— Что?

Мое замешательство веселит ее.

— Джулию пригласил на бал Юри, ты пойдешь с Уэсом, и я не собираюсь торчать там одна. Так что, похоже, Ракель придется до субботы купить себе платье, — усмехается она. — Хотя вряд ли ее это расстроит.

— Подожди. — Мое сердце снова начинает беспорядочно колотиться. Я чувствую, как возвращается паника. — То, что я признала свои чувства к Уэсу, это одно, но я не думаю, что смогу признаться ему самому.

— Что? Почему? — Джулия хмурится, словно я полная идиотка, и этим смешит меня. Вот к такому поведению своей младшей сестры я привыкла.

— Просто все сложно. — Ужасающе сложно. — Уэс и я… у нас слишком много общего багажа. И ему словно больно быть со мной рядом. Я не знаю, сможем ли мы когда-нибудь оставить все позади, чтобы иметь здоровые отношения.

— Ты не узнаешь, если не попробуешь, — настаивает Шарлотта.

Я решительно мотаю головой, все еще борясь с волной страха, который вселяют в меня отношения с Уэсом.

— Не думаю, девочки. Я к этому не готова.

Они обе вздыхают.

— Ну, я все равно заставлю Ракель купить платье. На всякий случай. И учитывая, что у нее всего пара дней, мне стоит позвонить ей прямо сейчас, — Шарлотта снова обнимает меня. — Ты в порядке? Если тебе еще нужна компания, я не уйду.

Как же мне повезло, что я нашла эту девушку и помирилась с сестрой. Может, господь и правда заботится обо мне. В конце концов, он послал ко мне Спенсера.

— Теперь я в порядке, — уверяю я, крепко обнимая ее, а потом обнимая и Джулию. — Девочки, спасибо, что выслушали меня и не подумали, что я совсем спятила.

— О, нет. Ты реально чокнутая, — шутит Джулия. — Но мы все равно тебя любим.

Хихикая, я отталкиваю ее, чуть не скинув с кровати. Она встает, потягивается и похлопывает себя по животу.

— Я тебя провожу, Шарлотта. После всех этих девичьих разговоров мне необходим шоколад. Кажется, на кухне еще осталось несколько шоколадных печений из партии, которую вчера сделала мама. — Она улыбается мне. — Не хочешь тоже испортить аппетит перед ужином?

Я со смехом качаю головой. После всего, что случилось, мне больше нужны тишина и покой.

— Вообще я хочу немного поиграть. — Я беру футляр со скрипкой. — Весь последний год я пренебрегала этой малышкой.

— Как знаешь. Но печенья я тебе не оставлю.

— Если тебе хоть что-то останется после меня, — подначивает ее Шарлотта и выбегает из комнаты.

Слушая, как они визжат и смеются, спускаясь по лестнице, я широко улыбаюсь и проверяю, настроена ли скрипка. Снова слышать в доме смех приятно, и я рада, что Шарлотта подружилась не только со мной, но и с Джулией тоже. В последнее время Джулия нуждалась в помощи не меньше меня. Общий друг и возможность проводить больше времени вместе пойдет нам на пользу.

По-прежнему улыбаясь, я провожу по струнам смычком, и мое хорошее настроение словно по волшебству перетекает в игру. Я начинаю с нескольких любимых мелодий, а затем перехожу к самой сложной, которую разучивала до аварии Спенсера. Композиция сложная, но неожиданно для себя я понимаю, что люблю трудности. Стремление покорить ноты поглощает меня целиком, и я начинаю отрывок сначала — с решимостью, которой у меня не было еще никогда. Игра не идеальна, но я ошибаюсь всего несколько раз. Моя распирает от гордости и облегчения. Прошел год с тех пор, как я по-настоящему вкладывала душу в игру. Конечно, мои навыки слегка заржавели, но способности я не утратила — как и любовь.

— Бэйли Аткинсон, ты правда удивительная, — томно вздохнув, говорит Спенсер. Я оборачиваюсь: он лежит у меня на кровати и улыбается. — Ты ангел, посланный богом, чтобы благословить этот мир своей музыкальной гениальностью.

— Ты зовешь меня ангелом, посланным богом? Но ведь это тебя спустили с небес.

Его улыбка растягивается до ушей, и я смеюсь над тем, до чего он нелепый. Потом тоже сажусь на кровать и, скрестив ноги, прислоняюсь к стене, а когда Спенсер перебирается ближе, локтем подталкиваю его. Хоть и знаю, что он этого не почувствует.

— Что такое? — подначиваю его я. — Больше не хочешь тайком наблюдать за мной с дерева?

Спенсер озорно улыбается мне и поигрывает бровями.

— Нет необходимости. Вся эта призрачная фигня позволяет мне присутствовать прямо здесь, в твоей комнате, и ты даже не будешь знать, что я тут. Я слушаю тебя уже целый час.

Если бы я не знала наверняка, что Спенсер не жуткий преследователь, то испугалась бы. Но он подкалывает меня, поэтому я закатываю глаза и говорю:

— Советую не подглядывать за мной в душе, иначе я прикончу тебя, когда попаду на небеса. И ты станешь еще более мертвым.

Спенсер фыркает, а затем бросает на меня косой взгляд и вздыхает.

— Я бы с удовольствием, но это нарушение правил. Меня бы в ту же секунду вернули в загробный мир.

Его лицо становится настолько несчастным, что я хохочу.

— Извращенец. Жуткий, извращенный маньяк.

Мое шутливое обвинение только заставляет его с гордостью выпятить грудь.

— Только когда дело касается тебя, детка, — подмигивает он.

Я не хочу поощрять его, но снова не могу удержаться от смеха. Мы вместе хихикаем, а когда смех утихает, Спенсер печально вздыхает.

— Я слышал ваш разговор.

— С Джулией и Шарлоттой? — удивленно спрашиваю я. — Ты был здесь?

Он грустно улыбается.

— Почти все время с тех пор, как ты вернулась домой. Мне просто нравится оставаться на заднем плане, когда я могу. Не люблю слишком вмешиваться.

Я тихо фыркаю.

— Если только это не возможность выставить меня сумасшедшей перед людьми.

Он смущенно пожимает плечами.

— Прости. Но да, я был здесь, когда ты разговаривала с Джулией и Шарлоттой… и был в больнице с тобой и Уэсом.

До меня начинает доходить. Я даже не знаю, что чувствую по этому поводу.

— Это не твоя вина, Бэйли.

Я зажмуриваюсь, когда мою грудь пронзает внезапная боль.

— Уэс тоже ни в чем не виноват.

Мои глаза все еще закрыты. Я не могу заставить себя посмотреть на него. Когда я отрицательно качаю головой, он продолжает, и его голос звучит серьезнее, чем когда бы то ни было.

— В тот вечер я сам решил пить. Сам сел за руль. Это были только мои решения — мои эгоистичные выборы, которые я сделал по собственной воле. Вы с Уэсом должны перестать обвинять себя. Ответственность за то, что с случилось, лежит только на мне. Поверь мне, я знаю. Мне прочитали целую лекцию, когда я вознесся на небеса.

Изумленная, я наконец открываю глаза, и он вновь мне подмигивает. То ли намекая, что пошутил, то ли показывая, что его отчитали заслуженно. После того, как Спенсер уйдет, я собираюсь выяснить все о боге, небесах и загробной жизни, но сейчас я просто рада, что он смог вернуться, пусть и не навсегда.

Я понимаю, к чему он ведет, беря всю вину на себя, но не готова отдать ему это бремя.

— Мы все еще причиняем тебе боль, — бормочу я. Мой взгляд затуманивается. — Мы этого не хотели. Ты даже не представляешь, насколько нам жаль.

— Представляю, — шепчет он. Когда я встречаюсь с ним взглядом, он нежно улыбается и подносит к моему лицу руку. Не знаю, кому из нас больше хочется, чтобы мы могли почувствовать прикосновения друг друга. — Я весь год наблюдал, как вас разрушало чувство вины. Как думаешь, почему я так отчаянно хотел вернуться к тебе?

— Ко мне? — ахаю я. — Я думала, ты вернулся из-за Уэса.

Он смотрит на меня как на сумасшедшую — ровно как час назад Джулия.

— Та капсула времени, — не отстаю я, — уговоры пройти стажировку, предложение с зоопарком, которое я до сих пор не понимаю — все это было для Уэса.

— Ты правда так думаешь? — бросает вызов Спенсер.

Я знаю, что что-то упускаю, но не понимаю, что он хочет сказать. Он ждет, когда я сложу все кусочки головоломки, и не дождавшись, хихикает.

— Бэй, вы оба были моим незаконченным делом. Своим ужасным поступком я разрушил жизни вас обоих.

— Тогда почему…

— Потому что ты нужна Уэсу, а Уэсу нужен зеленый свет