— Думаю, изначально он хотел устранить тебя, а затем поддался чарам твоего симпатичного личика. Обожаю такие клише.

— Что ты вообще, блять, несешь?

— Ну, знаешь, это когда в фильмах один персонаж пытается уничтожить другого персонажа, но в конечном итоге они влюбляются. Мне нравится это. Я, вероятно, болел бы за Якоба при других обстоятельствах.

— Влюбляются? При других обстоятельствах? Что за хуйня? — Исак закатил глаза, а затем обернулся лицом к Эвену.

— Ага. Я не могу позволить ему завладеть тобой. Ты знаешь, — он улыбнулся, и колени Исака предательски подкосились.

Лицо Эвена находилось в ничтожных сантиметрах от его собственного лица, отчего все его чувства обострились.

— Нет, не знаю. Просвети меня, — выдохнул Исак.

Эвен оперся ладонями о столешницу по обеим сторонам от талии Исака и наклонился.

Господи. Мы же на людях.

Лицо Исака, вероятно, пылало яркими красками, но его не могло это волновать. Не тогда, когда Эвен был так близко.

Эвен наклонился еще чуть ближе, так, чтобы его губы касались уха Исака.

— Он не может завладеть тобой, потому что ты мой, — прошептал он.

Исак едва не расплавился в его руках, как масло в микроволновке, но громкий визг только что вошедшей на кухню Лизы заставил его с силой оттолкнуть от себя Эвена.

— О господи! Я что, прервала ваш момент?

.

Исак, вероятно, был пьян. Он не был в этом уверен. Хотя он согласился принять участие в этих глупых играх на выпивание. Так что да — вероятнее всего, он был пьян.

Эвен сидел напротив него и продолжал улыбаться, заставляя его внутренности пылать от недостатка нужного кислорода.

— Итак, значит, это будет похоже на «Правду или Действие», но с учетом того, что нам на всё насрать и мы просто хотим, чтобы все здесь перецеловались, — объявила Сара.

— О да! Это будет весело, — сказал Давид.

— Серьезно, почему ты вообще пришел, Давид? — сощурилась Линн.

— Ой, отвали. Эта вечеринка только на мне и держится!

.

Сара и Линн целовались, и это было неловко, потому что от них не чувствовалось никакой отдачи, и Исак не мог не сжаться от их смущения.

Почему люди играют в эти игры? Почему люди так с собой поступают?

— Эвен, ты должен поцеловать девушку из этой комнаты, — сказала Сара.

Извините-ка.

— Э-э, почему? — опешил Эвен.

— Потому что таковы правила игры. А тебе достался розовый цвет.

— Разве эта игра не попахивает сексизмом? Почему розовый обязательно для девочек?

— Заткнись, Эвен, — взвыл Давид. — Просто выбери девушку и поцелуй ее.

— Кто-нибудь может выбрать ее вместо меня?

— Лиза, — выпалил Исак.

Что я творю, что творю.

Эвен уставился на него в замешательстве.

— Серьезно?

— Серьезно.

— О боже, что это? — воскликнула Лиза.

— Это поцелуй, — ответил Эвен, прежде чем встать на колени и обвить рукой ее шею.

Он целовал ее, а Исак не мог оторвать взгляд от его больших полных губ, которые, особенно в сравнении с Лизиными, выглядели чертовым произведением искусства. Лиза, ах, Лиза, едва целующая его в ответ.

Хорошая девочка.

Эвен открыл глаза прямо во время поцелуя, чтобы посмотреть на Исака, и того чуть не схватил сердечный приступ.

Что за мудак.

.

— Хорошо, Исак. Поцелуй девушку, — сказал Давид.

— Агрх, ладно. Кого?

— Лизу, — выдал Эвен.

— О боже, сегодня мой счастливый день или что? — взвизгнула Лиза.

— Ладно.

Исак приблизился к Лизе, наклонился и клюнул ее в губы.

— Сделано, — сказал Исак.

— Это было немного разочаровывающе, если честно, — констатировала Лиза.

— Ой, отвали. Ну извини, что не засосал твое лицо, как мистер Бэк Насхайм.

.

Исак не мог не покраснеть, когда Давид поцеловал Криса взасос. Казалось, им было абсолютно всё равно. Он завидовал их способности не волноваться на этот счет. Он завидовал потому, что простое наблюдение за ними заставляло его захотеть испариться.

Его глаза оставались широко распахнутыми, пока очередь не добралась до него.

— Исак, поцелуй парня, — сказала Линн.

— Что?

— Что значит «что»? Ты уже знаешь правила.

— Э-э, кого?

— Эвена. Поцелуй Эвена, — хлопнул в ладоши Давид.

— Что?

— Это всего лишь гребаная игра. Просто сделай это.

— Э-э. Ладно.

.

Исак был готов развалиться на жалкие кусочки. Он так нервничал, и Эвен выглядел раздосадованным и вынужденным. Это было нелепо, но Исак был немного пьян, и это, кажется, разбивало его сердце.

«Дотронься до меня. Поцелуй меня»

Он вспомнил, как отчаянно прозвучал той ночью на диване.

Он не хочет этого.

Исак смотрел на Эвена с бесчисленным количеством вопросительных знаков, пляшущих в его глазах. Они оба стояли на коленях лицом к лицу, и вся комната затихла.

— Поцелуй его. Мы не собираемся ждать всю ночь, Исак, — сказала Сара, а Линн затаила дыхание.

— Э-э, ладно, — пробормотал Исак, понятия не имея, что делать со своими руками.

Взгляд Эвена уничтожал. Он выглядел почти рассерженным. Исак подумал о том, чтобы попросту обхватить его лицо и быстро чмокнуть его в губы, но нервов не хватало даже на это.

Это всего лишь гребаный поцелуй.

Внезапно руки Эвена оказались на его лице, и Исак издал постыдный звук.

— Боже мой! — завопила Лиза.

Эвен притянул его к себе, и пальцы Исака инстинктивно сжались вокруг его запястий. Их лица становились всё ближе и ближе, и сердце Исака кричало и норовило выскочить из груди.

Да. Пожалуйста. Поцелуй меня. Поцелуй меня, прошу.

Исак закрыл глаза, приоткрыл губы и полностью доверился случаю. Прошу.

Поэтому, когда Эвен внезапно отпустил его лицо и едва ли не оттолкнул его, он, кажется, услышал, как его сердце разбилось о грудную клетку.

— Э-э, я… — Исак был немного потрясен, и, когда он открыл глаза, Эвен пристально на него смотрел.

— Не так, — прошептал он.

Затем Эвен развернулся и обратился ко всем находящимся в комнате людям:

— Извините, но это глупо. Разве мы не можем сделать что-то еще, если откажемся от этого?

Никто не осмеливался заговорить.

Исак чувствовал себя смущенным и униженным. Он позволил себе выглядеть отчаявшимся перед всеми, черт возьми, интернами. Он был готов. Он был так, блять, готов.

— Э-э, ты можешь отказаться от этого. Я имею в виду, что решение за Исаком, — наконец проговорила Линн.

Да, это мое решение.

Исак оглядел комнату, а затем, без задней мысли и со всё еще содрогающимся в груди сердцем, пододвинулся к Якобу и поцеловал его в губы.

.

Домой Исак и Эвен возвращались вместе, и ни один из них не произносил ни слова.

Исак был так зол. Так смущен и так зол. Он знал, что ему не следовало покидать свою комнату этой ночью. Он знал, что уже использовал всю свою эмоциональную квоту в течение дня и что ему следовало просто отоспаться.

Эвен молча шагал рядом с ним. Тихий, но тоже злой.

Пошел ты.

.

— Ладно, и что за чертовщина случилась? — спросила Эва, когда они показались в дверях квартиры.

— Ничего, — ответили они в унисон.

— Ладно…

.

Исак не мог заснуть. Он был слишком раздражен. Поэтому около трех часов ночи он вышел из своей комнаты, чтобы взять еще одно пиво с кухни.

Он почти закричал, когда натолкнулся на Эвена.

— Блять, — пробормотал он.

— Прости, — отозвался Эвен.

Исак не ответил. Он просто прошел мимо него и направился к холодильнику.

— Холодный прием, хах?

— Пошел ты, Эвен, — огрызнулся Исак.

— Ну, пошел ты тоже, Исак.

— Что, прости? — Исак обернулся к нему лицом, прижавшись спиной к кухонной столешнице.

Маленькая лампа в гостиной была единственным источником света.

— Ты меня слышал.

— Какого черта? Ты злишься, потому что я поцеловал Якоба? Серьезно?

— Да.

— Да с какого такого хуя? Да как ты смеешь? Вопреки тому, во что ты веришь, я не твой. Ты не должен злиться.