– Я не манипулирую тобой. Я пытаюсь загладить собственную вину. Я слишком бурно отреагировал той ночью, хотя не должен был.

– Нет. Я тебе по-прежнему нужен, – говорит Эвен.

– Это не то…

– Надеюсь, ты не сочтёшь это грубостью, но не мог бы ты перестать наносить визиты моей матери, когда меня нет дома.

Исак моргает, явно обиженный его словами.

– Я приходил, чтобы увидеть тебя, а не твою маму, – возражает он.

– Ты пришёл в то время, когда мы обычно плаваем.

– Но ты не ходил в бассейн. С таким свежим ожогом нельзя плавать, – заявляет Исак. – Я просто не ожидал, что ты пойдёшь куда-то ещё.

– Откуда ты знаешь, что я не ходил плавать?

Исак вспыхивает. Конечно. Разумеется.

– Ты случайно не просил Мутту убедить меня остаться дома?

– Я не диктовал ему, что говорить тебе. Просто я…

– Ты просто случайно упомянул об этом в разговоре, подкинув ему идею, – говорит Эвен. – Ты просто его использовал.

Исак опускает глаза, и Эвену приходится запустить левую руку в волосы, чтобы немного успокоиться.

– Видишь? Именно поэтому я сомневаюсь во всём, что ты говоришь и делаешь, – заявляет Эвен.

– Хлорка и другие химикаты очень вредны для обожжённой кожи, – говорит Исак. – Я сделал это ради твоего блага.

– Это неважно, Исак. Цель не оправдывает средства, и тебе правда нужно перестать использовать Мутту.

– Ладно, но…

Дверь в кабинет распахивается, и туда влетает несколько учеников, заставляя Исака в панике отступить к своему месту. Это бы причинило ему боль, если бы Эвен уже не привык к такому обращению. Он выходит из кабинета, даже не удосужившись посмотреть на Исака.

.

В тот же день по дороге домой Мутта отдаёт ему конспект Исака, который он оставил в кабинете.

– Где ты это взял?

– Исак дал. У нас с ним несколько уроков совпадает, – отвечает Мутта.

– Что у вас с ним за отношения? – хмурится Эвен.

– Мы приятели. Наверное. Не знаю.

«Он использует тебя», – хочет сказать Эвен. Но не говорит.

– Прикинь, он извинился, что манипулировал мной, – смеётся Мутта. – Разве это не мило?

– Что?

– Ну я сразу понял, что он не просто так заговорил со мной о том, что плавать с ожогами опасно, что он хотел, чтобы я тебя этим напугал. Я же не тупой.

– И тебя не волнует, что он думает иначе? – спрашивает Эвен.

– Я не думаю, что он считает меня тупым, Эвен. Я думаю, он знает, что я понимаю, в какие игры он играет, и мы оба не возражаем.

– В этом нет смысла.

– Я думаю, он говорит на собственном языке и живёт в собственном мире, следуя правилам, сильно отличающимся от наших, понимаешь? Я думаю, что в его мире ты не говоришь и не делаешь ничего прямо. Ты делаешь всё так, чтобы это выглядело, как случайность, словно ты не имеешь к этому отношения. В его мире особо не разрешается заботиться о ком-то. Поэтому тебе приходится идти в обход и использовать близких этого человека, чтобы убедиться, что он в порядке.

– Заботиться? Ты думаешь, он заботится обо мне? – фыркает Эвен.

– Я не думаю, я знаю, – с улыбкой говорит Мутта. – Просто ему трудно это показать, а ещё сложнее признать.

– Тебе нужно перестать смотреть все эти романтические фильмы, Мутта, – смеётся Эвен, и на душе у него теплеет.

– Я серьёзно, – Мутта со смехом пихает его в плечо. – Мне кажется, что когда-то у него был человек, который был ему сильно небезразличен, и это не очень хорошо закончилось. Думаю, он просто пытается себя защитить.

– И ты всё это понял, однажды поболтав с ним на уроке немецкого?

– Нет, мы иногда переписываемся.

– Вы что?!

– А что такого? Он иногда мне пишет, – фыркает Мутта, явно забавляющийся реакцией Эвена. – Я не знаю, что произошло между вами, чтобы ты нёс его на руках из спортзала или прикасался к его лицу, и чтобы он горы сворачивал, лишь бы убедиться, что твой ожог заживает правильно. Но дай ему шанс. Он не такой плохой.

Эвен чувствует, как кровь приливает к лицу от этих слов. Он никогда не задумывался, как другие могут воспринимать их неспокойные в своей противоречивости отношения с Исаком. Он не знает, какое объяснение они нашли его ожогу. Он не уверен, что хочет в это вникать.

– Кстати, ты слышал, что Арвид и парни из его автобуса едут отдыхать в горы? – спрашивает Мутта.

– Ну они всегда так делают, – пожимает плечами Эвен.

– Да, но в этот раз с ними едет Исак.

– Что?!

.

Эвен ждёт его у входа в бассейн. Он не уверен в том, что делает. Он знает, что Исак сказал Мутте о поездке лишь для того, чтобы тот передал Эвену. Он знает, что им опять играют, но ничего не может с собой поделать.

– Ты пришёл, – улыбается Исак, заметив его. У него румяные щёки, и он, как всегда, закутан в несколько слоёв одежды, и от него исходит тепло, такое сильное тепло.

– Ну ты позвал. Так что…

– Дай угадаю. Ты хочешь предостеречь меня, – говорит Исак.

– Да.

– У тебя есть список хорошо продуманных, убедительных аргументов.

– На самом деле нет, – признаётся Эвен. – Я был у себя в комнате, а потом, поддавшись импульсу, прибежал сюда, такое со мной иногда случается.

– Думаю, я уже несколько раз испытал твою импульсивность на себе. Не нужно объяснять, – говорит Исак.

– Ты опять грубишь, – выпаливает Эвен, удивлённый собственной прямотой.

– Извини.

Они оба замолкают, чтобы перевести дух.

– Ты не нравишься этим парням, – говорит Эвен спустя мгновение. – Они могут тебе навредить в горах. Они уже делали так раньше. Они знамениты своими дурацкими выходками.

– Я знаю, – кивает Исак.

– Коттедж Арвида расположен в отдалённом районе. Если что-то случится, будет чертовски сложно дождаться медицинской помощи.

– Я не собираюсь никого обжигать, если тебя это волнует. Но спасибо, что напомнил, что я представляю опасность для окружающих.

– Я имел в виду тебя! Если что-то случится с тобой! Боже! – раздражённо стонет Эвен.

– О, – выдыхает Исак, и его щёки краснеют чуть сильнее. – Ну со мной ничего не случится.

– Эти парни будут постоянно пить. И у них может сорвать крышу, они на самом деле могут сделать с тобой что-то плохое. В прошлом году они бросили парня в ледяное озеро, и он несколько часов был в коме.

– Эвен, со мной всё будет нормально.

«Эвен». Эвену жаль, что ему так сильно нравится то, как Исак произнёс его имя. С заботой. С такой заботой.

– Не переживай за меня, – добавляет Исак, и на этот раз его слова не кажутся сердитыми или снисходительными. Он не говорит Эвену, что он ужасный и что слишком много на себя берёт. В его голосе, кажется, слышится благодарность за его бессмысленное беспокойство.

– Я ничего не могу с этим поделать, – признаёт Эвен.

Исак смотрит на него немного дольше, чем следует, его большие зелёные глаза полны чем-то, чему Эвен не может подобрать определение. Надежда? Благодарность? Страх? Грусть?

– Прости, что я причинил тебе боль, – выдыхает Исак, чем застаёт Эвена врасплох.

– Я… я дотронулся до тебя. Я сам виноват. Ты не причём.

– Я сейчас не о физической боли, – говорит Исак тихо, словно раскрывает тайну.

– О.

Исак имеет в виду резкие слова, последовавшие за этим.

– Не переживай за меня. Просто поверь мне, ладно?

Поверь мне.

– Ладно.

Эвен улыбается всю дорогу до дома.

.

– Ну что, лузеры, угадайте, что случилось?! – приветствует их Адам в столовой, и он явно слишком возбуждён для такого раннего времени суток.

– И что? – морщится Элиас.

– Угадайте, кого только что пригласили поехать в горы с Арвидом?

– Блядь, о чём ты вообще? – стонет Мутта. – Почему ты так одержим компанией Арвида? Тебе что, больше делать нечего, только отслеживать, кого он зовёт с собой отдохнуть?

– Фу! Ты так говоришь, будто я какой-то придурок! Дай мне рассказать!

– Ну говори уже, – закатывает глаза Элиас.

– Арвид только что лично пригласил нас. Всю нашу компанию. Всех нас! – ликует Адам.