Когда В. очнулся, Мастер А стоял рядом с ним, невозмутимо улыбаясь. Изящным движением он достал из кармана кружевной платочек, утер со лба воображаемый пот (возможно, схватка с В. его слегка утомила) и подал В. руку. Но В. его оттолкнул. Кряхтя и охая, с большим трудом, но без помощи Мастера А, он поднялся на ноги.

Мастер А пожал плечами и как ни в чем ни бывало продолжил:

– Я немного слукавил, обожаемый мой В. Можете не отвечать!

А В. не смог бы ответить, даже если бы захотел. Ему сейчас казалось, что все слова навсегда улетучились из его головы. Поэтому монолог Мастера А теперь не прерывался даже мысленными репликами В.:

– Я и так знаю, что привело вас на помойку. Вся ваша якобы «успешная» жизнь состояла из бесконечно повторявшихся бессмысленных действий, которые вы выполняли без радости и вдохновения. День за днем проходили, и вы за миллион не нашли бы между ними различий, до того они были похожи друг на друга. Вас словно заперли в клетке, и самое ужасное, что ключ от той клетки не был спрятан или потерян, нет! – Мастер А вперил горящие глаза в В. и перешел на свистящий шепот: – Ключа никогда и не было!

В. ошалело глядел на Мастера А, силясь преодолеть путаницу в своих мыслях и одно за другим мучительно вспоминая слова. Психиатр… следователь… безумец? Кто такой этот треклятый Мастер?

– Можете мне ничего не объяснять, – безразличным тоном говорил Мастер А. – Я все это знаю, и уверяю вас, бесценный мой В., что вы не первый и не последний человек, который испытывает подобные чувства.

Вам до смерти надоело ваше монотонное бытие и вы решили одним махом с ним покончить, разрушив все, что вас связывало с миром людей. Социальное самоубийство – так бы я это назвал.

Слова медленно возвращались в голову В. Только теперь у потока его мыслей непостижимым образом изменилось направление. В. уже не хотелось говорить с Мастером А. Зато ему хотелось многое сказать самому себе:

«Социальное самоубийство? Почему же я сам не додумался так это все назвать? Теперь я точно знаю, что я совершил именно это – социальное самоубийство».

Что ж, вы отнюдь не одиноки, хотя вам так, наверное, не кажется, – продолжал Мастер А. – Ваше тогдашнее состояние очень хорошо знакомо миллионам индивидуумов, уникальный мой В., но не всех оно толкает на подобные в высшей степени странные поступки. Нет, нет, можете мне ничего не объяснять! – Мастер А помахал рукой, словно отгонял назойливое насекомое.

«Если миллионы людей чувствуют то же самое, что чувствовал я, социальное самоубийство вскоре станет распространенным явлением», – продолжал размышлять В.

– И, видимо, для того, чтобы окончательно себя уничтожить, – подвел итог своей обличительной речи старикан, – вы, совершили самый странный из всех своих странных поступков. На этом самом месте вы сожгли свой паспорт, мой неопалимый В.!

Мастер А извлек из своего кармана обгоревший клочок бумаги с водяными знаками и сунул ее под нос своему безмолвному собеседнику.

– От вашего имени осталась только одна буква. Именно поэтому я к вам так обращаюсь – В.!

В. попытался выхватить из рук Мастера А клочок бумаги, но тот быстро сунул почерневшую бумажку обратно в карман. А после этого он вдруг переменился: стал серьезным, как школьный учитель. Тыча тростью в землю под ногами В., словно указкой в школьную доску, он заговорил:

– Довольно болтовни, перейдем к делу! Буду краток. Несмотря на все ваши недостатки и явную склонность к агрессии, – многозначительно поднял брови Мастер А, – вы мне подходите, мой ошеломительный В.! Я возьмусь за вас, пожалуй, – он замолчал, уставившись на В.

В. опять потерял дар речи, даже мысленной. Из-за этого странного старика в его и без того неясной голове окончательно все перемешалось. Похоже, у незнакомца экстраординарный талант выводить людей из себя!

– Ну что, по рукам? – спросил Мастер А, не отрывая глаз от В. – Согласен?

– Согласен на что? – с большим трудом выдавил из себя В.

– Ах да! Забыл сказать! – всплеснул руками Мастер А. – Я предлагаю вам нечто, и оно безусловно есть то, что вы искали, – здесь Мастер А сделал многозначительную паузу. – Хоть вы сами толком не понимали, чего хотите, когда совершали все эти безумные с точки зрения нормального человека поступки. Но я-то знаю, чего вы так томительно и отчаянно жаждете. Ну, еще не дошло? – грубо спросил старикан.

В. только тупо молчал в ответ. Высказывание Мастера А показалось ему косноязычным и бессмысленным набором местоимений: «нечто… то… что…» Конечно же, до него «не дошло». В. совершенно не понимал, о чем идет речь.

– Если вы не можете ясно осознать свою первостепенную и жизненно важную потребность, – заговорил, повышая голос, Мастер А, – так и быть, я скажу за вас: СВОБОДА! От всех и вся, упоительная, головокружительная, бескрайняя свобода! Вот к чему вы стремитесь, ради чего поставили на карту все, что имели, мой неукротимый, непобедимый, непоколебимый В.! Ваше заветное желание – оставить все, быть никем, воспарить над обыденностью! – громко грохотал странный старик; его слова уже звучали как набат.

Мастер А устремил свой взгляд вдаль, вытянув руку над головой В., глаза его снова налились черной пустотой, и он… В. не верил своим глазам: старикашка действительно «воспарил над обыденностью». Мастер А поднялся вверх и завис неподвижно в метре от земли, вытянувшись к небу, как струна, и простерев руку с зажатой в ней тростью в бесконечность.

Через какое-то время Мастер А мягко опустился на землю, невозмутимо оперся на свою тросточку и, наклонившись к В., громким шепотом произнес:

– Итак, сыграем?

В. совершенно ошалел и потому все так же безмолвствовал, будучи не в силах сказать ничего ни в мыслях, ни вслух.

– Жизнь на помойке против чего-то неизвестного, но крайне привлекательного! Тебе ведь понравилось мое представление, а? – подмигнул Мастер А.

В. молча кивнул и при этом пожал плечами. Эта неоднозначная реакция отражала противоречия внутри него самого – он уже сам не понимал, чего ему больше хочется: чтобы странный старик продолжал говорить о «свободе» или чтобы он ушел и никогда не возвращался.

– Подумай сам… тебе ведь нечего терять! А кроме того, ты не станешь отрицать, что я понимаю тебя как никто другой. Разве это не дорогого стоит?

В. сперва кивнул, а потом покачал головой. Его разум опять не смог примирить два противоположных мнения об одном и том же объекте.

– Значит так. Даю тебе время на раздумья – до завтрашнего утра, – Мастер А сделал вид, что вытаскивает из нагрудного кармана часы на цепочке и внимательно на них смотрит. – 24 часа! Если ты не согласен, то больше меня не увидишь, если согласен – я буду утром. Чао! – и не дав В. опомниться, Мастер А удалился быстрыми шагами.

После ухода незваного гостя В. никак не мог успокоиться. Он не проглотил ни кусочка из тех объедков, которые раздобыл, только постоянно пил воду, но все равно во рту у него стояла сушь. Еще никогда встреча с незнакомым человеком не выбивала его настолько из колеи. Пока В. жил на улице, он повидал предостаточно странных людей, но никто из них не производил на него подобного впечатления.

«Наверное, у меня крыша едет от недоедания, витаминов не хватает, вот мозги и не работают, а бессонницей нервы расшатаны до предела. На самом деле ничего слишком странного в этом старикане нет, я преувеличиваю», – думал В., и такое объяснение казалось ему разумным.

Но стоило ему только вспомнить, как Мастер А парил в воздухе, преодолев законы гравитации, и все разумные доводы рассыпались в прах, а тело пронизывала леденящая дрожь ужаса.

«Фу ты, наваждение! – В. затряс головой и замахал руками перед лицом, словно стряхивая невесть откуда взявшуюся паутину. – Тоже мне! Летающий старикашка! Смешно!»

В. хотелось рассмеяться, но воспоминания о сверкающих глазах Мастера А вызывали у него не улыбку, а неприятный холодок на загривке.