Редакторы сайта «Lenin crew» критиковали «Сен-Жюст» за то, что он «идеализирует латиноамериканскую герилью» [257], подразумевая, вероятно, что в этом есть нечто дурное и неправильное. Ответить на столь глупые и совершенно неадекватные в свете современного революционного опыта претензии можно лишь напоминанием о том, что все немногочисленные успехи революционного движения конца XX и начала XXI века были достигнуты именно герильерос. При этом левые организации «первого мира» за указанный период времени не смогли совершить ничего выдающегося, постоянно пятясь назад и трусливо отступая перед движущейся на них машиной капитала. Именно поэтому не побоимся смело заявить, что вся новейшая история европейских левых – это одна сплошная история поражения, предательства, оппортунизма, сектантства и неоправданных надежд. В этом отношении автор читаемых вами строк весьма советует каждому интересующемуся современным левым движением в странах «первого мира» прочитать прекрасную книгу мемуаров Дмитрия Жвании «Путь хунвейбина» [258], где он дает весьма живые и наглядные описания чудовищной деградации европейских левых.
Поскольку мы несколько отвлеклись от темы войны в Донецке, то я полагаю необходимым к ней вернуться. Не исключаю того, что многие наши левые готовы признать восстание на Донбассе осознанным деянием народа, отбросив ненаучную точку зрения о «российской агрессии» (на это, как я говорил выше, оказались способны даже некоторые троцкисты), но при этом значительная часть из них продолжает сетовать на некоммунистический характер ведущейся освободительной войны. В этом отношении я напомню еще раз цитировавшиеся мною же слова А. Тарасова о том, что «только там, где руководство в национально-освободительном движении захватывают левые, революционные, прогрессивные силы (в том числе и путем физического уничтожения своих конкурентов, как это было, например, во Вьетнаме), такие войны приобретают характер социальной революции» [259]. Изучавшие историю революционного движения знают, что правильное сознание не зарождается у пролетариата стихийно, но привносится в его среду агитаторами, а обвинять простых шахтеров Донбасса в том, что их восстание не приобрело характера социальной революции, – есть низость и подлость. Более того, автор этих строк имеет смелость заявить, что едва ли не главной причиной некоммунистического характера восстания на Донбассе, тотального господства в рядах ополчения ультраправых элементов – было полное бездействие наших левых. Так, Александр Тарасов пишет: «Анархисты в Донбассе были слабы и практически не заметны. А разные неанархистские «неавторитарные левые», которых на весь Донбасс было считанные единицы, больше всего на свете мечтали перебраться в Киев и влиться там в левохипстерскую тусовку.» [260]. Донецкие левые в этом отношении проявили просто поразительную глупость и не менее удивляющую меня леность: судьба предоставила им классический пролетариат, описанный Ф. Энгельсом в его бессмертном «Положении рабочего класса в Англии», но они предпочли его попусту не замечать! Разумеется, немногочисленные донецкие «левые» даже не задумывались о возможности ведения агитации среди широких масс рабочего класса этого промышленного региона, предпочитая не обращать на него внимания. Тот факт, что единственная левая сила, принявшая участие в подготовке и осуществлении восстания, – это реформистская Коммунистическая партия Украины, – ближайший аналог нашей КПРФ, оппортунизм которой давно стал притчей во языцех, – позорен для наших левых. Что же касается левых украинских, то они сначала поддержали Евромайдан, а потом выступили агентами украинской империалистической и колониальной политики, обеспечив «левую» идеологическую поддержку деятельности набранных из отборнейших уголовников «добровольческих батальонов», убивающих теперь мирных жителей Юго-Востока страны. Словом, если респектабельный «левый» интернет-журнал «Спильне» ограничился лишь информационной поддержкой войны на Донбассе, а его авторы добровольно стали прислужниками режима П. Порошенко [261] [262] [263], то некоторые их более решительные коллеги лично вступили в «добровольческие батальоны», отправившись подавлять восстание донецких шахтеров [264].
Имея перед глазами нагляднейший пример поведения украинских «левых» в ситуации, связанной с переходом классового конфликта в горячую фазу, – я не могу не задаться весьма волнующим и без всякого сомнения больным для многих людей вопросом: а как бы поступили российские «борцы с капитализмом» в схожей ситуации? Несмотря на то, что им доселе не представлялось возможности проявить свои качества в подобном положении, а потому я не имею никакого права обвинять их в предательстве пролетариата заочно, – все же «меня терзают смутные сомнения»... Сомнения эти, надо сказать, имеют под собой и некоторые практические основания, а потому не являются пустыми страхами автора этих строк: так, известно, что после ареста группы «приморских партизан» нашими левыми не было организовано ни единого мероприятия в их защиту. Именно поэтому я почти уверен в том, что если в одном из отдаленных российских регионов начнется народное восстание, то очень многие из отечественных «леваков» немедленно перекрасятся в патриотов и лоялистов, начав требовать самых жутких и бесчеловечных кар для восставших.
При этом следует помнить о том, что и на Украине находились отдельные левые, полностью заслужившие право себя так называть без кавычек: так, следует отметить блистательного марксиста Всеволода Петровского, не только вступившего в ряды донецких ополченцев, но и отдавшего жизнь за свободу Новороссии [265]. Именно поэтому я не оставляю надежды на то, что в случае начала восстания на отдаленных рубежах Федерации найдутся и среди наших левых последовательные и храбрые люди, которые последуют достойному примеру упомянутого выше украинского марксиста. При этом, однако, я отдаю себе отчет в том, что если уж в России начнется вооруженное восстание или вспыхнет полномасштабная партизанская война, то в авангарде борющегося народа едва ли окажется хоть один человек из редакции журнала «Lenin crew».
Некоторые из наших читателей могут направить определенный упрек в адрес автора данного труда, выдержанный в том духе, что, мол, сочинитель слишком отвлекся от темы критики статьи «Фашизм вчера и сегодня», чересчур углубившись в непонятные идеологические дебри. Несмотря на то, что такая точка зрения представляется мне понятной и вполне оправданной в глазах некоторых читателей, – я все же не могу выразить с ней согласия. Дело в том, что вопрос об отношении к народному восстанию, разгоревшемуся в Новороссии весной 2014 года, – представляет собой определенную «проверку на вшивость» для всего нашего левого движения. Все те наши «левые», кто отказал в поддержке борющемуся народу, – пусть они при этом даже и сохранили формальную верность каждой букве своего символа веры, – показали всем нам, что они «либо дураки, либо прямые агенты западного империализма» [266]. Позиция, занятая журналом «Lenin crew» в отношении сражающейся Новороссии, – это позиция трусливая, поскольку ее адепты сознательно решили отказаться от вмешательства в разыгрывающийся на их глазах классовый конфликт, предпочтя этому опасному и неблагодарному занятию бесплодные теоретические дискуссии. Отдает эта позиция и определенным ребячеством, поскольку считающие себя безусловно выше многих других авторы «Lenin crew» испугались того, что почтеннейшая публика будет ошибочно считать их одними из тех «красных патриотов», «левых националистов» или «просоветских левых», кто всецело поддержал народное восстание. Тогда, желая не иметь ничего общества ни с правой, ни с левой патриотической общественностью, – редакция приняла решение заклеймить ополченцев как «агентов российского империализма», выступив здесь в роли «левой» группы поддержки для самой прозападной части наших либералов. Фактически эти люди оказались готовы действовать в угоду своему классовому врагу, но при этом не пожелали поддержать бунтующий пролетариат только по причине его мнимой «дикости» и «теоретической неграмотности». Именно о таких людях писал в своей без сомнения гениальной книге «Между классом и дискурсом: левые интеллектуалы на страже капитализма» Борис Юльевич Кагарлицкий: «По сути, левые выступают носителями радикальной версии либерального морализаторства. У них не столько нет возможности менять этот мир, сколько нет желания это делать на практике. Критиковать систему, осуждать ее, отстраняться от нее или занимать в ней определенные ниши, но ни в коем случае не менять ее – вот логика современного левого либерализма. <...> Блок либералов и их левых союзников лишь усиливал гегемонию различного рода националистических и популистских сил в низах общества. В сложившихся обстоятельствах единственной реальной альтернативой правому популизму оказывался левый популизм, часто демонстрирующий откровенно «неправильные» черты с точки зрения привычного дискурса интеллектуалов. Однако именно рост левопопулистских движений с предельной яркостью выявляет реакционную сущность леволиберальной элиты, которая испытывает по отношению к ним в лучшем случае неловкость и растерянность, а в худшем случае враждебность. В итоге альтернативу господствующему дискурсу либерализма, когда на нее возник массовый спрос, первыми сумели предложить не левые, а правые популисты, сила которых состояла как раз в их антиинтеллектуальности. <...> надо раз и навсегда отказаться от утопического мышления и «революционных» мечтаний, являющихся оборотной стороной самого беспринципного приспособленчества.» [267].
