— Я хочу кончить для тебя с тобой внутри, — проговорила уверенно. Сама себе удивилась, её опыт орального секса был небогат: бывший, когда ещё старался в постели (завоёбывал, как она это про себя окрестила), отлизал ей только раз, да так неумело и убого, что она просто перетерпела. Зато вёл себя он потом так, будто звезду с неба ей снял. Кайло же делал это… Она не думала, что так бывает, слов не хватало, чтобы эмоции выразить. Но сейчас до исступления хотела его в себя: большой, маленький, кривой или толстый — ей было плевать. Она хотела кончить под ним с его членом внутри.

— Тогда дыши глубже, — шепнул ей Кайло.

Рей продолжала разглядывать его, насколько позволяла поза — он быстро стаскивал штаны. Встал на колени сзади нее, крепко взялся за бедра, удерживая ее на месте, и вошел. Медленно, но неостановимо, продвигался в ней, растягивая ее, и она поняла. Кайло оказался велик, да, но не только в длину. Его член был толстым, особенно у основания. И она застонала — никогда не чувствовала себя такой заполненной. Кайло наконец вошел в неё целиком и замер. Она не выдержала и качнула бедрами навстречу, ахая от того, что его член задел в ней то местечко, куда не мог достать ее бывший физически.

И тогда Кайло шлепнул ее по заднице. Не больно, скорее обжигающе. Она сжалась на его горячем члене и почти заплакала:

— Двигайся, ну!

И он начал ее трахать по-настоящему. Так, как всегда хотел.

«Невыносимо слишком» стало почти сразу. Он то трахал её быстрыми размашистыми толчками, то выходил почти полностью, возвращаясь назад медленно, мучительно медленно, но каждый раз с меньшим сопротивлением: Рей подстраивалась под него. У неё не получалось предугадать, когда он сменит ритм, и это было буквально за гранью наслаждения: пытаться подмахивать — когда движется быстро, со стоном подаваться назад — когда он покидает её, а потом задыхаться и кусать губы — когда вновь наполняет, растягивает. Она хныкала и извивалась, просила чего-то — то ли ещё, то ли хватит — стонала, шептала его имя, а потом сжалась вся и задрожала, вскрикнув. Он прижался к её спине, удерживая свой вес на локтях. Рей казалось, что только то, что он внутри и сверху, удерживает её целой.

— Я нарисую прямо на тебе свою любовь, — шепнул ей в волосы, — я вознесу тебя на пьедестал. Мое сердце в твоих пальцах…

Обхватил ее талию, бешено втрахивая в постель. Еще, и еще, и немного сверху. Кончил, но не остановился, продолжая двигаться в ней, качаясь вместе с ней на волнах оргазма. Уложил ее на бок и пробормотал, прихватывая ладонью грудь:

— Черт побери, я кое-что пропустил. Останешься на завтрак?

Рей только и могла, что утвердительно простонать в ответ. Не открывая глаз, нашарила на груди его руку и прижала к своим губам, целуя ладонь. Прижалась теснее к его груди. Ей до слез хотелось сказать «останусь навсегда», но она сдержалась. А вдруг… Вдруг это только слова, и после завтрака он даст ей вежливо понять, что не нуждается больше ни в ней, ни в её услугах. Все возможно, а распаленная удивительной близостью фантазия уже рисовала ей картинки, как он снова становится холодным и саркастичным, выставляет её… Как ни старалась она сдержать себя, все же всхлипнула. Он тут же среагировал, всполошился:

— Что такое? Я сделал тебе больно?

Рей не позволила ему пошевелиться, ухватив за руки и крепко прижавшись. Помотала головой. Когда сумела взять себя в руки, поцеловала его предплечье и, откинув назад голову, постаралась пошутить:

— Знаешь, по телеку недавно крутили документальный фильм про сексуальное поведение млекопитающих, — Рей спародировала гнусавый голос диктора. — После коитуса животное печально…

Заметила, что он нахмурился и поспешила продолжить:

— Нет, Кайло. Мне очень, очень, даже слишком хорошо.

— Это еще не хорошо, это исполнение на троечку, — вдруг улыбнулся Кайло. — Ты просто обязана научить меня, как тебе больше нравится. Но для этого придется остаться и съесть чертов завтрак, о котором экономка, кстати, приличная дама шестидесяти лет, мне уже три раза в Ватсап написала! А слишком хорошо не бывает. Обещаю тебе, что докажу это делом!

Рей захихикала и повернулась к нему, незаметно вытирая слезы о плечо:

— Тебя окружают либо замужние, либо пожилые дамы, — ей не хотелось никуда идти, отлипать от него, но в животе предательски заурчало. Она отстранилась и с прищуром заглянула ему в лицо: — Неужели такой мужчина может быть один?

— Конечно, — кивнул Кайло. — Если сбежишь, я снова буду один. Заработаю себе мозоли на руках и окончательно возненавижу все и всех. Давай, спасай мир от меня, а мои руки от мозолей!

Он потянулся поцеловать ее, вспомнил, что весь в ней, и объявил, что они идут в душ. Точнее, он идет, а она едет!

И натурально посадил ее себе на шею.

— Давай, подгоняй, — сказал. — Потом порефлексируешь.