Навигатор и бортмех кружили лицом к лицу, сблизив головы, почти соприкасаясь лбами. Парящее облако светлых волос Рут переплелось с кожистыми дредлоками яута. Рут согнула ноги в коленях, упираясь в бедра Сайнжи. Яут придерживал ее за талию, медленно опуская на себя. «Парадиз» между ног Инге почти выскользнул наружу, прежде чем по команде Феликса опять погрузиться внутрь. Неспешно и основательно, как Сайнжа втискивал свой нехилый член в подтянутую, аппетитную задницу Рут.

Пиарщики не солгали, процесс ощущался как наяву: острожное, непрерывно усиливающееся давление. Заминка преодоления сжавшегося кольца сфинктера. Упругое трение ребристых желобков о напряженные стенки прямой кишки. Проникновение с одновременным набуханием яутского члена. Толчок бедрами внутрь, движение наружу, и снова, и снова, тверже и сильнее, чужая плоть заполняет тебя изнутри, распирает, смешивая тянущую жаркую боль с удовольствием. Дрожь, вибрация, напряжение мускулов Рут, транслируемое распластанной на ложементе Инге. Переданное на «Парадиз», размещенный в каал-ли Сайнжи. Подхваченное глейтером и сброшенное на синапсы самой Рут, самозабвенно бросающейся в бушующее море ксенофилического секса.

Каналы глейтера прорвало. Экипаж не раз занимался любовью втроем, но нынешняя сессия выдалась уж очень бурной. Инге затянуло в бешеный водоворот отголосков чужих мыслей, чувств, потаенных и несбыточных желаний, разочарований и побед. Синхрон, объединяющий гуманоидные разумы с искусственным, вздымался нарастающим гравитационным приливом, грозившим похоронить их под собой.

Инге не боялась. Пойди что не так, Сайнжа с его непрошибаемой уверенностью в себе вытащит напарниц из безумной интерференции альфа— и тета-волн. Так невыразимо захватывающе танцевать на самой кромке бездонной пропасти. Испытывать бешеный всплеск высшей нервной деятельности, перемешанный с яростным стремлением обладать и щедро дарить. Сливаться с виртуальной личностью Феликса, блаженствующего в ощущении идеально откалиброванного синхрона. Ощущать вибрацию корабля, преодолевающего время и пространство. Мерную, сокрушительную пульсацию двигателя, так похожую на ритм их общей любви.

Разум Инге стянулся в крохотную, нестерпимо ярко пылающую частицу, подхваченную водоворотом. Ее тело гнулось в приступах мультиоргазма, она судорожно молотила ногами по раскачивающемуся гравикреслу, утратив представление о том, кто она — Инге Далине, Рут, Сайнжа или Феликс...

Бесцветное яростное пламя объяло сплетенных вместе воителя-яутжа и человеческую женщину, пожрав их плоть. Обнажив массивный, чудовищный в убийственном совершенстве костяк Великого охотника и легкий, архитектурно-ювелирный остов Рут. Оскаленные черепа страстно тянулись друг к другу, в провалах глазниц вспыхивали и умирали сверхновые. Скелеты двигались в бесконечном яростном процессе совокупления, удаляясь прочь от Инге. Миллионы ослепительно сияющих кристаллических граней сплетались вокруг них, образуя гигантский тессеракт, интерактивную модель кварцолитовых мозгов Феликса. Мириады импульсов переносили биты и байты информации, с каждой наносекундой летя все быстрее и быстрее...

«Рассинхрон, выпадаем в рассинхрон! — в беззвучной панике заорала Инге. — Феликс, аларма!..»

Сайнжа выплеснулся в финальном экстазе. Облачко семени Великого охотника расплылось бирюзовой туманностью в арке безупречно вылепленных тазобедренных суставов Рут.

«Никак нет, первый пилот, — синтезированный голос Феликса, всегда такой четкий и ясный, слегка плавился на окончаниях слов. — Не улавливаю признаков рассинхронизации. Вывести график калибровки?»

«Фиксируй перепады и сливай в отдельный кластер, — Инге перевела дух и неуверенно уточнила: — Феликс, ты не заметил ничего... необычного?»

«Акт слияния между навигатором и бортмехаником занял восемнадцать стандарт-минут, являясь самым продолжительным из зафиксированных, — с пугающей готовностью доложил ИскИн. — Ваше оргазменное плато длилось в течение трех минут и двадцати пяти секунд. Альфа-ритм Рут Вебер достигал амплитуды в 25 мкВ, рекомендуется цикл индивидуальной релаксации».

Голос Феликса успокаивал. Инге сморгнула. Фигуры в грузовом отсеке обрели привычный облик. Никаких скелетов в сияющей ауре, призрачного огня и ощущения, что она, Инге Далине, превратилась в собственный корабль. По глейтеру Рут приплыл импульс настойчивого беспокойства. Бортмех тревожилась, как там напарница, не вырубилась ли под «Парадизом». Рут настоятельно требовалась помощь с тем, чтобы сползти с эрегированного хрена отключившегося Сайнжи.

— Эй, ты меня привязала, — хрипло напомнила Инге, подергав занемевшими руками. — Как я тебе помогу?

— Код «Freiheit»! — прокричала в ответ Рут. Узы на запястьях обмякли прохладным желе, соскользнув на пол. — Mein Kapit;n, ты в норме? Согласись, было круто?

— Круче некуда, — Инге прокашлялась, растирая руки и боком сваливаясь с гравикресла. «Парадиз» неловко ерзал внутри, скользкий от обильных выделений.

Рут говорила, достаточно нажать большими пальцами на набедренные крепления, вспомнила Инге. Мягко чмокнув, «Парадиз» разомкнулся и упал на решетчатое покрытие, некстати напомнив насытившегося и отпавшего от жертвы паразита. Пошатываясь, Инге побрела к грузовому отсеку, скомандовав Феликсу врубить генератор гравитации. Да не на полную мощность, а постепенно, иначе Сайнжа и Рут мешками рухнут на пол. Окажись бортмеханик внизу, двести кило влюбленной яутятины ее расплющат, а Сайнжа рискует заработать легендарный перелом полового члена.

Слившаяся воедино парочка плавно опустилась вниз. Ковыляя по коридору, Инге потуже затянула ремень на шортах, одернула задравшуюся футболку и подобрала разбросанные одежки Рут. Бортмеханик, чья раскрасневшаяся физиономия являла собой причудливую смесь полнейшего удовлетворения и сконфуженности, неловко примостилась верхом на лежащем навзничь Сайнже. В раскоряченной позе, с прилипшими к мокрому лбу прядками она выглядела столь трогательно и нелепо, что язык не поворачивался ее дразнить.

Инге протянула руки. Напарницы сцепили кисти в замок, первый пилот плавно дернула на себя и вверх. Чмокнуло и смачно хлюпнуло, как бывает при отключении вакуумной присоски. Освобожденная Рут со сдавленным оханьем повисла на подруге. Прижалась, горячо дыша Инге в изгиб шеи и неразборчиво бормоча на берлингере. Ухо Инге выхватывало из сумбурного потока знакомые словоформы. Искрящая глейтером Рут Вебер была счастлива до звездочек в глазах и готова возлюбить весь мир. Слова миз Вебер никогда не расходились с намерениями — бортмех полезла целоваться.

— Щаз схлопочешь дозу церебролина, — пригрозила Инге, уклоняясь от настойчивых губ. Без особого, впрочем, успеха. — Все, Рут, уймись. Тебя ждут душ, релакс и много-много возни с гравиприводом на пользу компании... Рут, кому сказано?!

— Не хочу в релакс без тебя!

— Перетопчешься. У тебя сейчас мозги из ушей брызнут. Пополам с яутовой кончей.

— Расчетная точка выхода из Прыжка будет достигнута через двадцать две стандарт-минуты, — некстати прорезался Феликс. Оторопевшая Инге вскинула голову к потолку, ища глазами крохотный динамик.

— Охренел, друг мой электронный, какие двадцать две минуты? Два часа до финиша! Феликс, никак предохранители сгорели от виртуальной дрочки?

— Двадцать одна минута, и мой разум полностью адекватен, — настаивал ИскИн.

— Душ и перспектива совместного релакса только что накрылись, — Рут с величайшей неохотой выпустила капитана из объятий. — Пойдем выяснять, где мы.

Бортмех прицельно врезала голой пяткой под ребра мирно пускающему счастливые посткоитальные слюни Сайнже и рявкнула:

— Подъем, отродье личинки!

Навигатор вопросительно булькнул и сцапал Рут за ногу. Промахнувшись буквально на волосок.

— Финиш Прыжка, — разъяснила ему бортмех, торопливо натягивая слаксы и топ. Крепления на ботах защелкнулись автоматически, стоило ей засунуть ногу в «спейсмарины». — Приехали, если верить Феликсу. Собирай кости с пола, нечего тут!..