– У вас есть ее телефон? Мне необходимо пообщаться с этой, как вы говорите, особой, но у Эвелины Николаевны не оказалось ее контактов. Она, похоже, тоже недолюбливала Карину.

– Неудивительно, – отозвался Виталий, занятый поисками телефона. Тот оказался в широкой тумбе темного дерева под телевизором.

– Телефон Алены, – пояснил он. – Продолжаю заряжать по привычке. Сама Алена всегда забывала…

Я записала телефон Карины, фамилия которой оказалась Викентьева.

– А как у вас обстояли дела в университете? – поинтересовалась я.

– Да никак, – пожал плечами Виталий. – То есть как обычно, без каких-либо эксцессов. Сама Алена была довольно замкнутой, самодостаточной, хотя и очень отзывчивой. В помощи никому не отказывала, деньги в долг давала, и ей не всегда возвращали. Пользовались, в общем, ее добротой.

– Ну, а вы?

– А что я? В группу Алены я пришел позже, кроме меня там еще пара парней была, сейчас они оба тоже в аспирантуре. Общаемся постольку-поскольку.

Виталий довольно равнодушно отзывался о своей вузовской деятельности, но я все же решила, что побывать в университете будет не лишним. Осталось лишь уточнить сведения о Виолетте.

– С Виолеттой мы дружили втроем. – Виталий почти слово в слово повторил то, что я уже знала от самой Вольтарской. – Познакомились на выставке, начали общаться. Она очень интересный человек. Приятная в общении, всегда поддержит. Куда лучше Карины в качестве подруги для Алены. Вот ее мы всегда принимали с удовольствием.

– Она и сейчас продолжает с вами общаться?

Виталий кивнул:

– Да, привозила мне лекарства. Даже суп куриный приготовила, котлеты… Я первое время после похорон совсем было расклеился. Виолетта очень поддержала.

Узнав все, что мне было нужно, я попрощалась с Виталием, пожелав ему скорейшего выздоровления, и направилась к машине, на ходу обдумывая план дальнейших действий.

Я возвращалась от Виталия, погруженная в глубокие раздумья. Казалось бы, я получила более чем достаточно информации, подтверждающей версию самоубийства. Можно прямо сейчас позвонить Вольтарской и представить ей полный отчет об обстоятельствах гибели ее дочери. Однако что-то подсказывало мне, что здесь все не так просто, и если я всерьез возьмусь за это расследование, меня ждет немало сюрпризов.

Немного поразмыслив, я решила начать с медсестры Алины. Мне все не давал покоя ее фривольный тон, когда она желала своему пациенту поскорее выздороветь. «Ты мне еще пригодишься!» Довольно двусмысленная фразочка. Хотя она могла и вовсе ничего не означать, просто естественная манера общения легкомысленной и недалекой девушки. Но побеседовать с Алиной все-таки нужно.

Я решила, что предъявлять удостоверение частного детектива в данном случае будет не очень умно. Если за Алиной есть какой-то грешок, она вполне может отказаться от общения со мной, имеет право. Или сослаться на врачебную тайну. А меня в первую очередь интересовало состояние здоровья Виталия. Насколько я поняла, с того времени, как он переболел пневмонией, прошло что-то около двух месяцев. Да, болезнь достаточно серьезная, но за это время молодой организм давно бы восстановился. Виталий же выглядел так, что невольно приходила на ум метафора «краше в гроб кладут».

Чтобы основательно подготовиться к встрече, я решила навестить свою давнюю знакомую Светлану, которая работала стилистом в салоне красоты. Туда я и порулила, по пути обдумывая имидж для предстоящей беседы с медсестрой.

Когда я припарковалась возле салона, где трудилась Светлана, у меня уже был готов образ сострадательной тетушки, которая, узнав о трагедии в семье племянника, бросилась к нему на помощь. Именно это я и изложила Светлане, когда она в присущей ей циничной манере поинтересовалась:

– Кого делать будем?

Освободив мои стянутые в хвост волосы от тугой резинки, она гневно сообщила, что этому аксессуару место в мусорном ведре. Я покаянно кивнула, в который раз пообещав раз и навсегда прекратить использовать резинки для волос, а заодно и металлические заколки.

– Угу, – только и ответила Светлана, знавшая цену подобным обещаниям и уже уставшая спасать мои волосы от последствий варварского обращения. Питательные и восстанавливающие маски, бальзамы, витаминные курсы – к этим чудодейственным средствам я периодически прибегала под нажимом непреклонной Светланы, пророчившей мне раннее облысение.

– Итак, мы решили стать сердобольной тетушкой, я правильно тебя поняла? – уточнила Светлана, прядь за прядью аккуратно расчесывая мою шевелюру. Я кивнула. Для беседы с медсестрой Алиной я заготовила следующую легенду. Я действительно решила выдать себя за тетю Виталия, сестру его рано умершего отца. Увидев плачевное состояние племянника, тетя всполошилась и решила разузнать, что творится со здоровьем Виталика. Уж очень неважно он выглядит. Поскольку сам племянник не горит желанием распространяться на эту тему, тетушке приходится действовать окольными путями, исключительно в интересах самого Виталика.

– В общем, – заключила я, – сделай из меня благообразную даму средних лет из провинции.

– Да ты и есть из провинции! – хохотнула Светлана. – Ишь, строит тут из себя столичную штучку.

– Да, но… – попыталась я объяснить, что именно для меня сейчас важно.

– Ясно, – добродушно отмахнулась Светлана. – Совсем-совсем из провинции.

Она превосходно поняла, что именно я имею в виду, и принялась за дело.

– Так, волосы у нас светлые, это хорошо, – вполголоса бормотала она, нанося на уже вымытые и подсушенные пряди какое-то неведомое мне средство. – Добавим чуть-чуть искусственной седины, едва заметные нити…

Светлана разделила мои волосы на прямой пробор и гладко зачесала, прикрыв виски. Сзади она собрала волосы сначала в тугой жгут, а затем закрепила в виде низкого узла на затылке. Я внимательно смотрела на себя в зеркало. Сейчас у меня была точь-в-точь такая же прическа, как у замужних женщин из индийских фильмов. Между прочим, мне всегда нравился подобный стиль, и я отнюдь не считала его старомодным. Я даже не предполагала, что такая прическа вполне подходит мне самой. Вот только в отличие от индийских актрис мои волосы были не иссиня-черными, а очень приятного темно-русого оттенка. При этом, как и обещала Светлана, у самых висков я заметила несколько серебристых нитей. Как ни странно, это не делало меня старше, и я озадаченно рассматривала свое отражение.

– Это еще не все, – пообещала Светлана.

Закончив работу с прической, она занялась макияжем. Минут через двадцать я вновь посмотрела в зеркало и обнаружила там женщину лет сорока восьми с добрым и немного усталым выражением лица. Это действительно была уже не я! Чем-то отдаленно похожая на меня еще вполне молодая женщина, но уже умудренная жизненным опытом, научившаяся терпеть и прощать, но все же не растерявшая оптимизма и интереса к жизни, полная сил и нерастраченной энергии. Вот как в самых общих чертах я описала бы смотревшую на меня незнакомку. Вернее, не столько ее саму, сколько тот посыл, который нес весь ее облик.

– Света, ты гений! – заявила я, поднимаясь из кресла. – Каждый раз убеждаюсь.

– Убеждайся почаще! – с улыбкой посоветовала Светлана, довольная произведенным эффектом. – Расскажешь потом, как все прошло?

– Обязательно! – искренне пообещала я и поспешила к выходу. Мне ведь еще надо было заехать домой, чтобы дополнить образ подходящим туалетом.

Я уже мысленно прикинула, какие вещи в моем гардеробе придутся весьма кстати. Я извлекла из шкафа длинную темную юбку (была у меня и такая). Фасон не «бабушкин», и длина при моем росте вполне приемлемая. Скромно и достойно, то, что нужно. Так, далее берем прямой жакет темно-песочного цвета и под него – водолазку спокойного бежевого оттенка. Мне не доводилось сочетать эти вещи в одном комплекте, и теперь я с интересом рассматривала себя в высоком зеркале. Лук получился, прямо скажем, возрастной, хотя и не чрезмерно. Чтобы хоть немного освежить образ, я выбрала бордовые лодочки на невысоком каблуке и почти такого же цвета сумку среднего размера. Теперь я нравилась себе гораздо больше. Вид стал более современным и респектабельным. Но это и неплохо. Я ведь и не ставила перед собой цели выглядеть квохчущей старушенцией, теребящей хозяйственную сумку.