АС: «Мы должны были начать встречу 5 минут назад. Тебя долго еще ждать?»

Вот так, ни «привет», ни «доброе утро». Сухо и по-деловому. Так мы и общались уже почти целый месяц.

Чертыхнувшись, я напечатала, что опаздываю. Я совершенно забыла, что мы договорились обсудить с ней начисления по KPI для мерчей. И теперь мне было даже немного стыдно. Но стыд ушел, когда она прислала мне в ответ гневное сообщение о моей безалаберности. Я даже отвечать на это смс не стала, так как знала – отвечу – мы поругаемся. А портить себе настроение с самого утра не хотелось.

Я стояла первая на светофоре на перекрестке и ждала, когда загорится зеленый. Когда это, наконец, произошло, я тут же выжала сцепление, переключила скорость и надавила на газ. Уже оказавшись почти на середине перекрестка, я боковым зрением увидела, что слева ко мне приближается какое-то черное пятно.

Казалось, прошла всего секунда, но за это время произошло слишком много событий. Темное пятно оказалось несущимся на меня огромным джипом, который приближался слишком быстро. Настолько, что стало ясно – столкновения не избежать. Я лишь дала больше газу, чтобы удар пришелся не прямо в меня, а, например, в заднюю дверь. Мне удалось это лишь на малую часть. Потому как уже через мгновение я почувствовала сильный удар, ощутила, как машину разворачивает на хрен-пойми-сколько градусов, и как под звуки корежащегося металла и разбивающегося стекла, на меня летят осколки.

Когда вокруг наступила тишина, я поняла, что сижу зажмурившись, и закрываю голову руками. Открыв глаза, стало ясно, что машину больше не крутит, как говно в унитазе, и что я еще жива. А это главное. Я опустила взгляд на свои руки – они были в царапинах и порезах. Медленно перевела взгляд в зеркало заднего вида и тут же пожалела об этом – зрелище было не для слабонервных. На лбу здоровый порез, из которого сочится кровь, все лицо в ссадинах, нос тоже кровоточит, как и губа. Не лицо, а месиво.

Я только потянулась к ремню безопасности, чтобы отстегнуть его, как в окне, в котором не было стекла, появилась мужская красная от напряжения физиономия.

— Господи, — зашептал мужик, глядя на меня широко открытыми глазами, — Боже мой. Господи. Не шевелитесь. Не двигайтесь, я уже вызвал скорую, я сейчас всем позвоню, только не двигайтесь, — запричитал мужик, то протягивая ко мне руки, то одергивая их, словно боясь причинить мне еще больше неприятностей, чем уже было. – Только не шевелитесь и никуда не уходите.

Серьезно?

Я снова потянулась к ремню и с трудом отстегнула его. Со стоном повернулась к двери машины и попробовала открыть. Безрезультатно. Понимая, что я не смогу сидеть в машине и ждать помощь (это все сделает ситуацию только хуже), я решила вылезти через другую дверь, но поняла, что и это мне не удастся, так как нас развернуло так, что удар пришелся в левую часть кузова, а стояла я впритык к джипу правой частью, то есть и вторая дверь была заблокирована. Проклиная водителя джипа на чем свет стоит, я поняла, что есть только один способ вылезти из душащей меня железной коробки – через окно. Поэтому, особо долго не раздумывая, я начала выполнять этот акробатический этюд. Мужик, который до этого заглядывал ко мне в машину, чуть не визжал, глядя, как я карабкаюсь через окно наружу. Но когда я вывалилась на асфальт, помог мне подняться.

— Спасибо, — тихо проговорила я, с трудом выпрямляясь и оглядывая место происшествия.

Тачка моя была в мясо. Джип в сравнении с ней почти не пострадал. Класс.

Я покачала головой, понимая, что первый шок отступает, и я начинаю понемногу чувствовать боль, которая, казалось, пыталась охватить все тело. Вокруг нас уже была толпа зевак с телефонами. Обожаю современное общество. Вместо того, чтобы помочь, все стоят и снимают, боясь упустить хороший кадр.

Через пару минут я поняла, что суетящийся мужик – водитель джипа. И мне, честно говоря, немного стало его жаль – он был напуган, кажется, даже больше меня. Постоянно бегал туда-сюда и бормотал «Простите-извините». Я оперлась спиной о свою разбитую машину и прикрыла глаза. Главное – не свалиться в обморок. Не хотелось бы очнуться в больнице. Ненавижу больницы.

Около нас остановилась «Газель» с открытым окном. Из нее виднелась голова мужчины лет шестидесяти в смешной клетчатой кепке и с усами, похожими на щетку для обуви. Он посмотрел на нас, покачал головой и открыл дверь.

— Все живы? – спросил он, глядя на меня.

— И даже почти здоровы, — постаралась я улыбнуться, но не вышло.

— Шутишь? Значит, жить будешь, — крякнул мужик. – Ты как? – обратился он к красному, как помидор, виновнику ДТП.

— Я нормально, нормально, Боже, почему так? – продолжал причитать он, чуть не плача.

— Есть закурить? – спросила я у усатого.

— Крепкие, — ответил он, снова переведя взгляд на меня.

— Давай.

Он протянул мне пачку красных сигарет, то ли «Максим», то ли еще каких-то, и я достала одну. Благодарно кивнув на протянутую следом зажигалку, я прикурила. Противный дым тут же попал в горло, а следом и в легкие. Я закашлялась.

— Говорил же, крепкие, — усмехнулся усатый и тоже закурил.

— Я вообще не курю, — пояснила я. – Просто захотелось.

— Понимаю. У тебя на лбу рана, погодь тут, — густым хриплым голосом проговорил он и направился к своей «Газели». Вернулся с аптечкой. – Где скорая-то? Вызвали?

— Вроде, — кивнула я, безропотно наблюдая за тем, как он достает вату, какую-то жидкость, и поливает ей эту вату, а после прикладывает к моему лбу.

— Всегда говорил, баба должна борщ варить, а не машины водить. Вон как разбила-то, — проворчал «Якубович», качая головой. – Поди проскочить хотела?

Ну, прекрасно, сексиста мне еще не хватало.

— Вообще-то, я ни при чем. Он на красный ехал, — я мотнула головой в сторону водителя джипа, который все время бегал вокруг нас, постоянно разговаривая по телефону.

— А, — крякнул усатый. – Ну, неудивительно. Малахольный какой-то.

— Я за всю жизнь в ДТП ни разу не была. Так что пол тут ни при чем, — не смогла промолчать я.

— А у меня дочь уже третью машину разбила. За два года, — вздохнул усач. – Так я ей сказал – пока мне лично «город» не сдашь, за руль не пущу.

— Сдала? – спросила я, удерживая вату на лбу. Кровь начинала останавливаться.

— Нет, — хохотнул мужчина. – На троллейбусе катается.

Мой ответ заглушила приближающаяся сирена «Скорой помощи». Как выяснилось через минуту, с ними были и гаишники.

— Ну, вот и кавалерия пожаловала, — вздохнул мужчина. – Ладно, удачи тебе, дочка. Осторожнее будь. И мужики иногда, как бабы водят, — пробормотал мой «чудо-доктор» и направился обратно к своей «Газели».

***

Только в пять вечера я ехала по направлению к дому. Протокол, швы на лоб, оформление – все это заняло большую часть дня. Все-таки наша страна погрязла в бюрократии.

Мою разбитую машину отправили на стоянку, и что с ней дальше делать, мне предстояло еще решить. Но пока я понимала одно – сейчас думать об этом у меня совершенно нет сил.

К счастью, никаких серьезных травм у меня не было. Ссадины, порезы, ушибы. Ничего особо страшного, но мне прописали постельный режим и покой, потому как боль я буду чувствовать еще с неделю минимум, особенно в ребрах – подозревали даже перелом пятого и шестого ребра, но ограничилось все сильным ушибом. Поэтому я ехала в такси, параллельно раздумывая, кому позвонить в первую очередь, ведь пропущенных звонков и смс у меня накопилась вагон и маленькая тележка. Решила, что Романова должна быть первой в этом списке, а остальные подождут до завтра. И как только я нажала на клавишу вызова, в трубке тут же раздался грозный и рассерженный голос начальницы:

— Вейнер, ты совсем ополоумела?! Ты почему на работу не явилась?! Ты что, думаешь, если твои торговые выполняют все планы, то ты неприкосновенна?! Я уволю тебя к чертовой матери! Ты где была?! Опять вчера куролесила, что даже встать не смогла?!