— Вы сосед, да? Пришли на шум? Хозяева уехали внезапно, вот. Я упала… — мозг лихорадочно выискивал рациональное объяснение случившемуся, и Рей уже сама готова была поверить, в то, что она просто головой ударилась, и ей все это привиделось, — лишь бы незнакомец подтвердил…

— Нет.

Он говорил так, будто не привык этого делать, как-то странно растягивая губы. На секунду Рей показалось, что его резцы острее, чем положено быть человеческим. Незнакомец задумчиво пожевал губами, будто примеряясь сказать очередную фразу и, наконец, медленно продолжил, пристально разглядывая ее.

— Ты не хранительница. Хотя я чувствую на тебе свою метку. Кто ты?

Рей активней заработала локтями, стараясь выиграть пару метров, чтобы вскочить, и броситься подальше от этого сумасшедшего, вон из этого чертового дома, возможно, даже из города. Мужчина не двигался, только смотрел на нее. Казалось, он не совсем понимал, что она делает.

Рей вскочила со словами: «Что, совсем крыша поехала?» — и бросилась прочь. Но тут же замерла в нелепой позе — ее собственное тело ей не повиновалось.

Незнакомец поднялся на ноги одним плавным движением — Рей слышала, как зашуршала одежда — медленно приблизился к ней и обошел вокруг, оглядывая с ног до головы. Рей тоже получила возможность рассмотреть его получше: высокий, молодой, но в длинных старомодных одеждах. Волосы до плеч слегка вились, а лицо, казалось, было сплавлено из тех черт, что ей всегда нравились в мужчинах. Вероятно, все это отразилось на её лице, потому что он самодовольно ухмыльнулся краешком рта.

— Я создал это обличье, чтобы тебе было легче понимать меня, — он говорил уже не так странно, казалось, он немного освоился с речью. И кивнул сам себе, остановившись напротив нее. — Ты оказалась способной распознать это место и даже находиться здесь долго. Твое сознание может воспринимать меня даже в нематериальной форме. — Он снова кивнул и уставился на нее, не мигая. Рей показалось, что его зрачки на секунду снова стали вертикальными. — Я хочу знать, что произошло.

Внезапно Рей стало холодно. Странный мужчина, мрачный зал — все пропало из виду. Девушка не видела больше ничего. Перед глазами — непроглядная чернота. Но самое ужасное — Рей казалось, будто ее с ног до головы обвивают змеи. Скользят вокруг нее, трутся друг об друга своими чешуйчатыми телами и шипят. Шипят. Шипят, выворачивая этим шипением мозг наизнанку. Двигаться девушка по-прежнему не могла. Рей почувствовала, как в груди зарождается крик, который она сдержать уже не сможет. А потом она снова потеряла сознание.

Рей пришла в себя, ощущая что-то сухое и продолговатое под рукой. Попыталась нащупать, ужаснулась, но все же открыла глаза и завизжала: она лежала рядом с мумией убитой женщины в маленькой комнате. Рей визжала и визжала, выплескивая весь ужас, что накопился с тех пор, как она попала в эту странную квартиру, билась в захвате неведомой силы, который никак не хотел поддаваться, но затихла, захлебнулась криком, увидев все того же странного мужчину. Он стоял над ней и слегка морщился, будто ему физически больно было слушать ее визги. Он облегченно выдохнул, когда она затихла и пробормотал что-то непонятное:

— Ты знаешь какой у змей тонкий слух? Еще немного покричишь и разбудишь меня прежде, чем они успеют закончить ритуал.

Рей только глазами в ответ похлопала.

Он немного помедлил, разглядывая ее, и вдруг резким движением выдернул кол из груди мумии. Рей почувствовала, как невидимые оковы с неё спадают, и резко села. Незнакомец протянул ей кол, наконечник которого тускло поблескивал неизвестным металлом.

— Напои ее, — мужчина не отводил от Рей глаз, но она поняла, что он говорит о трупе. И уточнил тут же. — Своей кровью.

Рей отпрянула в ужасе, свалилась с лежанки, отползла к стенке и вжалась в угол. Кричать сил уже не было. Она не могла отвести взгляд от мужчины, который так по-человечески — единственное, что он вообще за последнее время делал по-человечески — закатил глаза, потом коротко вздохнул и, бормоча что-то себе под нос, медленно пошел к ней. Присел напротив на корточки и заговорил.

— Я знаю что тебя зовут Рей. Ты потеряла работу и лишилась жилья. Ты воруешь еду в суп…, — он запнулся, будто не совсем понимал, как произнести правильно это слово, — супермаркетах. Уже неделю, живешь на вокзале и согласилась прийти в эту квартиру, чтобы помыться и поесть. — Он повел носом и скривился. — Правильное, кстати, решение.

Рей хотела было возмутиться, но он настойчиво продолжил:

— Ты помнишь своего отца. Он погиб несколько лет назад в пьяной драке. Матери ты не знала. А отец отказывался говорить тебе, кто она. — Мужчина проницательно взглянул на нее. — Не хотел, потому что сам убил ее. Или вернее думал, что убил, потому что Хранительницы уходят только, когда сами этого хотят. — Он повел рукой в сторону мумии. — Вот твоя мать, Рей. Ее любовник убил ее, стоило ей разрешиться от бремени. Ее дитя было предназначено в жертву. Ты была предназначена в жертву. Но этого не произошло.

Он замолчал, нетерпеливо глядя на нее, а Рей хотелось лишь, чтобы кошмар поскорее закончился и она опять очнулась от пинка полицейского в своем углу на станции. Но она не проснулась. Мужчина напротив никуда не пропал, как и кошмарная комната с трупом.

— Кому? — сумела выдавить из себя вопрос, о том, что незнакомец обошёл стороной в рассказанном им бреде.

— Мне, — ответил он спокойно, будто констатируя что-то само собой разумеющееся.

И тут Рей расхохоталась. Поднялась, держась за стеночку. Он повторил ее движение с той же необъяснимой грацией. Рей шагнула к мужчине вплотную, рассчитывая, что он отступит с пути безумно смеющейся замарашки. Но он либо не успел среагировать, либо оказался непонятливым, потому что Рей буквально столкнулась с ним. У нее уже в печенках сидят эти бредни! Пусть хоть проткнет ее этим колом — так надоела вся эта жуть, сил нет никаких! Рей задрала голову и уставилась на незнакомца в упор.

— Ты прав. Я пришла сюда помыться. А еще я хочу есть, — она толкнула его своей грудью и он в недоумении покорно отступил на шаг. — И я сейчас этим собираюсь заняться, если ты не планируешь меня убивать, насиловать или что там делают маньяки, которым в жертву детей приносят! Детей! — Она разошлась, наступая на него, а по щекам текли злые слезы. — Ты чертов поехавший мозгами мудак! И если ты не собираешься делать свои мудацкие дела со мной прямо сейчас, то я пойду. Помоюсь. И поем. — Она пихнула его, а он запнулся о полу своего длинного одеяния и плюхнулся задницей на лежанку рядом с мумией. — Можешь вот ей свои страшные сказки рассказывать! — Рей ткнула в пальцем в сторону трупа. — Своей кровью пои ее, чтоб оживить, или так трахай — мне плевать!

Он сидел с дурацким колом в руках, хлопая глазами, когда Рей резко развернулась на каблуках и вышла из комнаты.

Квартира была большой, но неряшливой и обшарпанной. Чувствовалось, что здесь живут не совсем психически здоровые люди. В коридоре громоздились кучи старых, сломанных, а то и совсем непонятного назначения и происхождения вещей. Особенно их много было возле ниши с проходом в странный серый коридор.

Рей вихрем выбежала обратно в квартиру, будто мужик с колом гнался за ней. Задела ногой остов детских санок, что составлял основу шаткой пирамиды, и едва увернулась от ринувшейся на нее пыльной лавины вещей.

Грохот стоял неимоверный, что-то явно разбилось. Но образовавшаяся куча перегородила проход в коридор с монстром едва ли не наполовину. Рей мстительно ухмыльнулась: посмотрим, как этот красавчик в своем черном халате будет через вот это все перелезать.

Рей проклинала одноклассницу, гада-босса, что поставил ее перед выбором (или дать ему или сваливать — с работы и из квартиры), чертова парня с колом и его мумию, папашу, который всю жизнь жил как потеряха, вздрагивая от каждого шороха. А когда напивался — тряс ее за руки и вопил: «Они придут за тобой!».

Она горько усмехнулась, вытирая слезы: «Ага. Уже пришли. Люди-змеи уже среди нас» — и прокаркала в пустоту квартиры: