«Бежать!» — в голове одна мысль, и она сдёргивает меня с постели и оттаскивает от него метра на три. Вик не прекращает улыбаться, и я бы уже стёр ему эту ухмылку, желательно с ноги, но не могу даже пошевелиться. Не от страха, не от бессилия, а от осознания, что даже бежать бесполезно, он найдёт, а я если захочу исчезнуть, всё равно оставлю ему следы, потому что он мой.
— Тогда готовься сдохнуть со мной в муках, — произношу на полном серьёзе, стирая с глаз непонятно откуда взявшуюся влагу.
— А до этого нужно сначала неспокойно пожить.
— Ты пионером был Бойко?
— Такой болезни не подхватывал. Хотя, говорят, отец проходил по партийной линии, как и Леон…
— Я бы тебя в пионеры не принял, Вик. Ты — неправильный.
Хватаю ртом красиво очерченные природой губы, не даю рыкнуть, что и я — не добропорядочный член общества. Хотя член… Член опять стоит. У меня почти всегда на него стоит?! Это нормально вообще?! Мы точно сдохнем в муках, только время и место, похоже, выберем сами.
Комментарий к Просто потому что мы так захотели)
====== Часть 11 ======
Дан
В Салан меня транспортируют на вертолёте под конвоем Бойко, обрядившегося в выданную, как и у двух провожатых спецовку (Я бы не советовал в ЭТОМ поворачиваться ко мне спиной…). Без драматизма подставляю руки для наручников, за что получаю несолидный подзатыльник. Славка сидит напротив, крепко прижимает к груди папку со свежими распечатками, делая вид, будто он их так взял, на всякий случай, вдруг в лесу в туалет прижмёт, а тут всё под рукой. Виктор смотрит на него теми же глазами, что и я, но отобрать не пытается, уже неплохо.
Подсаживаюсь к Славке, принимаю из его неподвижных рук листы, и пока мы летим просматриваю их один за другим. Фамилии, имена, даты рождения — разные, а вот смерти — у всех одна. Просто списки, ничего больше, и я уже было решаю, что слишком преувеличиваю свои опасения, как взгляд цепляет одну из строк…
Сердце пропускает удар.
Славка молчит, Вик напрягся, ощутив щелчок в моём мозгу, и уже было собирается пересесть к нам, как я захлопываю досье и с усмешкой возвращаю его гному. Иногда я жалею, что он — настоящий друг и так и не научился мне врать. Иногда я жалею, что о чём бы не попросил — он сделает. Иногда я жалею, что не убил его много лет назад, чтобы сейчас не видеть этого напряжённого взгляда и не слышать шёпотом: «Я всё проверил, ошибки нет. Мне жаль».
Воздух застрял в глотке, и не дышится, в глаза будто песка сыпнули, страшно давит на грудину, как тогда, когда разом сломал все рёбра. Очень сложно оставаться спокойным, ведь внутри всё кипит. Очень сложно молчать, когда хочется заорать и выпрыгнуть из этого ёбаного вертолёта. Но я спокоен. И внутренне остаюсь отрешённым, иначе Вик почувствует и будет доставать вопросами. Я спокоен, правда, только вот сдохнуть резко захотелось, но спокоен. Я! БЛЯДЬ! СПОКОЕН!!!
— Тебе небезопасно возвращаться в Салан, — Славка пишет мне в телефоне сообщение и просто показывает на экране, буквы расплываются, ужасно чешутся глаза.
— Вик присмотрит, — печатаю ответ, ругаясь с сенсором, оборотень, словно чувствуя, что речь о нём, косится подозрительно.
— Он — не вся стая.
— Но главная её часть. Он — вожак. И не обязан подчиняться мнению остальных.
— Боюсь, что и его можно нейтрализовать. Дан, мне кажется, всё слишком далеко зашло. Там я не смогу тебе помочь.
— Мне никто уже не сможет помочь.
— Прошлое осталось в прошлом, отпусти.
— Не могу!
Высадка была жёсткой, вертолёт не смог приземлиться из-за деревьев, и пришлось прыгать с высоты десяти метров в снег. Меховой ком грациозно шлёпнулся прямо в сугроб, как будто каждый день так делал, предварительно до инфаркта доведя конвойных оборотом. Я, менее экстремально, спускался по верёвке. На Славку больше не смотрел, и вину свою зная, и что ещё одну тайну на его совесть повесил, просто залез на волка, не к месту пошутил про коня, ещё раз поднялся из сугроба и, уже молча, скрылся с ним в тайге.
Удобно, когда у тебя и ебарь, и перевозочное средство в одном флаконе, не удобно, когда он лезет тебе в голову и копается в мыслях.
— Будешь так делать, накажу, — перекрикивая свист ветра, сообщил ему, слегка надавив на разум. Волк, заскулив, затряс головой и бросил затею взломать мой мозг.
Несмотря на то, что замерз я, как сука, Вику домой идти не дал, повернул его к сторожке Леона. Было в батином «заказе» что-то тяжёлое, оно давило на меня, на психику, на нервы, словно бы вырываясь из моих рук, и я хотел поскорее от этого избавиться.
— Почему мы дома? — что-то пошло не по плану, я заплутал в трех соснах, очнулся, подталкиваемый сначала мокрым холодным носом, а потом и руками, входя в дом.
— Не мы, а ты, — Вик прошёл по комнатам, будто ища что-то новое или проверяя, не исчезло ли старое. Странно, я думал среди оборотней нет домушников.
— Тебе реально не холодно, когда ты с голой жопой ходишь? — любуюсь бесплатным эротическим представлением, раз уж никто не запрещает.
— Не холодно.
— Совсем? Ноги же не волосатые почти…
— Дело в крови и температуре внутри… Дан, — останавливается и прикрывает руками пах. — Я сейчас пойду к Леону, а ты побудешь здесь… — демонстрирую во всей красе средний гордо выставленный палец, его это, кстати, бесит. — Сломаю.
— Давай, и себя залечивать будешь, вот посмеёмся.
— Мне надо с ним поговорить. К тому же… тебе пока нельзя показываться на глазах у стаи.
— Тебе влетит за меня, да?
— Скорее всего не слабо приложит по репутации, это всё неважно, разберёмся потом…
— А накажешь меня?
— Дай мне сил! — он коротко взвыл, перекинулся в оборот прямо в прыжке и даже почти выскочил в дверь, но взвыв от боли в хвосте, за который я его поймал, в растерянности сел.
— Ты реально собрался у Леона после шубы с голой жопой ходить? Серьёзно? — иронии хоть отбавляй, аж самому стало приторно сладко на языке. — Одевайся, я тебе валенки свои принесу, удобные, суки, носи на здоровье. И попиздили, как все смертные по сугробам, ага?..
Обиженный вожак — горе в семье! Подумаешь маловаты на размер-другой, зато как тепло, надеюсь, он их по дороге потеряет.
Стоило Виктору уйти, не без комментариев, меня захватило странное чувство настороженности, нечто среднее между подозрительностью и жадностью, как будто кто-то отнял любимую игрушку. Блуждаю по комнатам, уже и печку затопил, и свет везде повключал, а всё равно не на своём месте душа.
Скидываю свитер, маленький домик нагревается быстро, становится душно, слишком душно. Растираю шею, плечи, кожу… начинает покалывать, как при аллергии, руки чешутся, как бы здороваться с кем не пришлось. Ноги сами приводят в оружейную, точнее кладовку, где в ящиках всё ещё не распакованные лежат мои «игрушки».
Какая тварь трогала моё?!
Так и стою, взглядом пересчитывая коллекцию, и не отпускает грязное чувство измаранности, словно у самого руки в грязи. В это время слышу треск по рации, плетусь обратно, достаю из стола, долго прислушиваюсь. Славка молчит, я его по дыханию узнаю, когда молчит — злится, сейчас выматерится про себя, а потом говорить начнет. Кстати, до сих пор задаюсь вопросом: почему я хорошо помню гнома, а Вика едва стал узнавать?
— Дан, Кира попросила передать тебе результаты анализа. Она успела сделать, — голосом Варейводы сейчас только смертельный приговор читать. Жаль, не мой.
— Успела? Перед чем?
— Она перенервничала. Там же всё связано. Её положили на сохранение под наблюдением врачей. Есть угроза.
— Серьёзное что-то? Виктор знает?
— Да, ему сообщили сразу, он же в ответе за неё. И, Дан, кажется, он в бешенстве.
— Разберёмся. Держи меня в курсе.
— А можно я, наоборот, тебе не буду ничего говорить? Ты, как плохая примета.
— Обидно. Но переживу. Результаты где?
— На электронке.
То, что ничего не смыслю в медицине, я понял по открывшемуся файлу. Зато в ней разбирается Кира, и для тупых она ниже дала пояснение. Как я и предполагал, мальчишка был не просто с кровью оборотня, но ещё, благодаря папиным стараниям, на четверть вампир — мелкий кровопийца поэтому так умело манипулировал людьми. И ещё, часть составляющего не смогла понять даже наша учёная девчонка, кровь настолько поменяла состав, что перестала относиться к чему-то конкретному и вообще… мало стала походить на цепь ДНК разумного существа. Осталось понять, что это дает мне?..
