Исаку не нравится об этом думать. О том, что он заставил Эвена плакать. Он больше никогда не хочет видеть слёзы Эвена.
Первая неделя в Тронхейме была очень нервной, тревожной и полной сомнений, но по крайней мере Исак был постоянно занят. Он сконцентрировался на том, чтобы обустроиться в новой квартире, выучить новые маршруты автобусов, заполнить необходимые анкеты, пройти вводный инструктаж в лаборатории. Он нервничал по любому поводу.
И всё же он продолжал ждать, что Эвен свяжется с ним: напишет сообщение, или позвонит, или проявится иным способом, как всегда это делал. Но этого не случилось. Эвен просто исчез из его повседневной жизни, как будто и не было их последней ночи, которую они провели, растворяясь друг в друге.
Исаку хотелось бы знать, является ли секс таким грандиозным и поразительным для других, все ли люди, которые спят вместе, чувствуют себя настолько связанными, каким он чувствовал себя с Эвеном в ту ночь. Ему хотелось бы знать, все ли потом ощущают себя такими же потерянными и опустошёнными, когда между ними растягиваются молчание и расстояние. Исаку хотелось бы знать, как быстро высохли слёзы Эвена и появились ли снова.
Исаку хотелось бы знать, думает ли о нём Эвен.
Лишь когда Эва упоминает в сообщении, что видела Эвена на вечеринке с коротко стриженной блондинкой, Исак начинает понимать причину его молчания. Соня.
Исака никогда особо не заботило и не расстраивало постоянное присутствие Сони в жизни Эвена. Да, он чувствовал себя особенно бесполезным, когда у Эвена случился депрессивный эпизод, и Юлие сказала, что только Соня может до него достучаться в такие моменты. Но он не ощущал неуверенности или ревности. В основном он переживал из-за того, что не мог ничем помочь, учитывая, что изначально приложил руку к ухудшению психического состояния Эвена своим бесконечным манипулированием. К тому же Эвен знал Соню намного дольше, чем Исака. Она могла помочь Эвену так, как Исак никогда бы не смог.
Исак знает всё это, и он не ревнует. Но по какой-то причине мысль о том, что Эвен проводит время на вечеринках рядом с Соней, в то время как Исак чахнет в холодной и пустой квартире в Тронхейме, заставляет его сердце слегка щемить. Мысль о том, что Эвен решил двигаться дальше вместе с ней, забыв о нём, заставляет Исака немного расстроиться.
Неприятное чувство напоминает ему о том, как он был раздавлен, когда Соне разрешили зайти в комнату Эвена сразу после его срыва, а ему нет; напоминает о моменте, когда он открыл дверь и увидел, как Эвен лежит, свернувшись клубком и положив голову на ноги Сони, в то время как Исак был вынужден смотреть на него издали; напоминает о том, как Адам сказал как-то, что Эвен и Соня — это «навсегда», словно давая Исаку понять, что у них с Эвеном такого никогда не будет.
Исак продолжает об этом думать.
Переплетает ли он свои пальцы с её во время разговоров со случайными людьми, чтобы она меньше нервничала? Придерживает ли он её за поясницу, когда приветствует своих друзей? Шепчет ли он ей глупые шутки, когда заправляет выбившуюся прядь волос за ухо? Они теперь снова вместе? Растворяется ли он в ней прямо сейчас?
Исак не ревнует.
Он запрещает себе думать о нём.
.
Исак с головой погружается в работу.
На улице становится холоднее, дни всё короче и мрачнее. Со своей первой зарплаты Исак покупает куртку. Она тёмно-синяя и тёплая, но не такая тёмная, как на фотографиях на сайте, где он её заказал. Это научит его больше не доверять засвеченным фотографиям. Ему никогда не нравилась идея онлайн-шопинга, но он даже представить себе не может, как отправится в магазин, где ему придётся иметь дело с продавцами.
Возможно, он слишком зациклился на самоизоляции.
Общение по Скайпу с Эскилем происходит всё реже, как и переписка с Юнасом. Люди думают, что он занят, и это правда, так что не хотят лишний раз его беспокоить. И если его и расстраивает немного, что все в какой-то момент перестают пытаться, то ему некого винить кроме самого себя.
Иногда по ночам он позволяет себя снова думать об Эвене. Ему хотелось бы знать, думает ли он об Исаке так, как Исак думает о нём. Ему хотелось бы знать, с кем он сейчас: с Соней, или Адамом, или Муттой, или Юлие. Ему хотелось бы знать, как у него дела, правду ли сказал Эскиль, весело ли ему сейчас или грустно, помогают ли ему лекарства, хорошо ли он ест и спит, тепло ли ему, чувствует ли он себя в безопасности, счастлив ли он.
Исак думает об Эвене, когда его разум забывает блокировать мысли о нём.
«Ты вспоминаешь обо мне?» — думает иногда Исак, когда ему становится тяжело, когда он позволяет основам иерархии Маслоу взять над собой верх, когда недостаток близости и причастности в повседневной жизни начинает сказываться на нём.
Это самые ужасные ночи. Сегодня одна из таких.
Он уже практически засыпает, когда экран телефона загорается в темноте. Уведомление о сообщении. Он не получал такого уже так долго.
Эв (23:23)
Скучаю по тбе
Сердце Исака лихорадочно колотится в груди ещё несколько часов. Часов! Это жалко. Это ужасно. Он не может понять, что чувствует. Страх, возбуждение, тревогу, ужас, надежду, счастье, грусть, предвкушение. Исак не понимает, как обычное сообщение с опечаткой может наполнять его такими противоречивыми эмоциями.
Он улыбается, лёжа в темноте, а потом закрывает рот обеими руками, словно хочет заглушить свои чувства, словно хочет спрятать свою улыбку.
Он думает обо мне
Так же, как я думаю о нём
Исак позволяет себе улыбаться какое-то время.
Короткое сообщение удовлетворяет его психологические потребности по иерархии Маслоу в течение нескольких дней.
.
Исак пьёт уже третий бокал вина. Он наконец-то нашёл в себе силы открыть бутылку, которую Гейр, не таясь, положил ему в сумку после их небольшой вечеринки в лаборатории в честь начала первого семестра.
— Я не хочу вина, — Исак помнит, что пытался слабо возражать Гейру, чувствуя, как дешёвое пиво затуманивает голову.
— Это бесплатно, — настаивал Гейр.
— Нет, это не так. Лаборатория за него заплатила.
— Это семантика. Это оставшееся вино, Исак. Это бесплатно.
— Мне всё равно. Оно мне не нужно.
Бутылка всё равно оказалась в его сумке, и Исаку следовало бы сразу догадаться, учитывая, как сильно лямка давила на плечо в конце дня.
Ему хватило нескольких дней, в течение которых он пялился на бутылку красного вина на своей крохотной кухне, чтобы в один особенно хмурый из них зайти на Youtube и найти видео, где подробно объясняли, как открывать бутылку вина без штопора. Он несколько раз попробовал повторить нелепицу под названием «ударить в стену ботинком», но добился лишь того, что у него распухло запястье. После этого Исак отправился в магазин и купил грёбаный штопор, а также бокал для вина, очень кстати оказавшийся рядом, так как понял, что ему не из чего пить.
— Только один бокал? — поддразнила его девушка с короткой стрижкой у кассы. Исак не сомневался, что выглядит как человек, который никогда в жизни не открывал вино и не является владельцем винных бокалов.
Он вышел из магазина с двумя бокалами, так как не хотел признаваться в собственном одиночестве незнакомому человеку. После двух обучающих видео, рассказывающих, как открыть бутылку вина штопором — и сломанной пробки, плавающей в бутылке — Исак решил, что заслужил выпить больше, чем один бокал.
— Да пошло всё.
Это грустно, что он пьёт в одиночестве в своей крохотной двухкомнатной квартире, но он приходит к выводу, что это поможет ему выработать устойчивость к алкоголю. Ему многому нужно научиться, ведь в отличие от своих сверстников он лишь недавно начал пить на светских мероприятиях.
Его лицо внезапно вспыхивает от воспоминания о том разе, когда он позволил себе напиться — о дне Прайда с Эвеном, когда они целовались в такси так долго и так отчаянно, что Исак заплакал.
