоря ни слова. Сначала он избегал ее в Министерстве и это дико бесило его. Блондин хотел хоть одним глазом увидеть ее. Услышать голос и звонкий смех. Тогда ему на помощь пришла старая подруга, которую он хочет навестить сейчас, чтобы попросить помощи в очередной раз.

Быстро поднявшись с душной постели, приняв освежающий душ и выпив настойку, которую оставил ему эльф для опохмеления, Драко аппарировал в то место, которое ему стало почти вторым домом. Увидев ту, которая ему была сейчас так необходима, он сказал:

— Привет. Мне снова нужна твоя помощь…

========== 8 ==========

Гермиона спала урывками. Липкие, ненужные сны выматывали ее и без того истощенные тело и разум. Поэтому, проснувшись посреди ночи в пятницу, девушка лежала на кровати и смотрела в потолок, в очередной раз анализируя Малфоя.

Что Грейнджер действительно не любила, так это ложь. Драко солгал ей. В первый раз, когда он назвался Амадеем, и во второй раз, когда, будучи Малфоем, обещал ей, что в его поменявшемся в лучшую сторону поведении нет подвоха.

Ложь. Ложь. Ложь!

Ей было вдвойне обиднее оттого, что она действительно влюбилась в Амадея и втройне противней, что Малфой ей тоже начал нравиться. Двойное дно. И нет в этом ни капли правды. Теперь она ставила под сомнения все его слова. Все его действия.

Гермиона судорожно начала вспоминать его поведение в Хогвартсе после войны. Он был уже не тем старым Драко, который кидался направо и налево словами в ее адрес. Малфой вообще не разговаривал. Она не видела его в компании старых друзей, кроме Забини, но было видно, что Драко избегал и его. Слизеринец стал серой мышью, будто не было его аристократического величия, власти, денег. Он с каждым днем гас на глазах. На общем патрулировании он молчал, а передавать информацию старался письмами. На уроках его не спрашивали. Он не выходил из своей спальни в башне старост. К концу года его лицо приобрело болезненный цвет. Осанка сгорбилась, надменный взгляд исчез, и вскоре он вовсе ходил по школе смотря в пол, лишь бы ни с кем не встречаться глазами.

Тогда Грейнджер посчитала его поведение понятным. Она полагала, что он переживал (как и все) послевоенные изменения. Его семью лишили многого. Денег, власти, отца чуть не уволили из Министерства, но в итоге просто понизили, а Нарцисса, по слухам, долго лечилась в Мунго. Гриффиндорка полагала, что это повлияло на его перемены в себе.

Как бы Гермиона хотела не думать о Драко Малфое, она вспоминала о нем до конца обеда, пока не заглянула в рабочий план и не увидела знакомую фамилию.

Забини.

Проверка домовых эльфов в доме Блейза Забини. Еще никогда она так не хотела выполнять свою работу, но, собравшись с силами и приготовившись к худшему, зашла в камин в ее кабинете, черпнула летучего пороха и произнесла адрес. Гермиона была готова увидеть Блейза, а то и хуже — самого Малфоя, но когда зеленый дым рассеялся, на девушку смотрела белокурая невеста хозяина дома.

— Добрый день, Гермиона. Рада тебя видеть. Выглядишь плохо…

— И я рада тебя видеть, Полумна.

Девушки обнялись и блондинка указала на два больших кресла напротив камина. Она объяснила, что нужно немного подождать домовиков, так как они заканчивают поручение хозяина дома.

— Ты не можешь им приказывать? — сразу же поинтересовалась Гермиона.

— Пока нет. Когда я стану Забини, я стану их хозяйкой тоже, — подруга улыбнулась. — Ненадолго конечно.

Увидев вопросительный взгляд Гермионы, девушка поспешила объясниться.

— После того, как я стану хозяйкой дома, я освобожу их. Ты же знаешь, что я тоже считаю — домовики должны быть свободными, как Добби, — Полумна вдруг опустила взгляд, словно что-то вспоминая.

— Я уверена, что ты будешь прекрасной хозяйкой этого дома и лучшей мамой на свете! Ты будешь самой счастливой! — гриффиндорка положила свою руку поверх руки будущей Забини.

— А как насчет тебя, Гермиона? Как насчет твоего счастья? — Грейнджер вытянулась в кресле, как струна. Она сразу поняла о чем пойдет сейчас речь.

— Полумна, если ты сейчас о Др… Малфое, то я не хочу портить ни себе, ни тебе настроение.

— Я полагаю, тебе многое неизвестно? И я уверена, что этот пробел информации съест тебя. Ты была бы не Гермионой Грейнджер, если бы не узнала все ответы на интересующие тебя вопросы.

Они сидели около минуты молча. И все это время в голове Гермионы крутились мысли, а слова подруги только ускорили их ход.

«Что такого, если я задам ей несколько вопросов?» — подумала девушка. В конце концов, терять ей было уже нечего. Малфой разбил все в пух и прах.

— Он сказал, что ты спасла его…

Лавгуд отвернулась и уставилась в окно, которое выходило в сад. Солнце пробивалось через густые ветви деревьев, бросая лучи на кусочек паркета.

— Однажды я искала свои ботинки. Их кто-то опять спрятал. Было начало зимы и мне стало вдруг так жарко, — гриффиндорка немного улыбнулась, понимая, что Полумна была бы не Полумной, если бы зимой босиком ей не стало бы жарко. — Я посчитала, что ботинки в туалете у плаксы Миртл. И нашла их у самой двери. Я заметила, что сквозь дверную щель льется вода. Когда я открыла дверь, то вся вода вылилась в коридор. Она была почти до колена. Все раковины, что стояли у стены, были разбиты и из них потоками вырывалась холодная вода. Я бы побежала к Филчу, но вдруг заметила, что посреди комнаты вода окрашивается в алый цвет. Это была кровь. Присмотревшись, я увидела человека — и уже подумала, что он утонул, когда кинулась к нему. Подняв его голову из воды, я не сразу узнала Драко. На его лице не было живого места. Я узнала по его волосам. Мои знания колдомедика пригодились даже после войны. Я пришла вовремя. Еще чуть-чуть и он бы захлебнулся.