— Да, и не одна, — печально взглянув на меня, проговорила девушка.

Ну, уж нет. Так просто я теперь не сдамся. Теперь-то я знаю, что она тоже это хочет.

— Например?

— Того, что мы обе женщины – недостаточно? – грустно усмехнулась Саша.

— Для меня – нет, — серьезно ответила я.

— А для меня – да. Прости. Я просто… переэмоционировала. Мне лучше уйти.

— Останься, — я посмотрела на нее прямо и честно. – Я не хочу, чтобы ты уходила. Просто… побудь со мной. Я не буду ни на чем настаивать. Просто… поговорим, — сказала я, видя, что она колеблется.

— О чем? – напряглась девушка.

— О чем хочешь, — я готова была что угодно сделать, лишь бы она осталась. Просто была рядом. – Пожалуйста, — добавила я негромко.

Саша молчала с полминуты, после чего прикрыла глаза и кивнула:

— Хорошо. Но только ненадолго.

— Спасибо, — улыбнувшись уголками рта, я протянула руки, чтобы принять ее пальто. – Ты на машине?

— На такси, мою все еще красят.

— Хорошо, — я повесила пальто на плечики и убрала в шкаф. – Тогда сможешь составить мне компанию в распитии вина. Испанского, — улыбнулась я, показывая рукой в направлении кухни.

— Ты была в Испании? – удивилась Саша, двигаясь дальше по коридору и явно расслабившись от того, что тема с поцелуем была закрыта.

— Не я, подруга. По работе недавно ездила. Привезла мне гостинцы, — усмехнулась я.

— У меня тоже знакомый недавно в Испании был. Я бы и сама хотела туда слетать.

— Согласна, мне кажется, там очень красиво.

Мы прошли в кухню, я достала из шкафа еще один бокал и поставила на стол. Саша не торопилась усаживаться — она осматривала мое жилище.

Кухня была обставлена в стиле минимализм. У меня не было каких-то явных украшений и декора, скорее, я бы назвала это лаконичностью. Серо-белый гарнитур, встроенная техника, холодильник, на котором словно по линейке размещались многочисленные магниты, все непременно прямоугольные. Стол со стульями, на подоконнике два горшка с какими-то цветами, названия которых я не знаю, знаю лишь, что их нужно поливать раз в три дня. Над рабочей поверхностью столешницы висели на магнитном бруске красивые ножи (еще одна моя слабость), а чуть правее на небольшой стальной балке, выпирающей из стены, на крючках болтались кухонные принадлежности – венчик, поварешки, терка и прочий инвентарь.

— Ты что, раньше в больнице работала? – прищурилась девушка, повернувшись ко мне.

— Что? Почему? – я наполнила бокал вином и посмотрела на нее.

— Тут же стерильно, как в операционной. Ты точно роман с Леной Летучей не крутила?

Я засмеялась в ответ:

— Нет, хотя она очень даже ничего.

— Уверена, тут можно есть даже с пола, — пробормотала Саша, все же проходя к столу и усаживаясь на стул.

— Возможно, но пробовать не советую, — улыбнулась я, пододвигая ей бокал.

— Я вообще заметила, что у тебя с чистотой очень странные отношения… Это… как это называется, — Саша смешно нахмурилась, вспоминая слово, — перфекционизм?

— Не совсем, — негромко ответила я и подошла к холодильнику, открывая его. – Будешь фрукты? Или… сыр, наверное, подойдет лучше. Не испанский, конечно, но тоже неплохой. Колбаса еще есть вкусная.

Достав пачку сыра и колбасу, я взяла разделочную доску и сняла нож со стены.

— Сыра будет достаточно. Ты уверена? – усмехнулась Саша, а я чувствовала спиной ее взгляд.

— Ты о чем? – я начала нарезать сыр ровными аккуратными ломтиками.

— Что дело не в перфекционизме? Господи, ты открыла холодильник, а у тебя там все по полочкам, — по ее интонации я поняла, что девушка улыбается.

— Разве так не у всех? Просто люблю порядок. Точно фруктов не нужно? — попыталась я как-то съехать с темы, принимаясь за тонкую палку колбасы.

— Точно. И нет. Так не у всех. Ты все-таки перфекционист, — решительно кивнула Саша, глядя, как я ставлю тарелку с аккуратно нарезанными ломтиками ровно посередине.

— Дело не в нем, — вздохнула я, усаживаясь на стул и поднимая бокал. – За окончание этого сумасшедшего дня.

Саша звякнула об мой бокал своим и сделала пару маленьких глотков. Взяла ломтик сыра и прищурилась:

— А в чем тогда дело?

— В смысле? – я тоже взяла кусочек и непонимающе посмотрела на девушку.

— Если дело не в перфекционизме, то в чем?

— А ты настойчивая, да? – усмехнулась я.

— Мне просто интересно, — пожала она плечами. – Боже, как вкусно! – воскликнула девушка и тут же схватила еще один ломтик.

— Ешь, — улыбнулась я и чуть подвинула тарелку к ней. – Может, пиццу заказать? Или что-то еще? Ты наверняка голодная.

— Нет-нет, я не голодна. Лучше расскажи мне о себе. Что там с чистотой и порядком? – не унималась девушка, а я поняла, что не смогу избежать обсуждения этой темы.

— Просто… мне спокойнее, когда все лежит на своих местах.

— Спокойнее?

— Да. У меня… — я вздохнула, осознавая, что не слишком хочу об этом говорить. – У меня ОКР.

— ОКР? – нахмурилась Саша. – Что это?

— Обсессивно-компульсивное расстройство, — пояснила я, понимая, что такое лицо, как у Саши, я вижу в тысячный раз.

— И что это такое? – все еще глядя на меня с непониманием, пробормотала Саша.

— Если по-простому – невроз навязчивых состояний. Но я не псих, — усмехнулась я, видя, как вытягивается лицо девушки.

— Я об этом и не подумала, просто… Я не совсем понимаю.

— Ну… У тебя иногда появляются тревожные, пугающие мысли, которые не имеют при этом рациональности?

— М-м-м… — задумалась девушка, закусив губу. – Не имеют рациональности? Не думаю. Скорее, все более чем рациональны.

— Ну, а у меня бывают. И помимо мыслей, есть физические проявления, они называются компульсиями. Какие-то ритуалы, повторения. Это… своеобразная защита организма на внешние раздражающие факторы, стрессы.

— Подожди, — Саша остановила меня, подняв руку. – В детстве я боялась, что моя мама умрет. От чего-нибудь. Ну, просто, как факт. Я долго не могла нормально спать по ночам, постоянно думала об этом.

— Вот, что-то типа такого, — улыбнулась я. – Только представь, что это не одна мысль, которая не дает тебе спокойно жить, а множество. Примерно так все и обстоит.

— Это… тяжело, — сочувственно проговорила девушка. – И как ты… Ну, это лечится вообще?

— Это купируется. Психологи, психотерапевты, иногда гипнологи. Можно это уменьшить, но избавиться полностью почти никогда. Если это не эпизодически.

— А у тебя это давно?

— С детства. С семи лет.

— И ты с семи лет превращаешь все вокруг в праздник чистоты? – усмехнулась девушка. – Ой, извини. Я не хотела обидеть… Я просто… Забудь, — помахала она рукой, краснея. Как мило.

— Все нормально, — улыбнулась я. – Нет, у меня всегда все менялось. Был период заикания, потом я не могла произносить вслух какую-то букву, повторяла имена людей по три раза… разное. Но с возрастом научилась более-менее это контролировать. Просто стараюсь, чтобы лишний раз меня ничего не раздражало. И когда вокруг все… симметрично, чисто, все по местам — мне спокойнее.

— А успокоительные… Они не помогают?

— Мне — не особо. Меня лечили успокоительными, антидепрессантами, транквилизаторами… Все бессмысленно. Организм так реагирует на раздражители, так проявляет себя во время стресса. У меня нет «затыка» на микробах, я просто люблю чистоту и симметрию.

— Понятно, — протянула Саша. — Это многое объясняет. А в детстве тебя не дразнили? Дети ведь жестокие. Видят… других, не таких, как они, и готовы растерзать, — вопросительно посмотрела на меня девушка и тут же добавила, — если не хочешь – не отвечай. Я, наверное, лезу не в свое дело.

— Все в порядке. Я же сама рассказала, — улыбнулась я уголками губ. – Дразнили, конечно. У меня классе в пятом был период, когда мои компульсии проявлялись, как нервный тик. То глаз дергался, то какие-то звуки, типа покашливания. И, конечно, только ленивый не цеплялся к этому.

— И как ты… как ты справлялась? – девушка смотрела на меня с таким сочувствием, что даже стало немного не по себе.