— Ох, что мне с тобой делать, — покачала она головой. – На, вот, отдай своему Григоренко. И скажи, что еще раз задним числом принесет, я ему в его заднее число и засуну, — женщина вручила мне несколько свежих фактур и махнула рукой, намекая, что она меня тут не задерживает.

— Я вас обожаю, — я наклонилась и чмокнула ее в щеку, отчего она покраснела, но улыбнулась.

— Иди отсюда, Вейнер, допрыгаешься, я тебя прикрывать больше не буду! – шутливо погрозила она пальцем.

— Исправлюсь! – отсалютовала я и направилась в офис.

***

Наше офисное здание находилось в следующем после погрузки корпусе. И выглядело представительнее всего. В прошлом году у нас сделали ремонт и переделали несколько помещений, из-за чего появились полноценный конференц-зал, переговорная, где проходили планерки и собрания, и даже отдельные кабинеты. Раньше мы, начальники, супервайзеры, все работали в одном просторном помещении, по типу «опенспейс», но гендиректор производства, мужчина довольно консервативных взглядов, решил, что мы больше болтаем, чем работаем, и организовал нам кабинеты. Не скажу, что мы стали намного меньше болтать, потому что часть общего помещения осталась, куда посадили регионалов, но, как ни странно, работоспособность и правда улучшилась. Показатели выросли, а продажи увеличились.

Я зашла внутрь и вдохнула букет ароматов – краски принтера, духов, воздуха с улицы, что пробивался через открытое окно, и, конечно, кофе. Подошла к лифту и, кивнув девушке за стойкой информации, улыбнулась. Понимая, что головная боль все-таки отступила, мое настроение улучшилось. Я любила свою работу. Мне нравилось, что иногда наш офис похож на настоящий улей, но к вечеру все постепенно затихает. И становятся слышны отдельные голоса, звуки клацанья по клавиатуре и жужжание принтера.

На нашем третьем этаже размещался весь отдел продаж – как по городу, так и межгороду. На первом сидели маркетологи, на втором – IT-отдел, на четвертом была служба безопасности, отдел по дистрибьюторской задолженности и юристы.

В общем, все четыре этажа представляли собой целый организм, который дышал, двигался и работал. И мне чертовски нравилось быть частью этого организма.

***

Я вышла из лифта и, стараясь быть незаметной, попыталась прокрасться в свой кабинет. Но только я открыла дверь, как услышала за спиной звучный сильный голос:

— Вейнер, как вовремя!

Чертыхнувшись, я натянула на лицо улыбку и обернулась. Красивая, статная женщина средних лет смотрела на меня с прищуром. Это была непосредственная начальница всего нашего офисного улья – Романова Лариса Ивановна. Не буду говорить, сколько раз за эти семь лет работы я шутила на тему «Ларису Ивановну хочу», но иногда это позволяло мне не понести наказания за какой-нибудь проступок. Не скажу, что она была мегерой или «самодурой», нет, но было всего две вещи, которые она категорически не переносила – ложь и опоздания. Поэтому я старалась никогда ей не врать и не опаздывать. Но сегодня не вышло.

— Ларисываннадоброеутро, — выпалила я, растягивая улыбку шире. – А я тут. Да. Я за фактурой заходила, — я помахала бумагами, продолжая улыбаться, как идиотка.

— Ой, не начинай даже эту песню, — махнула она на меня, — я знаю, что ты опоздала, и что ты за фактурами зашла позже, но я не об этом. Пойдем, я тебя познакомлю с твоей новой коллегой, — она поманила меня в сторону своего кабинета, который был в самом конце помещения, в то время как мой, напротив, располагался почти в начале.

Я, облегченно выдохнув, что не придется слушать нотации и выговор, радостно направилась вслед за начальницей.

— Это человек, что на место Зимина? – спросила я, быстрым шагом следуя за боссом, параллельно здороваясь со всеми, кто попадался по пути.

— Да, начальник отдела мерчендайзинга. Вечером на планерке я, конечно, ее всем представлю, но сейчас нужно, чтобы вы познакомились, и ты расскажешь ей про свою ситуацию по сетям, — Лариса Ивановна бодро шагала впереди меня, даже не оборачиваясь, чтобы проверить, иду я следом или нет. – Ты же помнишь, что вечером у нас планерка?

— «Ее»? – переспросила я, решив не акцентировать внимание на последнем вопросе.

— Да, ее, — кивнула Романова, продолжая двигаться к своему кабинету. – На самом деле, чертовски повезло, что нам удалось ее перехватить, потому что она только что уволилась из «Марса», и я знаю, что «Юнилевер» тоже претендовал на нее.

— Ого. Важная шишка? – хмыкнула я.

— Просто хороший работник. Она так планограмму и матрицу проработала в «Марсе», что у них живой прирост каждый месяц по несколько процентов был.

— Круто, — кивнула я, соглашаясь, что было удачей заполучить ее. – Тогда почему она ушла оттуда? Вряд ли ее «попросили».

— Я знаю лишь то, что были какие-то разногласия с новым начальством, поэтому она ушла.

— Понятно, — пробормотала я, хотя ничего понятно не было.

Мы, наконец, остановились у двери из темного дерева и, открыв ее, Лариса Ивановна пропустила меня вперед, со словами:

— Александра, познакомьтесь, это наш начальник отдела по сетям – Евгения Вейнер.

========== 2 ==========

За всю свою жизнь я видела многих красивых женщин. С некоторыми меня даже связывали более, чем дружеские отношения. Но никогда, повторюсь, никогда я не испытывала того чувства, что испытала, когда женщина, сидящая за столом, обернулась.

Первое, что буквально пригвоздило меня к полу, были ее глаза. Я в жизни не видела такого глубокого оттенка. Они были темно-карие, почти черные. Обрамленные густым рядом таких же черных ресниц. Округлый миндалевидный разрез глаз выдавал в ней натуру чувственную, интригующую. И я готова поклясться, что она посчитала меня полной идиоткой, когда вместо того, чтобы ответить на ее «Приятно познакомиться», я продолжила молча пялиться на нее.

Из состояния безмолвного любования меня вывела Лариса Ивановна, которая кашлянула, привлекая внимание, и я, наконец, очнулась.

— Мне тоже очень приятно, — ответила я, к неудовольствию обнаружив, что мой голос звучит осипшим.

— Женя заведует всеми сетевыми каналами по городу, — Лариса Ивановна прошла к своему креслу, бросив на меня странный взгляд. – Как вы понимаете, Александра, наша главная задача — поднять показатели. Это наш основной канал продаж. Некоторые магазины, специализирующиеся на мелком опте, делают заказы автоматизированно, и мы почти не имеем возможности на них влиять. Но можем проработать матрицы. Поэтому… — Лариса Ивановна развела руками, — даю вам полный карт-бланш. Делайте то, что посчитаете нужным. Женя вам поможет. Это все-таки и ее точки. А с вашими подчиненными вы познакомитесь уже вечером на планерке, они с девяти в «полях», в офис по утрам приезжают только два раза в неделю.

Я молча сидела напротив своей новой коллеги, одним ухом слушая Ларису Ивановну. На самом деле, я не очень уверена, что вообще воспринимала какую-то информацию, поскольку занималась тем, что разглядывала девушку. На вид ей было тридцать два, может, тридцать три. А может, ей вообще было сорок, просто она великолепно сохранилась. Но то, что красивей женщины я не видела прежде – это было фактом. Темные слегка вьющиеся волосы спадали на плечи, опускаясь прядями на приличного размера грудь. Темные брови выглядели очень ухоженными, их изящная линия чуть приподнималась и опускалась, когда она что-то говорила. А губы… ее губы были произведением искусства самого талантливого мастера. Чувственные, четко очерченные, полные… Они изгибались, приоткрывая белоснежный ряд ровных зубов, когда она улыбалась.

Прямой нос, красивые скулы, родинка на подбородке слева, прямо под нижней губой – все это завораживало и не давало мне покоя от одной мысли – есть ли в ней, в ее внешности, хоть один изъян? Хоть самый крошечный?

Если исходить из того, что все мы созданы Богом – то тут он, несомненно, постарался.

— Женя, у тебя есть, что добавить? – Лариса Ивановна постучала ручкой по столу и приподняла бровь, снова привлекая мое внимание. Что-то я сегодня никак не могу собраться.