Сначала Костя часто приходил вечерами, стараясь, чтобы Кристины не было дома, приносил продукты, оставлял деньги. Таня простила отца, ластилась к нему, старалась задержать подольше. Она хоть и росла маминой дочкой, следовала пословице «Ласковое телятко двух маток сосёт». Алёна же так ни разу и не поговорила с отцом, закрывалась при его появлении в детской или убегала во двор.
Алименты Костя платил исправно, материально бывшая семья не нуждалась. Очень скоро он подал на развод. Инна настояла на официальной регистрации и удочерении Аннушки. Её можно понять: сколько лет женщина провела в ожидании, и теперь ни за какие коврижки не хотела упускать попавшуюся в добровольный плен птицу счастья. И постепенно Костя заходил к дочкам всё реже, в новой семье появились свои заботы. Анюта требовала внимания, да и Инна неохотно отпускала мужа к старшим девочкам. Сообразительная Танюшка быстро нашла способ общаться с папой. Она подружилась с Анюткой. Просто пришла на детскую площадку, поиграла с девочкой, помогла ей построить башню из песочка, прогнала мальчишку, который обижал Аню, и всё – сводная сестрёнка прикипела к Тане.
Девочки оказались очень похожи внешне. Это было забавно, ведь обе походили на своих мам, а не на папу. Но Косте нравился один тип женщин, вот и получились обе девочки темноглазые, кудрявые и крепенькие. Анютка привела старшую сестричку домой, Таня для вида сопротивлялась, но пошла. Костя очень обрадовался, чего нельзя было сказать об Инне, но поделать она ничего не могла: Анютка обожала Танечку, гордилась тем, что у неё есть такая красивая и большая, как она говорила, сестра. В общем, Таня стала постоянной гостьей в новой семье отца. И ей это очень нравилось. Сначала она использовала Аню для своих целей, но со временем тоже полюбила девочку, тем более что с Алёной отношения не складывались. Старшая сестра не простила ей такого предательства – общения с отцом. Таня с Алёной соблюдали нейтралитет, чтобы не травмировать маму, но теплоты и дружбы между ними не было.
У Алёны к тому времени появилась мечта – после школы поступить в медицинский институт и уехать из ненавистного для неё посёлка навсегда. Ведь здесь постоянно существовала вероятность наткнуться на папу или его жену с дочкой на улице, в магазине либо в кино. В этот период Алёнка стала ближе к матери, жалела её и пыталась выдернуть из пучины отчаяния.
А Кристина старалась научиться жить по-другому. Первые пару месяцев после окончательного ухода Кости она не могла найти себе применения: на работе отсиживала часы, как робот, дома машинально наводила порядок и готовила обед, запустила свой любимый цветник и практически ни с кем не общалась. Больше всего её сломало даже не Костино предательство, а то, что все, абсолютно все в посёлке знали о том, что её, Кристину, у которой всегда всё самое лучшее и всегда всё хорошо, бросил муж. И это было невыносимо!
Куда бы она ни зашла: в магазин, на почту, в банк, – ей слышался шепоток и сочувствие. Хотя многие как раз и не сочувствовали, а втихомолку радовались, что этой задаваке крылышки-то обрубили. Приятельницы ехидно судачили о том, что в палисаднике у неё был порядок, а в семье, как выяснилось, полнейший бардак. Пережить этот период Кристине помогла только гордость и желание доказать бывшему мужу, что она может прожить и без него.
Было всё: и рыдания в подушку, и отчаяние, и недовольство собой, и, конечно, ненависть к Косте. Именно она и помогла Кристине выйти из состояния апатии и перестроить свою жизнь. Первым делом женщина сменила имидж. Период отрицания настоящего, во время которого Кристина просто запустила себя, не смотрелась в зеркало, игнорировала косметику и краску для волос, длился почти полгода. Алёна с Таней, привыкшие к тому, что мама всегда была умело подкрашена, хорошо одета, пытались растормошить Кристину, купили ей новенький набор косметики, намекая на то, что нужно привести себя в порядок.
Сначала женщина отнекивалась, затем отшучивалась, а потом наконец-то посмотрела на себя в зеркало и ужаснулась. На неё смотрела незнакомая тётка с потухшими глазами, с проблесками седины в пышных, небрежно заколотых волосах. Кристина отшатнулась от зеркала. Да нет, это не она, ей чуть за тридцать, она просто не может так выглядеть!
Но зеркало упорно показывало неприглядную правду! Это был толчок, и толчок болезненный! Кристина как будто очнулась после долгого сна и решила: «Хватит! Я сильная! И я справлюсь!» Эти слова, как мантру, она теперь повторяла каждое утро. И ведь помогло! Сначала трудно, со скрипом, потом пошло легче.
Начала Кристина с посещения парикмахерской. Она кардинально сменила цвет волос – перекрасилась в ярко-рыжий, который удивительно шёл к её матовой коже, и сделала короткую стрижку. Волосы легли мягкой волной, подчеркнув красивые скулы и сделав Кристину моложе и интереснее. Костя всегда противился тому, чтобы жена обрезала волосы, а теперь она могла делать так, как нравилось ей. И это был первый плюс, который Кристина увидела в своём разводе. Когда женщина пришла с новой причёской на работу, коллеги ахнули: женщины – с завистью, мужчины – с восхищением.
Следующим шагом Кристины стало увольнение из бухгалтерии райцентра, работа в которой надоела ей до печёночных колик. Она сразу устроилась экономистом на молокозаводе в соседнем посёлке Иваньково, сменив одновременно коллектив и обстановку. Новая команда оказалась довольно молодой и весёлой, коллеги часто устраивали вечеринки. Что примечательно, пили только разнообразные соки и чаи, обходясь без алкоголя. Непременным условием было то, что все участники праздника не скидывались на угощение, а приносили из дома собственноручно приготовленные блюда: салаты, закуски, десерты. Кристину быстро приняли в свои ряды, а первый же торт «Прага», испечённый по случаю дня экономиста, сразил всех наповал.
А ещё в Иваньково никому не было дела до сплетен о бывшем муже Кристины и его новой семье. И женщина окончательно пришла в себя, снова став весёлой и жизнерадостной.
Была, правда, одна встреча, которая больно ударила по самолюбию Кристины. Как-то осенью после работы она заскочила на маникюр в парикмахерскую, в которой обслуживалась уже несколько лет, а когда выходила, столкнулась лицом к лицу с Инной. Та окинула соперницу взглядом с ног до головы и, не поздоровавшись, прошла к маникюрше. Кристина замешкалась в дверях, надевая плащ, и услышала, как Инна, совершенно не таясь, в полный голос спросила: «А что, эта особа маникюр делает? А Костя говорил, что у неё вечно неухоженные руки и, вообще, она за собой не следит». Ошарашенная, прибитая ядовитой репликой, впервые за последние месяцы Кристина не сдержала эмоций и расплакалась по дороге домой. Она-то думала, что Костя больше не может причинить ей боль, но сейчас горькая обида захлестнула удушливой волной. Да, в жизни с мужем Кристина часто пренебрегала маникюром, но не потому, что не следила за собой, а потому что много времени возилась в саду, создавая тот самый пресловутый уют, от которого Костя сбежал.
Было ещё одно изменение в жизни женской части семьи Пономарёвых. После ухода отца из дома, когда прошёл самый острый болевой шок, обе девочки стали очень близки с матерью, сначала просто от обиды на отца и жалея её, а потом. потом они, как ни странно это звучит, постепенно подружились с собственной мамой. Алёна, прежде замкнутая и скрытная, стала делиться с Кристиной своими девчоночьими секретами. Ей к тому времени уже исполнилось четырнадцать, но в душе она ещё была ребёнком, хрупкой, нежной девочкой, хотя и очень самостоятельной. А Танечка, сразу повзрослевшая после ухода отца, постепенно прикипела к старшей сестре, которой раньше надоедала своими выкрутасами и вечным нытьём. Алёна, конечно, ворчала иногда, что Танька – предательница, играет на два фронта, но ей самой уже надоела «молчаливая война» с младшей сестрой, и её запечатанное сердечко оттаяло. Девочки помирились.
Теперь очень часто по вечерам Кристина с дочками садились на диван в большой комнате и болтали обо всём на свете. Кристина рассказывала о том, как сбежала в колледж от постоянных домашних забот и надоевшей Ольки. Дочки сначала ей даже не поверили:
