— Тебя? Но при чем тут… — струна порвалась со звонким звуком. — Потому что ты не доглядел за Малфоем?
— В том числе. Он никому не говорил о крестражах и вряд ли поставит нас в известность теперь, но сорвать злость ему необходимо. Драко уже досталось свое, но он мальчишка, даже Лорд не будет убивать его без очевидной для других Пожирателей причины, когда тот ещё может выполнить свое задание. Хотя теперь его семья в ещё большей опасности, а он даже не понимает почему, — его лицо вдруг превратилось в непроницаемую маску. — Послушай, Гермиона, если я не вернусь…
— Нет, не говори, — её сердце покрылось коркой льда, и она вцепилась в его руку мертвой хваткой. — Я не хочу об этом даже думать.
— Поэтому я и не рассказывал тебе о вызовах, — он посмотрел на неё бесстрастно. — Не стоило связываться с Пожирателем.
Снейп расстегнул запонки и закатал рукав. На белой коже ярко выделялась Черная метка. Гермиона видела её, когда он был без рубашки, но тогда она казалась ей гораздо бледнее и почти не бросалась в глаза. Они никогда не обсуждали это.
— Хозяин ждет меня сегодня.
========== 16. Победы ==========
— Дай мне пароль от комнат.
— Маковый цвет.
Он поцеловал её в уголок рта и ушел, она так и осталась неподвижно сидеть в кресле. Хотелось кричать, плакать и бежать за ним, как будто она могла защитить его от Воландеморта. Гермиона не сделала ничего из этого. Она переоделась в удобную одежду, завязала волосы в косу и проверила свою аптечку. Не густо. Проникнув в покои Северуса, пытаясь оставаться незамеченной, она немного растерялась. Находится там в тишине и одиночестве было странно. Она обошла кабинет. Это не был его первый вызов, значит он как-то справлялся и раньше. У него должны быть зелья, план действий, все же будет хорошо? Она даже толком не знала диагностирующие и специализированные медицинские чары. Что она вообще знала? Как трансфигурировать крысу в чашку? Чем это поможет?
Гермиона нашла несколько склянок в шкафу. Укрепляющее, обезболивающее, крововосполняющее. Видимо, сварены для больничного крыла. Она бы не отказалась от рябинового отвара или экстракта бадьяна, но это уже было не плохо. Надо просто держать себя в руках и действовать по обстоятельствам. Может все ещё обойдется. Зачем Воландеморту вообще убивать Северуса? Это же бессмысленно, ему ещё нужно приглядывать за Драко, школой, Дамблдором. Паника накатывала на неё удушливой волной. Она положила зелья в карманы мантии и устроилась на диване. Зайти в личные комнаты так и не решилась.
Несмотря на волнение, а может и благодаря ему, Гермиона быстро провалилась в тревожную полудрему. Её преследовали видения, одно ужаснее другого, но все они не задерживались надолго и исчезали маревом, тут же заменяясь на новые. Видимо, это в конец измотало её, и она погрузилась в более глубокий сон, пока не почувствовала, как её обнимают и целуют. Она не открыла глаза, но узнала руки даже сквозь ткань. Губы стали требовательнее, и она почувствовала волну возбуждения. Ей казалось, что сейчас он подхватит её и унесет в спальню, но внезапно все прекратилось. Гермиона потянулась вперед за руками и свалилась с дивана. Раздался неясный шум. Её дезориентировало, и она слепо озиралась вокруг, пока не привыкла к привычной тусклой темноте подземелий. Неуместно стало интересно, какие же чары не позволяют комнатам быть непроглядно темными даже в отсутствии окон. Наконец, она догадалась достать палочку и осветить комнату слабым Люмосом, чтобы не слепить себя. Недалеко от двери на полу что-то чернело. Она практически подползла ближе, не решаясь встать в полный рост и коснулась знакомой плотной ткани. Закусив губу, попыталась перевернуть тело. Это далось ей с трудом, и она лишь неловко завалила его на бок. Внезапно в нос ударил тяжелый металлический запах. Её замутило. Снейп был без сознания, его лицо не выделялась в полутьме, залитое кровью, а она даже не могла понять, дышит он или нет. Её руки затряслись и сердце гулко застучало где-то в горле. Гермиона обняла себя за плечи и выдохнула.
Она перевернула его Мобиликорпусом и, наконец, догадалась нащупать пульс. Артерия под пальцами слабо, но ровно пульсировала, грудь едва заметно поднималась в такт поверхностному дыханию. Она осмотрела его, ощупывая и расстегивая одежду, но не заметила кровотечении, кроме разбитого лица. Правое предплечье было явно сломано, она почувствовала бугор выпирающей кости даже сквозь рукав. Подавив всхлип, Гермиона разрезала ткань заклинанием и раздела его. Положение плеча странно исказилось, до неё дошло, что оно выбито. Переведя дыхание, она использовала Эпискеи на травмы и поняла, что забыла заклинание для накладывания шин. Кажется, Люпин применял его к Рону. Она вцепилась в кончик своей растрепанной косы и закусила губу.
— Ферула, — её неуверенный шепот разрезал тишину не хуже крика, и она неловко дернулась, но вокруг поврежденной конечности послушно обвились бинты и гипсовые планки, фиксируя оба повреждения.
Она очистила его лицо и засуетилась, заживляя мелкие ссадины. Пришлось вправить и многострадальный нос. Один глаз заплыл и выглядел совсем скверно. Гермиона вспомнила про зелья и влила ему в рот укрепляющее, неловко разливая часть и пытаясь заставить сглотнуть и не дать подавиться. Хотелось привести его в чувство и спросить совета, но она не была уверена, что болевой шок не доконает его. Не надо было ходить к Трелони, чтобы понять, что на нем использовалось Круцио. Мышцы были одеревенелыми, и он казался напряженным, несмотря на бессознательное состояние. Наверняка были повреждены многие суставы, возможно порваны связки, кровоподтеки ещё не проявились в полную силу, но уже выделялись на бледной коже. Северус был холодным и каким-то неуместно хрупким, как безжизненная фарфоровая кукла.
Она стащила с него ботинки и, не без труда, штаны. В кармане нашлась палочка, и она забрала её себе. Колени были разбиты, как будто его заставляли вставать и склоняться много раз подряд. Разобравшись и с этим, она в нерешительности замерла. Глаза были сухими и горячими, Гермиона чувствовала собственный стресс, как что-то инородное, тяжелым комком осевшее где-то в желудке. Еле найдя в себе силы отойти от него, она отыскала нужную панель и открыла проход в личные комнаты. Стараясь действовать аккуратно, она отлевитировала Снейпа до спальни, истерично радуясь, что умудряется не собирать им все углы. Уложив его в постель и убедившись, что ему комфортно, она накрыла его одеялом и легла рядом со здоровой рукой, не удосужившись даже раздеться. В кармане звякнули зелья, она выложила их и его палочку на тумбу, вцепилась в его плечо и отключилась, даже не заметив этого.
Утром, или точнее тогда, когда она проснулась, ничего не изменилось. Снейп все также лежал рядом, отделенный от неё простыней, и ровно дышал. Она порадовалась, что его дыхание стало глубже, но не знала, было ли нормально то, что он так долго не приходил в сознание. Гермиона бегло осмотрела его, подмечая, что мышцы расслабились и повреждения на лице выглядят не так уж страшно — видимо немного укрепляющего все же попало в его желудок, несмотря на её старания пролить все, что можно. Она встала и в нерешительности застыла, не зная, дать ему отдохнуть еще или попытаться разбудить. А вдруг он в коме? Она ахнула, а потом заметила на столике пустые пузырьки из-под зелий. Как минимум, обезболивающее, что оставила ночью.
Немного успокоившись, Гермиона дошла до душа и смыла с себя панику, убеждая, что кризис уже миновал и ничего непоправимого не случилось. Вчерашнюю одежду надевать не хотелось — она ассоциировалась у неё с болью. Неловко порывшись в его шкафу, она вытащила рубашку и застегнулась на все пуговицы. Для себя Гермиона решила, что это просто часть её психологической защиты от пережитого стресса и потребность быть ближе к Северусу. На кухне пришлось повозиться с чайником и плитой, она не привыкла заниматься этим в магическом мире, где технологии не дошли даже до обычных маггловских газовых плит, не говоря уж об электрических. В шкафах нашелся чай, сахар и даже какие-то крекеры, количество которых она незамедлительно уменьшила, поняв, насколько хочет есть. Адреналин кончился еще вчера. Дожидаясь, когда вода закипит, она вернулась в спальню. Снейп посмотрел на неё с тревогой, но сразу же переключил внимание на её наряд.
