- Для полного завершения не хватает твоей проклятой башки, Дуг. - Набрал веток рябины. И стал ждать. Однако ожидания мои не оправдались. Сколько бы я не пытался увидеть судьбу Дуга - бесполезно. Зато я четко увидел, что Забава в смертельной опасности.

И мне действительно стало страшно. Страшно за ее жизнь, а не за свою. Впервые мне было наплевать на себя и Дуга. Понял, что готов был даже пожертвовать ради нее своей жизнью. Но как это сделать - я не знал...

Через три дня пришел гонец и доложил Джеймсу, что нашли предателя.

Как-то я уже свыкся с его проживанием здесь. И снова череда одиноких дней и ночей наступила, как тогда - пятнадцать лет назад. Я свыкся с мыслью, что шанс вернуть себе свою нормальную жизнь упущен. Ведь, я пришел назад без оружия Забавы. Он так и остался там. В две тысяча девятнадцатом году.

В июне пришла весть о том, что с Джеймса Томаса Кейта, графа Маришеля сняты все подозрения. И он с Яковом III отбывает во Францию.

- Хоть, ты меня порадовал, граф.

Незаметно подкрался август. На склонах и холмах пурпурным заревом цвел и благоухал вереск. Днем отвлекала подготовка снадобий и сушка трав. А вечерами я пропадал в библиотеке, пытаясь найти разгадку, как помочь Забаве. Иногда складывал двенадцать луков в круг и читал слова выгравированные на них.

И да, некоторые способности ко мне вернулись. Я отчетливо мог предвидеть события.

-  Милорд, - услышал я стук в дверь. - К вам пришли. - Низко склонив голову, доложила Сондра.

Спустившись вниз, увидел жителя деревни из клана МакКензи. Он стоял и трясся, мня край килта левой рукой, а правой - берет. Боясь поднять на меня свои глаза, думая, что я тут же превращу его в пепел. Ко мне уже пятнадцать лет боялись сунуть нос люди. Прищурился. И понял.

-  Идем! Медлить - смерти подобно, а ты же не хочешь потерять ребенка и жену. - Практически скатился с лестницы.

-  Милорд. - Решился-таки посмотреть мне в глаза. - Я все вам отдам! - Плача прошептал он. - Даже жизнь в жертву принесу.

-  Ох уж эти пережитки времени, - в древности действительно у кельтских друидов было очень распространено приношение человеческой жертвы. Но, повторюсь: я целитель в большей степени. Просто зеленая магия и все живое - это то, откуда я черпаю свои силы. - К чему мне твоя голова? Как, говоришь, тебя звать? - Уже у ворот спросил у него.

-  Гордон. Гордон МакКензи. - Семеня рядом со мной, ответил горец.

-  Так вот, Гордон МакКензи, твоя голова тебе еще понадобится, чтобы вырастить сына... - Внезапная вспышка света в голове. Я остановился пораженный, понимая, что вернулась еще одна способность: я точно знаю, как надо назвать мальчишку, чтобы у него была счастливая судьба. - ... Далласса МакКензи.

-  Вы серьезно, милорд? - Вытирая заплаканные глаза, спросил он.

И в них столько было веры и надежды в меня, что я был преисполнен желания, во что бы то ни стало спасти мальца.

В доме на широкой лавке лежала без сознания роженица. Рядом на коленях стояла, ее мать, читая молитву и причитая. Увидев меня, она начала кричать.

-  Гордон, ты кого привел? - Она поднялась с колен, намереваясь на меня напасть. - Ты хочешь мою дочь и внука отправить на тот свет?

Невозмутимым и спокойным голосом я произнес:

- Женщина, если вы не успокоитесь и не выйдете за дверь, то я ничем не смогу им помочь.

МакКензи, обхватив ее за плечи, вывел из комнаты.

По моим подсчетам, измерив пульс миссис МакКензи прикинул, что она рожает уже больше двадцати часов. И это весьма плохой признак. Но малыш пока жив.

-  Воином будешь! - Ощупал живот, хотя и так прекрасно знал, что малыш идет ножками вперед. - Знаменитым! - Добавил.

Женщина открыла глаза, приходя в сознание.

-  Не волнуйся! - Достал небольшой брикет состоящий: из листьев перечной мяты, корня валерианы, листьев трифоли и соплодия хмеля. - Пожуй. Это поможет тебе облегчить боль. - Она послушно приняла лекарство. - Так. Молодец. - Похвалил ее. - Теперь ты должна меня внимательно слушать и все выполнять в точности, как я скажу.

Миссис МакКензи кивнула в знак согласия.

-  При схватках, ты должна тужиться только с моего разрешения. - Дождавшись кивка, означающего, что она поняла, приступил к делу.

Дождавшись, когда ее тело начала скручивать схватка и посчитав до пяти, скомандовал:

-  Тужься.

Сначала появилась попа. Вздохнул с облегчением. Этот вариант куда лучше чем, если бы показались первыми ступни. Через две минуты последовала вторая схватка, также отсчитав еще раз до пяти, приказал продолжить.

В течение получаса малец родился до пупка. Обхватив его за спинку, помог выйти сначала левой ручке, потом правой. И уже полностью поддерживая позвоночник, аккуратно сумел вытянуть голову.

Как только промокнул ему рот и нос чистым полотняным лоскутом, малыш издал свой первый крик, оповещая своего отца и бабушку о благополучном рождении.

-  Сын у тебя, мисс. Немного незрелый, однако, жизнеспособный. - Обрадовал ее я.

-  Спасибо. - Произнесла она одними пересохшими губами.

Я посмотрел на Далласа МакКензи.

-  Помни: ты будешь великим полководцем, малец! - Укутав его в чистый белый лоскут побольше, положил на грудь к матери.

В итоге в замок пришел я с двумя благодарственными корзинами снеди.

На прощание МакКензи-старший, держа меня за руку, кланялся и приговаривал:

-  Я навек перед вами в неоплатном долгу, милорд! Да хранит вас, Господь!

Вечером, после ужина на глаза попались мне свертки из ее реальности. Долго не раздумывая, решил надеть эту странную, тесную и немного неудобную одежду. Выбрал какую-то странную рубаху зеленого цвета с короткими рукавами и синие штаны. Джинсы, кажется. И футболка. Точно! Забава называла ее футболкой. На первый взгляд, неудобная обувь оказалась удобнее тяжелых башмаков с пряжками.

Решил прогуляться до оружейной. Вот уже почти пять месяцев оружие собрано в круге. Не хватает только одного. Внезапный порыв души толкнул меня в этот круг, и я начал читать выгравированные на них слова по порядку. Запнулся. Ведь тринадцатого у меня нет.

Только собрался выйти из него, как в мозгу вспыхнуло слово - любовь. Точно на ее луке было написано на гэльском: любовь.

-  Любовь. - Произнес очень медленно и тихо.

В комнате погасли свечи. И стало темно.

Вышел из круга и снова их зажег. Увидев, что вновь появилось то толстое стекло, которое возникало между реальностями лишь пятнадцатого марта.

В той реальности я увидел, как Дуглас ехал в красной карете, кажется, Забава ее называла машиной. Мчался быстро, что-то напевая себе под нос, ловко маневрируя между другими машинами. А потом он столкнулся с точно такой же большой машиной, которую я увидел впервые в реальности мисс. От той машины ничего не осталась. Была вся смята, как лист бумаги. Потом видел как какие-то люди, пилили машину на части и, вытащив Дуга, лишь покачали головой. На его красивом молодом лице застыла выражение искреннего удивления. И тогда я отчетливо понял, что бессмертию Дугласа Леннокса пришел конец. Пусть и не в моей реальности. Пусть и не от моей руки.

Изображение исчезло, но только для того, чтобы показать мне Забаву. Она шла по уже знакомому мне, но обветшавшему мосту. Внимательно слушая то, что говорил, идущий немного впереди человек. Вдруг моя мисс оступилась, зацепившись мыском той обуви, которая так похожа ту, что была на мне.

-  Нет! - Пронзила вспышка и догадка, какая именно опасность грозит ей в ее реальности. - Забава, нет!

И стекло пошло трещинами, с тяжелым глухим стуком, осыпаясь на каменный пол замка...

Забава

Напрасно я ждала, надеясь, что он вернется. Сначала продолжала почти три часа на том самом месте, где исчез виконт. Потом ждала дома. Каждый день, вечер, ночь.

И вот в середине июля, я, идя от родителей, вдруг резко остановилась и ясно поняла, что ждать больше не стоит. Надо жить дальше. Так, как жила до этого сумасшедшего приключения. Только вот беда: вернуться к своему прежнему образу жизни никак не получалось. Вернее не получалось забыть недружелюбного горца. Ночами мне снились ясные глаза виконта, которые как им только вздумается, менялись на цвет предгрозового неба. Признаюсь честно: тосковало очень сильно. Я всё пыталась разобраться в себе и понять, чем, а, главное, когда этот непостижимый горец успел так сильно завладеть моим сердцем? Ведь мы же провели с ним вместе совсем мало времени! Да, не спорю, за тот короткий промежуток, я не раз ловила себя на мысли, что засматриваюсь на Сашку, но уж и подумать не могла, что настолько сильно! И стоило ему исчезнуть из моей реальности и дышать стало трудно без него. Мир будто потерял все краски, а душа рвалась непонятно куда. Точнее понятно, но от этого не легче. И, что самое обидное, я почему-то была обиженна на Сашку. И не только из-за того, что он вот так неожиданно исчез. Но и потому что противный внутренний голос шептал, что уж он-то точно не тоскует по мне. Что он, наверное, уже вообще и не вспоминает обо мне...