На его груди плакал парень. Позже Эвен узнал, что парня зовут «Исак». Исак, который настолько сильно радовался его пробуждению, что просто расплакался от облегчения и счастья.

Эвен не мог вспомнить Исака, но знал, что этот человек был кем-то очень важным. Потому что Исак обнимал его и не мог перестать плакать даже после того, как Эвен спросил у него: «Кто ты?»

*

— Потеря памяти — обычное дело после медикаментозной комы, — объяснил наблюдавший Эвена врач. — У всех это происходит по-разному, но память должна вернуться к тебе в течение нескольких недель или месяцев.

Эвен понятия не имел, что всё это значит. Для начала, почему он в больнице? Кто тот парень? Почему Эвену было так больно? Почему тот парень выглядел так, будто ему больно тоже? Почему Эвен чувствовал себя так печально и ужасно? Где родители? Где Соня?

*

Мама Эвена расплакалась при виде него, и даже отец проронил слезу. После полудня пришла Соня с цветами.

Все они поочередно обняли и поцеловали Исака, стоило ему переступить порог палаты. Исака, который не сказал Эвену ни слова с тех пор, как понял, что Эвен не помнит его.

— Сколько мне? — поинтересовался Эвен.

— Тридцать один, — ответил отец.

— Что?! Ты серьёзно? Какого?

Мама ласково пихнула смеющегося отца в бок.

— Тебе двадцати три, Эвен, — сказала она. — Мы в две тысячи двадцатом.

— Ох, ясно, — рассеянно кивнул Эвен. — Я чувствую себя так странно… Будто всё ещё сплю.

— Ты не спишь, — заверила его Соня.

Эвен недоверчиво покосился на неё:

— Как я могу быть уверен?

— Эвен, — позвала его мама. — Ты не спишь. Ты проснулся. Я гарантирую это. Ты чувствуешь себя странно из-за лекарств. Их использовали, чтобы улучшить твоё состояние, верно, Исак?

Исак, ютившийся в кресле в самом дальнем углу палаты, поднял на присутствующих растерянный взгляд.

— Что? — переспросил он, судя по всему, совершенно потеряв нить разговора.

— Я рассказываю Эвену о лекарствах и всём, что связано с комой, — терпеливо пояснила мама. — Ты знаешь об этом побольше нашего.

— А. Да, — Исак выпрямился в своём кресле. — Врачи предпочли ввести тебя в медикаментозную кому с помощью пропофола*, потому что твой мозг слишком сильно отекал. И обмен веществ в нём нарушился. Мы обдумали и другие варианты вроде поддержания тебя в стабильном состоянии и замедления пост-травматических эффектов. Но медикаментозная кома была нашим наилучшим решением, потому что мы понятия не имели, по какой причине началось кровоизлияние, и оно было слишком интенсивным. Понизив активность твоего мозга, врачи дали ему время оправиться от травм. В течение некоторого времени ты находился в отделении интенсивной терапии и почти погрузился в глубокую кому пару раз. Но ты провёл в коме менее десяти дней, так что никаких проблем с пробуждением не наблюдалось. По крайней мере, так сказал врач, — голос Исака стал заметно подрагивать на последних фразах. — У тебя были галлюцинации. Вот почему тебе кажется, что ты спишь. Временная потеря памяти нормальна. Ты будешь в порядке. Надеюсь.

Эвен уставился на него, сконфуженный тем, как много Исак знал о его состоянии, и тем, что он всё ещё отказывался встречаться с Эвеном взглядом.

— Исак учится на медицинском, — пояснила Соня.

— О, так ты работаешь здесь? — рискнул предположить Эвен.

После этих его слов Исак как будто потух: на лицо его набежала тень, а во взгляде поселилась грусть. Эвен почувствовал себя так, будто ударил его.

— Нет, Эвен. Я не работаю здесь, — ответил Исак.

*

— Когда мы расстались? — спросил Эвен.

— Когда нам было по девятнадцать, — ответила Соня, помедлив. — Ты перевёлся в Ниссен на третьем году старшей школы, помнишь?

Эвен нахмурился и с удивлением обнаружил, что да, действительно помнит.

— Думаю да, — протянул он. — Я пропустил год, да?

— Да.

— После той истории с маниакальным эпизодом в Бакке.

— Думаю, можно и так сказать, — согласилась Соня.

— И мы больше не виделись с тех пор? — удивился Эвен.

В этот раз Соня молчала немного дольше, будто собиралась с мыслями.

— Верно, — наконец сказала она. — Мы взрослели по отдельности. Вообще-то это моя вина. Я решила, что лучше избегать тебя после расставания.

— Почему? Что случилось? — как ни старался, эту часть событий Эвен вспомнить не мог. — Почему мы расстались?

Соня улыбнулась ему:

— Ты влюбился.

*

В кого?

*

— Привет, — поздоровался Исак с порога, прикрывая за собой дверь в палату. — Как ты себя чувствуешь сегодня?

Он выглядел гораздо улыбчивее и энергичнее, чем в прошлый раз.

— Я всё ещё не могу двигать руками так хорошо, как хотелось бы, но горло болит гораздо меньше, — честно ответил Эвен.

— Хорошо. Ты дышал через трубку какое-то время, так что дискомфорт в горле нормален. Со временем это пройдёт. Постарайся говорить поменьше.

— Ладно, — неохотно согласился Эвен.

Неловкость просто зашкаливала. Кем был этот парень? Почему он так беспокоился об Эвене и был таким милым и заботливым с ним?

Исак стянул с плеча внушительных размеров рюкзак и водрузил его на приставленный к постели Эвена стул.

— Я ходил домой и принёс тебе сменную одежду, — пояснил он под вопросительным взглядом Эвена. — Вряд ли, конечно, в ближайшее время тебе позволят переодеться, но, думаю, ты предпочёл бы ходить в своих вещах, — Исак полез в недра рюкзака, чем-то шурша и постукивая. — А ещё я прихватил для тебя книгу, но только сейчас понял, насколько это глупо, потому что тебе всё ещё больно двигать руками. Зато я принёс айпад, так что ты можешь смотреть ТВ-шоу или что-нибудь ещё. Что скажешь? — Исак приостановил свою возню и взглянул на Эвена.

— Исак, — позвал тот вместо ответа.

— Мм?

Исак продолжал улыбаться, но улыбка его сквозила фальшью, и казалось, что он даже дышал с трудом и мог рассыпаться на части в любую минуту.

— Ты мой сожитель? — спросил Эвен.

Исак смотрел на него пару секунд, прежде чем отвести взгляд.

— Думаю, можно и так сказать, — согласился он с улыбкой. С улыбкой, в которой Эвен видел беззвучный плач.

Оставив рюкзак в покое, Исак приблизился к постели и, склонившись над Эвеном, протянул руки к его лицу. Эвен вздрогнул, почувствовав первое прикосновение его пальцев к коже, но инстинктивно узнал тепло этих пальцев мгновением позже.

— Рубцы вокруг твоего рта выглядят хорошо, — удовлетворённо сказал Исак, едва ощутимо касаясь уголков губ. — Даже слишком.

— Рубцы? — немного напрягся Эвен.

— Да, от дыхательной трубки, — заметив его замешательство, Исак тихо рассмеялся. — Всё не так плохо. Ты не станешь вторым Джокером, не беспокойся.

Эвен ничего не мог с этим поделать. Он слегка отстранился и накрыл рукой запястье Исака, сорвав при этим удивлённый вздох с его губ.

— Исак.

— Да?

— Прости, что я не помню тебя, — и Эвен действительно сожалел.

— Всё нормально, — отозвался Исак, смотря куда угодно, но не на Эвена. — В конце-концов ты вспомнишь.

— Почему ты просто не скажешь мне?

— Ты ещё слишком слаб, — вздохнул Исак. — Как физически, так и психологически. Если я перегружу тебя информацией, твоё состояние может ухудшиться. Неважно, если ты не помнишь меня сейчас. Просто сфокусируйся на своём восстановлении, ладно?

— Ладно, — неохотно согласился Эвен.

— И дай мне знать, если тебе что-то понадобится, — добавил Исак.

Эвен кивнул. Исак немного поёрзал, не зная, куда себя деть, но так как запястье его всё ещё пребывало в плену Эвена, в конце-концов Исак неловко пристроил свободную руку на его колене.

— Ты правда учишься на медицинском? — поинтересовался Эвен, не обращая внимания на эту забавную возню.

— Да, — кивнул Исак.

— Сколько тебе?

— Двадцать один.

— И мне двадцать три.

— Да.

Большая разница в возрасте для «сожителей».

— Как мы встретились? — спросил Эвен.