– Ну и зачем ты его притащил?

– Замерзнет ведь в цеху, не май месяц.

– Ну положи вон в коробку из под новых Пашкиных ботинок, больше нет ничего. Чем я его кормить буду?

– Не его, а её. Девка это.

– Ещё лучше. В подоле принесет, сам будешь разбираться.

– Мам, пап. Я дома.

– Ты времени видел сколько?

– Ещё не темно, мам.

– Вон батя твой дармоеда притащил, как будто сами жируем.

– Где? Нифига себе! Пап, это кто?

– Девка. Надо назвать как-то.

– Я вчера киноху прикольную видел про виртуальную реальность, что ли. Джуманджи называется.

– Длинно. Мать, есть идеи?

– Не слышу я, сколько раз говорила не орать из другой комнаты. Джина? Вы что в Америке? Как нибудь по-русски надо, по человечески.

– При чем здесь Америка. Мне вчера мужики на работе про индуса какого-то рассказывали, так вот он при жизни все твердил про путь какой-то, джана по-ихнему. Красиво и со смыслом.

– Индусы? Наш, вроде, дружит с ними. А то смотрите, мне тут пятая колонна в квартире не нужна. Итак в конуре живем.

– Короче, будет Джаной. Чё пожрать есть?

– Ишь ты вспомнил, а ты домой что-то акромя вот этого вот принес? Мне зарплату задерживают. Пашке вон ботинки в школу чтоб купить кредит пришлось брать. А ему пожрать подавай. Иди садись, гречку вон сварила. Пашка, тоже есть иди!

***

Так, осязание, какое никакое, есть. Обоняние. Обоняние на высоте. Видеть пока не вижу, но слышу. И понимаю, что слышу. Это уже хорошо. Попробуем подвигаться. Конечности есть. Вестибулярный аппарат работает хреново. Ну, всё понятно. Надо теперь разобраться где я.

Вот сейчас эти три ужасно громких голоса назвали меня Джаной. Этимология слова санскритская, но голоса говорят на языке восточных славян. Почему они дали мне чуждое этой нации сочетание звуков? Загадка.

Возьмем на вооружение пока самое лучшее, что у меня есть из чувств. Обоняние. Пахнет как обычно, куча пыли из частичек омертвевшей человеческой плоти. Присутствуют нотки разлагающихся растительных корнеплодов и злаков. Есть какой то очень новый запах. Пока не могу понять что это.

Если меня, по непонятным причинам, славянские народности обозвали древне индуистским словечком, которое, кстати, ничего общего не имеет к значению слова «путь», значит, они его откуда то узнали. А откуда эти, судя по тому, что они едят, не богатые люди, имеют доступ к дорогим книгам? Что- то поменялось и пока непонятно что. Надо дать отдохнуть неокрепшим мозговым клеткам и подождать пока появится зрение, тогда и разберусь где я.

Мне снился калейдоскоп из воспоминаний. Все они были обрывочны и сильно перемешаны. Молодой мозг не мог пока справиться, с обрушившейся на него лавиной из прошлого. Ну, ничего привыкнет.

Времени, чтобы открыть глаза мне понадобилось не много. Теперь я вполне отчетливо видел, и мне предстояло четко идентифицировать себя и свои координаты в пространстве.

***

Увиденное, сначала повергло меня в уныние, но затем неминуемо последовало принятие неизбежного. Открыв глаза, я сразу понял, что оказался в другом промежутке времени. Меня окружали конструкции из непонятного материала и это было точно не дерево. Прояснился источник незнакомого доселе запаха. Теперь понятно, откуда они знают всякие чуждые им слова. Пока я закрывал и открывал глаза, люди научились делать что-то больше, чем лупить друг друга заточенными палками. Хотя, скорее всего, они их просто усовершенствовали, а дубасить друг друга не перестали.

Всё вокруг стало приобретать четкие границы, но я был не рад этому. Мой долгий путь как раз и должен был их убрать. Это была моя великая цель, к которой я шел много жизней подряд. И только я, казалось, приблизился к цели, на тебе. Ещё раз.

Ещё раз, ещё раз, ещё много-много раз. Вселенная веселится, когда разбрасывает сгустки нашей энергии по телам. У нее есть план, ведомый только ей. А мы лишь пешки в ее шахматной игре. Люди столько всего напридумывали про ад и чистилище, ни разу не задумываясь, что постоянно в нем живут, потому что жизнь – это есть чистилище. Отбор качественной энергии. Я в разряд качественной энергии опять не попал и поэтому снова обречен влачить бренное существование.

Разъедающая качественность моей энергии злость поглотила все мое нынешнее тщедушное тельце. Хотелось обратно в пустоту. Но не с возвратом в чистилище, а навсегда. Только там возможна вечная гармония.

Устроить прыжок в эту самую пустоту можно было очень быстро. Особенно с учетом крайней уязвимости маленькой животной плоти. Но этого было делать нельзя, потому что самоубийство не зря даже у людей считается признаком слабости. Так мой путь к пустоте сделает три шага назад, а я этого не хочу.

Если я буду просто ждать, пока состарится моя оболочка, будет то же самое. Качество моих атомов упадет и я снова, и снова буду видеть этот кромешный мир. Вот, мне сейчас любая обезьяна бы у виска покрутила, мол, дурак ты, жизнь прекрасна. А я бы ей покрутил. Помнила бы она все перенесенные мною на Земле «прекрасности».

Перерождение без потери полученного опыта – единственное, кстати, чего я добился на своем пути к пустоте. Как-то раз, пока я погружался в медитации и нирваны, я не заметил своей биологической смерти и очнулся уже в другом теле и другом месте. Вот так с тех пор и повелось. Каждый раз меня ждет очередная усмешка вселенной.

Пока я злился на причину мироздания, в окно, которое было хорошо видно из коробки, где я лежал, залетела бабочка. Она то и напомнила мне одну историю, которая мгновенно нарисовала передо мной цель. Теперь-то моя жизнь пройдет не зря.

***

Это было в одну из моих первых жизней, когда за много дней пути можно было не встретить ни одного человека. Была весна, все вокруг расцветало, а вокруг летали проснувшиеся бабочки. Я шел по извилистой горной дороге и думал, что жизнь вместе с ее лишениями и страданиями нужна только для того, чтобы всецело ощутить истинную красоту пустоты.

Развлекал я свой путь подобными мыслями уже долго, потому что искал буддистский монастырь в горах близ Китая. В одну из ночей я нашел недалеко от дороги небольшое углубление в скале и остановился там. На рассвете, когда мой костер уже потух, ко мне заявился необычный гость.

Это был зверь, напоминавший лису, но голова его была несуразно велика по отношению к телу, а глаза узкие, словно у азиата. Горная лиса тащила в зубах старую холщовую сумку. По всей видимости, мое укрытие показалось ей надежным тайником для найденного сокровища.

Увидев меня, она сначала замерла, а как только я пошевелил рукой, сразу дала дёру, бросив свою находку на произвол судьбы. Произвол в моем лице имел место быть, и я, не медля, присвоил, честно добытый не мной, трофей.

В сумке оказался кусок старого хлеба, небольшой самодельный нож и книга. Ее переплет был очень ветхим, а бамбуковая бумага уже подверглась тлену. Содержимое было написано китайскими иероглифами и представляло собой свод мудрых афоризмов, постулатов и напутствий.

Мой, истосковавшийся по информации мозг, принялся жадно читать ветхий фолиант, решив остаться в найденном укрытии ещё на день. Подборка высказываний древних мудрецов оказалась весьма толковой, но была для меня не нова. Однако, в конце книги был небольшой рассказ про самого мудрого волшебника, который, якобы, изобрел таки универсальную сутру, которая может мигом прекратить все мученические перевоплощения и раз и навсегда остановить этот путь. Картой сокровища и была сама книга, где зашифровано место спрятанной магической сутры.