– Исак, у меня голова сейчас лопнет.

– Тогда перестань курить так много травы.

Эвен закатывает глаза, потом обходит качели, чтобы видеть лицо Исака, продолжающего медленно покачиваться.

– Так Арвид и Вильям – фанаты Джастина Бибера?

– Арвид и Вильям – фанаты Джастина Бибера, – улыбается Исак.

– А ты типа организатор церемонии вручения премии, а премия – это избавление от якудза?

– Нет, я ещё один фанат, который нормально общается с ними обоими.

– Эти аналогии меня убивают. Не буду врать, – признаётся Эвен.

– Ещё раз. Прекращай курить так много травы, – Исак игриво показывает ему язык.

– Тьфу. Ладно. Продолжай. А Арвид и Вильям знают, что ты работаешь с ними обоими?

– Да, я типа буфер. Им не приходится общаться друг с другом, пока я забочусь обо всём.

– Но почему они тебе доверяют? – Эвен хмурит брови. Он никак не может этого понять.

– Они не доверяют. Мне пришлось дать им средства воздействия.

Эвен задумывается над этим.

– В каком смысле? Типа что ты присоединился к автобусу Арвида? – спрашивает он.

– В точку! Видишь, не такой уж ты и тупой.

– Заткнись, – смеётся Эвен. – А что с Вильямом?

– Я пришёл на его тупую вечеринку.

– И в чём здесь средство воздействия?

– Он хотел посмотреть, соглашусь ли я встретиться с Эриком, – отвечает Исак, слегка поморщившись.

– Погоди. То есть ты знал, что он устроит сцену?

Исак кивает. – Он самый предсказуемый и очевидный парень из всех, кого я знаю. Я шёл на эту вечеринку, ожидая, что меня побьют. Но потом ты меня обнял.

Эвену нужно какое-то время, чтобы осмыслить расчётливость Исака. Он не успевает за ним.

– Но я слышал, что Арвид был недоволен, что ты пошёл на вечеринку Вильяма.

– Ну да, просто они же всё равно соперники, – говорит Исак. – Это, как если бы я вступил в фан-клуб Арвида, посвящённый Джастину Биберу, а потом завесил пост в фан-клубе Вильяма. Это снижает доверие к Арвиду.

– Но ты всё равно это сделал.

– Потому что Арвид не выгонит меня из фан-клуба.

– Почему нет?

– Я слишком ему нужен, – пожимает плечами Исак.

– Почему? Что ты собираешься делать?

– Дело не в том, что я собираюсь делать. Дело в том, что, по его мнению, я сделаю.

– Я не понимаю.

– Он принял меня, фрика, в свой круг, потому что думает, что я обеспечу ему преимущество в соревновании, – говорит Исак, теперь уже опустив обе ноги на землю. – Он думает, что если начнётся драка, то я быстро расправлюсь со всеми… Обожгу их…

– Что?! – вскрикивает Эвен. – Арвид ждёт, что ты будешь обжигать людей ради его идиотской рюссовской херни?

– Ну, он пока не озвучивал свои ожидания, но я знаю, что он думает об этом, – говорит Исак. – Он, вероятно, захочет разозлить меня, чтобы заставить вмешаться.

– Но ты этого не сделаешь?

– Конечно, нет, – улыбается Исак. – Если я ещё хоть раз обожгу кого-то, меня отправят в какую-нибудь лабораторию.

– Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду, что мои родители изо всех сил боролись за то, чтобы я жил дома и был обычным подростком. Ещё один прокол, и меня отправят в забытую страну для фриков.

– Ты серьёзно?!

Эвен наконец понимает, почему Исак впадает в панику каждый раз, когда кто-то подходит к нему. Очевидно, он боится не только того, что причинит людям боль, но и того, что станет подопытным кроликом. Эвен наконец понимает, почему Юнас так сильно раздражён и обеспокоен.

– Да, – пожимает плечами Исак, глядя под ноги.

– Тогда какого чёрта ты всё это делаешь?! Это сумасшествие!

– Ты не любишь это слово.

– Не люблю, но тем не менее! Ты что, объединился с Арвидом и Вильямом, чтобы отомстить за то, что якудза сделали с Юнасом? Дело в этом?!

– Дело не только в Юнасе.

– Ну и у кого тут комплекс спасителя? – фыркает Эвен.

– Ты не поймёшь, но всё же подумай вот о чём. Если эти три группы чмошников ввяжутся в грандиозную драку, они могут просто уничтожить друг друга. Возможно, тогда законодатели наконец увидят, насколько опасна и вредна эта идиотская традиция? Возможно, если парочка богатеньких мальчиков пострадает, они наконец обратят внимание на тех, кому пришлось пострадать, чтобы они могли проводить свои весёлые вечеринки в своих идиотских автобусах!

Эвен смотрит на него, пока до него медленно доходит смысл сказанного.

– Ты хочешь, чтобы они избили друг друга? Ты не просто хочешь отомстить за Юнаса?

– Это не месть! Это называется справедливость! – огрызается Исак с горячностью в голосе.

– Это не справедливость, если люди страдают!

– Нет, справедливость. Это карающее правосудие. Те, кто морально калечат других, достойны получить пропорциональное этому наказание. Азы философии нравственности.

– Исак, жизнь – это не какая-то грёбаная лекция по философии. Ты звучишь как сторонник смертной казни.

– Я не говорю, что они должны умереть. Я просто говорю, что, возможно, если они испытают на себе то, что делали с другими, это поможет как-то их исправить. Даже Кант, самый высокомерный и помешанный на нравственности философ в истории, согласен с идеей карающего правосудия.

– Исак, – Эвен приседает перед ним на корточки, кладёт ладони ему на колени, придвигается ближе, чтобы он мог почувствовать его, вернуть его обратно. – Это не твоя забота – восстанавливать мировую справедливость. Это расстроит Юнаса. Я уверен, он не хочет, чтобы ты принимал участие в подобном.

– Я делаю это не из-за привязанности к Юнасу. Я делаю это, потому что это правильно.

– Мы с тобой оба знаем, что это неправда, – говорит Эвен тихо и осторожно. Он на себе испытал, что нет никакого смысла выплескивать эмоции на глазах Исака.

– Это неважно, – отвечает Исак, и его голос тоже внезапно смягчается.

– Неужели месть за несколько синяков на лице Юнаса стоит того, чтобы подвергать себя опасности? Что если кто-то случайно дотронется до тебя? Это того стоит? – Эвен придвигается ближе, накрывает ладонями руки Исака.

– Что если я делаю это и ради себя? – шепчет Исак и поднимает на него большие и грустные глаза. – Что если я хочу, чтобы пенетраторы заплатили за то, как издевались надо мной в Ниссен?

Ох.

– Исак…

Сердце Эвена болезненно сжимается.

Теперь он понимает. Исак тщательно обдумал все сопутствующие риски. Он не пытается наказать кого-то, кто этого не заслуживает.

– Что они делали с тобой? – спрашивает Эвен, чувствуя ком в горле. – Расскажи мне.

– Я не хочу об этом говорить, – Исак отводит взгляд. – Всё нормально. Я это типа пережил.

Эвен подумывает задать ещё несколько вопросов об учёбе Исака в Ниссен, но то, как он нервно заламывает пальцы и как дрожит его нижняя губа, явно подсказывает, что не стоит продолжать этот разговор.

– Ладно, – шепчет он, проводя пальцем по щеке Исака и заставляя его ахнуть. – Тебе необязательно мне рассказывать.

Они сидят так ещё какое-то время, не произнося ни слова. Эвен гладит Исака по щеке, а тот теснее прижимается к его ладони.

Когда он провожает Исака домой, Эвен задаёт вопрос, который никак не может выкинуть из головы.

– А что насчёт Арвида? За что ты хочешь наказать его? За тот случай в столовой, когда ты только перевёлся в Бакку?

– Нет.

– Нет?

Исак берёт Эвена за руку и обвивает её вокруг своих плеч.

– Почему тогда? – спрашивает Эвен.

– Потому что он причинил боль тебе.

========== Глава 8 - Философия вендетты - часть 3 ==========

.

Эвен думает об этом всю ночь. О хитроумных планах Исака, об изощрённых схемах и чувствах. О страдающем Исаке, ставшем предметом издевательств для парней Вильяма. О его стремлении сделать всё, чтобы карающее правосудие настигло Арвида, потому что тот причинил боль Эвену.

Эвен пытается предположить, что именно известно Исаку, в курсе ли он всей истории, если он вообще имел в виду её.

«Потому что он причинил боль тебе. Тебе. Ты так же важен для меня, как и Юнас. Потому что он причинил боль тебе».